Подружка...

*******
  ***
                Был поздний вечер. Тревожный звонок разбудил меня. Я с трудом разомкнула веки, потянулась к ночному светильнику, включила его и посмотрела на часы. Стрелки часов перевалили далеко за полночь. Выключив светильник, вздохнула тяжело: «Завтра рано вставать,- легла в кровать и накрылась c головой одеялом. Но телефон надрывался, что есть сил.

               «Надо встать и снять трубку…, видимо, с кем-то что-то случилось,- подумала я и, откинув одеяло, потянулась и села на кровати. Потом взяла телефонную трубку и нажала на зелёную кнопку. На том конце провода я услышала дикий крик Татьяны, моей давней приятельницы.

- Татьяна, что случилось?
- Надежда! В-а-л-е-е-е-н-т-и-и-н…..!,- ещё несколько неразборчивых слов, крик и плачь…
- Что?! Умер что ли!?
- Да лучше бы умер!!!
- К другой что ли ушёл?
- Н-е-е-е-т!!!!
- Всё, не реви! Сейчас приеду!, - я положила трубку и стала собираться.

                Несколько минут и я в такси. Еду в другой конец города. Я сидела в салоне автомобиля, в голове моей крутились разные мысли по поводу этого странного тревожного телефонного звонка. С этой супружеской парой знакома более четверти века. Мы проживали когда-то в одном студенческом общежитии. Здесь  проживали студенты не только нашего института, но и студенты других учебных заведений. В том числе Татьяна, из педагогического училища, воспитатель дошкольного учреждения. Она нам ровесница, и мы  уже тогда в общежитии, с уважением к профессии, звали её по имени отчеству – Татьяна Ивановна. Мы, семеро девчат, дружились с парнями. Большинство женились на тех, с которыми встречались. За эти годы некоторые пары успели развестись, «пережениться», кто «пошёл по второму кругу, кто даже по третьему». «Неразлучная парочка» Татьяна и Валентин, как поженились сразу после окончания учёбы, так четверть века вместе. Дней десять как отпраздновали 25-летие их совместной жизни на лоне природы. Угощались шашлыком, мастерски приготовленным Валентином.

                Валентин очень красив, весёлый, добрый, всегда улыбка на лице, с молодых лет был склонен к полноте, и сегодня весил чуть больше ста килограммов. Ну, просто великан! Хорошего человека должно быть много! Хороший семьянин. От этого союза имели двух очаровательных дочерей двадцати четырёх и двадцати двух лет. Дочери успешно окончили престижные институты и проживали в столице. Вот так на протяжении долгих лет мы периодически встречались и общались, не так часто как хотелось бы, но всё же. Были периоды, когда выпадали из жизни друг друга на долгое время, а потом желанные встречи и тёплое общение.

                Так в своих воспоминаниях , незаметно для себя,  я подъехала к их дому. Расплатилась с таксистом, вышла из автомобиля. Вот я  в подъезде, цокая каблучками, поднимаюсь по лестнице. Подошла к входной двери. В тот момент, когда я потянула свою руку к звонку, отворилась дверь. В прихожей стоял муж Татьяны. Лицо его было красного, как спелая помидорка, цвета и виноватые глаза. Из глубины квартиры раздавался рёв, в буквальном смысле слова, и причитания, как причитает вдова над гробом своего умершего мужа. На моё вопросительное лицо Валентин молча кивнул в сторону спальни. Я разулась, сняла с себя плащ и шарф, бросила в руки Валентину, быстро направилась к спальне. Вошла в комнату, найдя Татьяну на кровати в слезах, сходу выпалила: «Что случилось-то, Татьяна? Вроде все живы!»

-  Понимаешь, Надежда, он объявил, - она кивнула в сторону мужа, - что  давно ощущает себя женщиной, ждал вот момента объявить об этом после нашего юбилея…

 Я с трудом сдерживала свои эмоции…
 
- О, Господи! А я то думала, что умер или война началась, так орать по пустяку. Подумаешь, женщиной хочет стать! Ну, и что?! В нашем полку пополнение! Будет нам подружкой! Валька, неправда ли?,- и я обратилась к Валентину.

               Тот молча виновато переводил взгляд то на жену, то на меня, продолжая стоять в дверях.

- Валька, поди-ка в кухню, поставь чайник на плитку и найди нам что-нибудь покрепче, - чтобы разрядить обстановку, я отправила его с глаз долой.
 
               Через несколько минут две женщины сидели за столом за чашкой душистого чая, и не только чая, между разговором подливая немного коньяку. Когда Татьяна захмелела и успокоилась, мы проводили её в спальню и уложили на кровать. Когда она заснула, мы перебрались в кухню, где продолжили вечер.

Говорил  Валентин. Я молчала и слушала, слушала и молчала.

- Пришло время расставить всё по своим местам. Я устал жить, совершая дела против своей воли и желаний. Я не собираюсь менять пол, у меня совершенно нет влечений к мужскому полу. Я хочу просто жить. Мне с детства было трудно найти самостоятельно объяснение тому, что для взрослых в порядке вещей и доказательств не требует. Нельзя одеваться как девочка, если в свидетельстве о рождении у тебя чёрным по белому написано – ты мальчик. Нельзя говорить: «Я пошла,поела,посмотрела…». Нельзя кокетничать, отпускать ресницы, играть в дочки-матери. Я с детства знал, что небо голубое, трава зелёная, солнце садится на западе, я – девочка, потом стану девушкой, женщиной, старушкой. Было обидно и непонятно, почему мама без конца повторяет: «Ты мальчик и должен вести себя как положено». Обидно и страшно, когда папа требовал остричь мне отросшие локоны, чтобы всё было «нормально». Ты называешь себя чужим именем. Одеваешь чужое тело в чужие вещи. Ты стараешься играть по правилам и живёшь в постоянном напряжении. Смерть для меня бывала желаннее жизни. Уйти из жизни добровольно – грех. Детей вырастил, помог получить образование, у них своя жизнь. Я хочу, наконец-то проживать свою жизнь…

                Я слушала и молчала, молчала и слушала. Если раньше к подобному явлению могла испытывать отвращение, брезгливость, не думая о том, что это могло коснуться самого близкого родного мне человека, то в тот вечер к Валентину я испытывала чувство сострадания.

                Спустя некоторое время, по моему совету, они переедут в областной центр. В миллионном городе проще затеряться, начать новую жизнь. Пройдет ещё немного времени и, как-то возвращаясь к себе домой, в своём почтовом ящике я обнаружу письмо. Письмо от Татьяны с вложенной в него фотографией. Она писала, что устроились хорошо, что они вместе, соседи и окружающие воспринимают их как двух  закадычных подруг. Татьяна любила этого человека, за четверть века привыкла к нему так, что без него перестала бы просто дышать. Старшая дочь данную информацию приняла легко, с пониманием. А вот с младшей куда сложнее: в её голове не умещалось, сердце не принимало, тот прежний человек, её папа, словно умер. Она всё время плакала, она страдала. Сердце её отказывалось понять, простить, принять.

                С фотографии на меня смотрели две женщины, две подруги. Слева Татьяна. Она вроде пытается выдавить на своём лице улыбку, счастье. Женщина справа - наш Валька. «Она» в красивом, как естественные шикарные волосы,  парике; на лице лёгкий макияж, ярко накрашенные губы, в ушах клипсы, в длинном роскошном женском платье. Лицо излучает радость и счастье.

                Я долго держала в руке эту фотографию, и глядя на этих двух женщин, двух «подружек», двух дорогих моему сердцу людей, губы мои расплылись в мягкой улыбке…


*******
  ***


                Человек! Не спеши взять в руку камень, поднять  и замахнуться, чтобы кинуть в такого необычного человека. Прежде хорошо подумай, что «если на его месте может оказаться  близкий тебе человек, сын или дочь…», и желание твоё сделать кому-то больно отпадёт….

                Всемирная медицинская ассоциация утверждает, что «трансгендерность – не заболевание и не ментальное расстройство. Люди, чьё самоощущение ( «я – мужчина», или «я – женщина») не соответствует паспортному полу, во всех отношениях нормальны. Иногда природа фатально ошибается, и когда- нибудь наука выяснит почему. Если, конечно, это ещё будет актуально. Когда-нибудь. А пока мы все существуем – и ещё долго будем, так надо быть реалистами – в старой доброй гендерной системе. Есть мужчины, есть женщины. И есть жесткие требования к внешности, поведению и прочим проявлениям обоих полов. А всё, что кроме…. «третий пол»»…