Дар лунного грифона. Глава 16

   
    Мы проплыли достаточно большое расстояние по течению, чтобы добраться до каменной стены, которая сперва показалась тупиком. Но Ауннавин заверил, что, поднырнув под преграду, сможем выплыть в колодце, а оттуда подняться на поверхность.
   
    Я не верил, что такое возможно. Мне до жути не хотелось никуда нырять, нигде плыть и уж тем более, карабкаться по отвесным стенкам колодца. Но по-другому выбраться не получится. Всё тело буквально ныло от боли, ноги немели от холода, зубы уже дробились друг от друга, отбивая самый настоящий барабанный ритм.
   
    Пришла запоздалая мысль о том, что без разницы, где умереть: здесь или там. Риск не оправдан как в первом случае, так и во втором. Хотя страха я не чувствовал, как и сомнения по поводу слов Ауннавина. Несмотря на всю странность эльфа, я ему доверял. Если он говорит, что, нырнув, мы выберемся, значит, так оно и есть.
   
    — Я за тобой, — указал кивком на воду, говоря о том, что он должен быть первым.
   
    Дроу не стал возражать. Глубоко вдохнул и нырнул. Светящийся шар, зашипев от соприкосновения с водой, исчез следом за ним. А я медлил. Неуверенность поселилась внутри, оттягивая момент погружения. Глядя, как исчезает зеленоватое свечение, унося за собой спасительную яркость, я замер, не решаясь окунуться и проплыть под стеной. Вдруг не хватит воздуха? Что, если не найду выход? Что, если стена окажется толще, чем предполагалось, и я не смогу вынырнуть?
   
    Отбросил последнюю нерешительность и вобрал полную грудь воздуха. Оставалось лишь надеяться на удачу.
   
    Открыл глаза. Их тут же обожгло холодом. Мутная пелена застелила зрение, но зелёный свет я различал и плыл на него. Время неимоверно растянулось. Казалось, что я замер на месте, упёршись спиной в каменную преграду, и никуда не двигался. Паника овладевала мной. Как не вовремя. Появилось навязчивое желание выпустить остатки воздуха, а потом вдохнуть. Так тянуло совершить необдуманный поступок и умереть. Это состояние не проходило. Оно лишь нарастало с большей силой, выдавливая исчезающий кислород из груди.
   
    Вдруг я вспомнил о Чирине. Птичка с красными перьями в моём призрачном видении летала над алыми мелкими озёрами и заливалась радостным свистом. Короткие взмахи маленьких крыльев поднимали её выше, они ловили потоки ветра и покоряли их. На ум пришла песня-молитва, которая исцеляла любые раны. Послышался голос матери, поющей мне её, поглаживая по взъерошенным коротким волосам. И я мысленно вторил лиричному мотиву. Прокручивал в разуме слова, стараясь не потерять ни одно из них. И вынырнул.
   
    — Я думал, ты утонул, — прозвучал настороженно голос Ауннавина.
   
    В этот момент я вдохнул, барахтаясь в кольце воды. Воздух обжигал гортань и лёгкие, словно в меня лили раскалённый металл. В груди горело пламя, оно подобно крысе, спешащей выбраться из ловушки, проскребало путь наружу.
   
    — Теперь осталось выбраться отсюда, — вновь сказал дроу, осматривая гладкие стены колодца.
   
    Подняться будет непросто. Мне, с моими-то познаниями скалолазания — к слову, они никакие — понятно, что нам просто не залезть по такой поверхности. Если бы нас кто-то вытащил...
   
    Немного успокоившись и ровно дыша, я начал прислушиваться. Еле работал ногами и руками, чтобы держаться на плаву: колодец намного глубже, чем та река, по которой мы местами даже шли по пояс. Это я понял по тому, что ноги не доставали до дна. Толща воды словно утаскивала вниз, стягивая холодом ступни.
   
    До слуха донеслись голоса людей. Не особо важно, о чем они говорили. Спорили, мирно беседовали или же с тревогой переговаривались. Думаю, то, что произошло в подземелье, не осталось не замеченным. Определённо были толчки, стены сотрясались от той силы, что разбивала породу, в которой высечены широкие проходы. Но главное, что я услышал, — лай Бонди. И у меня созрел план. Собаки различают звуки гораздо лучше людей. Он обязательно побежит на источник звука и привлечёт внимание тех, кто нам поможет.
   
    — Бонди..! — что было сил крикнул я. Но горло предательски охрипло и изо рта вырвался лишь сиплый возглас. Почему мне всегда не везёт? — Бонди..! — снова попытался прочистить горло, но ничего не получилось.
   
    — Что ты делаешь? — спросил недоумевающе тёмный эльф, глядя на меня.
   
    — Хочу позвать пса..!, — понимая, что меня и так не слышно, сказал как можно громче. Но и этого оказалось мало.
   
    — Что?
   
    — Хочу! Позвать! Собаку! — членораздельно прокричал отсутствующим голосом, чтобы хоть как-то донести мысль до ничего не слышащего эльфа.
   
    Наконец, он разобрал мои жалкие попытки достучаться. Но новая проблема возникла из ниоткуда. И она плавала в кольце воды рядом со мной.
   
    — Твой чёрный демон нам не поможет, — сказал Ауннавин уверенно. С его-то голосом всё хорошо, не то что с моим.
   
    — Он приведет тех, кто поможет..! — снова напрягся, чтобы меня было хоть немного слышно.
   
    — Как? — очередной глупый вопрос от эльфа.
   
    Стало понятно, что собак он ни разу не видел и не слышал о них. Теперь придётся умирать, доказывая, что эти животные крайне полезны в чрезвычайных ситуациях, если хорошо выдрессировать. Самая неприятная смерть из тысяч возможных. И она досталась именно мне. Как мило. Я даже улыбнулся, при этом посмотрев на эльфа точно так же, как он не так давно на меня: как на полного кретина.
   
    Иронию Ауннавин оценил. Традиция имела место быть: он снова поседел. А затем лицо его стало суровым. Хотя уже всё равно, что что дроу сделает, главное, что я наслаждаюсь зрелищем здесь и сейчас.
   
    — Что я должен делать? — неожиданно спросил седовласый. Наверно, тоже осознал, что карабкаться по гладким стенам не особо удобно, если нет на худой конец липучек на руках.
   
    — Зови его..! — вырвалось хриплое предложение изо рта. — Его зовут Бонди..! — как можно сильнее и чётче произнёс кличку лабрадора.
   
    — Панти? — переспросил эльф.
   
    В любой другой ситуации я бы захохотал, катаясь по земле. Но не сейчас. Нужно донести до слуха темнокожего эльфа кличку нашего спасителя. Иначе он просто не придёт. Не знаю, как долго Ауннавин сможет держаться на плаву, а мне осталось недолго. Ноги свело полностью. Онемение ползло вверх по телу, захватывая его и приближая момент, когда я полностью погружусь под воду. Руки ещё слушались, так что я усилено ими работал, чтобы голова оставалась над водой.
   
    — Бо-нди..!!! — по слогам и членораздельно сказал в очередной раз.
   
    Эльф понял. Он немного помедлил, словно не желал следовать моим советам, а потом начал громко звать пса.
   
    Наконец, мы услышали заливистый лай, а чуть позже в круглом кольце света показалась чёрная голова лабрадора с обвислыми ушами. Бонди залаял, стоило ему нас увидеть. Он поворачивался в разные стороны, привлекая внимание и что есть силы срываясь. Звал помощь.
   
    Тело перестало меня слушаться, я начал уходить под воду. Ауннавин подхватил меня, обняв и прижав к себе. Спиной я почувствовал тепло, которое освобождало медленно от болезненного онемения. Находясь в полуобморочном состоянии от сильной гипотермии, я лишь увидел, что несколько людей заглянули в колодец, а после веревки упали рядом с нами в воду. И я отключился.
                ***
   
    Ощущения собачьих слюней на лице очень неприятны, даже когда ты любишь питомца всем сердцем. А если они ещё и тёплые... Фу! Хочется помыться три раза подряд!
   
    Именно от тошнотворного запаха слюней лабрадора я пришёл в себя. Первое, что увидел: чёрный нос и розовый язык, который касался лица. Чувствительность медленно возвращалась. С трудом удалось поднять руку, чтобы отогнать псину от себя. Ох уж эти питомцы! Они выражают свою любовь своеобразно, так, как понимают. На своём уровне. Но слюни... Ээ-а-ххх...
   
    Спустя мгновение я стал различать звуки. Тревожные голоса действовали на слух весьма неприятным образом. Разлепил постепенно глаза. Яркий закатный свет, проникавший в оконный проём, падал на лицо, ослепляя, но меж тем слабо согревая.
   
    Я быстро приходил в себя. Довольно скоро смог вспомнить случившееся в подземелье и способ, который использовали, чтобы выбраться из водяной ловушки. Также я понял, что лежу в постели, укутанный простынями. Слабая дрожь напомнила о себе, пробежав по телу.
   
    Поднялся в постели, дрожа от озноба. Осмотрелся. Пустая комната, судя по немногочисленным вещам — моя. Кто и как меня сюда принёс, не знаю, но радует то, что нет больше холодного капкана, состояния на грани и попыток выбраться из ловушки. Мне ничто не угрожает. Но неприятный осадок внутри продолжал напоминать о недавних ужасающих событиях.
   
    Едва мне удалось освободиться от пугающих воспоминаний, которые заставляли сильнее дрожать не то от страха, не то от холода, стал думать о другом. Я только что слышал голоса людей. Не разобрал, что именно каждый из них говорил, но судя по тому, что комната пустая, мне померещилось. Или нет? В последнее время странности окружают, а случайности стали реальностью, давящей на сознание. Так что вполне возможно, что просто почудилось в бреду.
   
    Пёс улёгся рядом, глядя на меня привычным умоляющим взглядом. Он положил морду на лапы и поскуливал, прося погладить его. Бонди всегда любил так делать, выпрашивая ласку у меня или у Одри. Хитрюга. Однако, сегодня есть за что его похвалить — он спас жизнь мне и Ауннавину. Если бы не лабрадор, то кто знает — может быть наши распухшие трупики нашли на дне того колодца, ну, или мой трупик. Я похлопал по постели, призывая собаку подползти ближе. Бонди повиновался, радостно высунув язык и завиляв мохнатым хвостом. Он приблизился ко мне и положил голову мне на ноги.
   
    Я потрепал лабрадора по голове, почесал за ушами и под нижней челюстью. Он был в восторге. Хвост оживлённо двигался из стороны в сторону. Сегодня Бонди герой. Дома я бы дал ему лакомство, наложил бы полную миску его любимых кусочков мяса в сочном желе, ради которых он может даже проделывать трюки, лишь бы только получить. Но, увы, придётся обойтись похвалой.
   
    — Молодец, парень, ты справился, — приговаривал я, почёсывая спину псу.
   
    Лабрадор замер, посмотрев в сторону двери. Через пару секунд в комнату вошёл Ауннавин. Он, как и ожидалось, в полном порядке. Он и во время пребывания в воде не чувствовал себя плохо, чего уж говорить. Единственное, что изменилось — одежда.  Некое подобие военной формы: чёрное рельефное обмундирование, жёсткие нарукавники с шипами на запястьях, высокие сапоги до колена с металлическими вставками. Лицо эльфа привычно суровое и бесчувственное, но глаза выражали больше, чем видно на первый взгляд. В них были проблески надежды, которую я раньше не видел.
   
    — Спасибо, — первым делом я поблагодарил дроу. То, что я жив, это и его заслуга тоже.
   
    — Меня не за что благодарить, — тут же отозвался Ауннавин. — Это всё твой Бонди, — жестом указал он на чёрного пса. — Я не причём.
   
    — И всё равно спасибо, — настоял я.
   
    Эльф на мгновение изменился в лице. Промелькнула доброта, я даже заметил попытку улыбнуться уголком губ. Но всё мимолётно растворилось в маске бесчувственности.
   
    — Мне пора. — Он развернулся и направился к двери. Но замер в проходе. — Поправляйтесь, Ваше Величество, — пожелал он.
   
    Что-то мешало ему сдвинуться с места, словно впереди выросла невидимая прочная стена, которая не давала пройти.
   
    — Что-то случилось? — спросил я, воспользовавшись моментом. Мне стало интересно, с чего вдруг дроу принял боевой вид. На поясе даже прикреплены ножны с двумя недлинными мечами, а в голенищах сапог, слабо отражая мелкие искры лучей догорающего на горизонте солнца, рукояти кинжалов или ножей.
   
    — Разведчики вернулись, Ваше Величество, — встав полубоком и смотря вперёд, отчеканил тёмный эльф. — Они засекли на границе столичных земель большой отряд противника. Отродья некроманта направляются сюда. Нам нужно их остановить до того, как они доберутся до стен замка.
   
    — Королева начала действовать? — уверенно спросил я, заранее зная ответ. Кто, как ни она, решила натравить на меня своих подручных.
   
    — Да, — отрезал Ауннавин и тут же направился к выходу. Он снова замер и, наконец, посмотрел на меня взглядом, который наполнился сожалением. — Не доверяй Аиде, — коротко посоветовал он и скрылся из виду, оставив дверь открытой.
   
    Я сидел на постели, перебирая в голове мысли, которые вперемешку с воспоминаниями крутились ураганом. Поймать хотя бы одну из них было весьма сложной задачей, однако, с трудом выстраивая цепочку событий, произошедших в моей жизни, я начинал цепляться разумом за самые безумные догадки.
   
    Первое знакомство с Аидой состоялось на пристани. Женщина появилась словно из ниоткуда, зная моё имя и местонахождение. Как? Она, если верить словам, не видела меня с момента нашего перехода в ставший мне родным мир. Означает ли это, что справки о моей персоне навели заранее и следили за моими передвижениями? Наверно.
   
    Второе, что только сейчас вызывало удивление большее, чем слежка, — то, как подробно Аида описывала мою жизнь. Лживую, как оказалось. Мать только после перехода рассказала, что все воспоминания оказались либо стёрты, либо заменены другими. И сейчас сомнение разрасталось подобно кроне раскидистого дерева, протыкая корявыми ветками нутро. Меня словно распяли на столбе лжи и оставили гнить под палящим солнцем откровения. Каким образом тётка смогла пробиться сквозь барьер, поставленный матерью давным-давно. Она сильнее? Или это ещё одна тайна, которую предстоит раскрыть?
   
    Далее третье... То, как мы попали сюда. Аида не могла не знать, что для перехода из мира в мир нужна жертва. Одна на переход туда-обратно. Это мне поведал Ауннавин, который и отправил сестру моей матери за нами. Тварь, которую я никогда не забуду, видимо, не получив жертвы и не напитавшись ею, погналась за Аидой. А та, по моей наивности и глупости, оказалась у нас дома. Тётка сама сказала, что, почувствовав родственную кровь, Страж не остановится и слопает как саму женщину, так и нас с Одри, а только потом успокоится и вернётся на своё место, в Межмирье.
   
    Неужели Аида не знала об этом? Ответ прост и он своей очевидностью холодил нутро, заставляя трястись поджилки. Знала! Она всё знала, потому и притащила за собой монстра, чтобы лишить Одри выбора! Больше некуда было пойти, кроме как через портал. Иначе пришлось бы вечно скитаться по миру, оставляя за собой след из трупов. И матери подобная догадка пришла в голову раньше, чем мне.
   
    Какой же я глупец! Просто до одури тупой. Не заметил раньше подвоха, искренне надеясь на воссоединение семьи, так давно разделившейся. Естественно, тогда не знал о колдовстве матери и прочих вещах, но всё равно винил себя. И продолжу винить. Из-за меня маму ранили, она едва не погибла и лишилась навсегда магии. Я во всём виноват!
   
    Неожиданная мысль, соединённая с воспоминанием, посетила воспалённое сознание. Когда я видел Аиду в подземелье, перед историей с обвалом, она была в несколько неподобающем виде. Хотя отсутствие удивления на лице и говорило, что ничего не произошло, женщина явно была с дроу наедине. Почему именно это пришло мне в голову? Да потому что я приблизительно знаю, как выглядят люди, которые встречаются тайно.
   
    На одной из студенческих посиделок, которые случались довольно часто, я познакомил друзей с Кассандрой, моей первой девушкой. Мы переспали после пьяного кутежа в клубе, а наутро очнулись у неё дома, где, признаться, ваш покорный слуга чувствовал себя весьма неловко. Естественно — первая ночь с женщиной явно не моего уровня. Но мы сблизились и даже встречались полгода или больше, после чего расстались.
   
    Уже вечерело, в кампус возвращаться в нетрезвом состоянии не хотелось. Выслушивать морали от дежурных по корпусу не хотелось, да и это отразится в личном деле, так как на первых курсах за студентами старательно наблюдали. После второго семестра третьего курса уже никто не обращал внимание на вид, положение и личную жизнь, потому что к тому времени студенты становились полноценными гражданами своей страны и жили так, как предписывает закон штата, а не студенческий устав. Но мне до этого было далеко.
   
    Я отвлёкся на разговор с Крисом, который красочно описывал проведённые выходные в компании опытных стритрейсеров. Пару раз его чуть не поймали копы, но он, вдавив педаль газа в пол, оторвался от них, заставив глотать придорожную пыль. Фигурально. Кассандра покинула мои объятия, сославшись на то, что ей необходимо поговорить с подругой. Через несколько минут сорвался с места и мой однокурсник, которого я, по своей невероятной наивности познакомил с компанией. И с Кэсси.
   
    Никогда ревнивцем не был. Все переглядки воспринимал, как дружеские. Вот и в этот раз исчезновение двух людей никак не воспринял. Мало ли, что бывает в жизни. Девушка пошла посплетничать с подружкой, а Эндрю - я даже не помню, как именно он объяснял своё отсутствие.
   
    Наутро, когда пришло время собираться в кампус, я проснулся раньше всех и стал искать среди спящих на полу, диванах, в креслах и даже на лестнице людей свою Кэсси. Она говорила, что утром ей нужно ехать к родителям на другой конец города, и я собирался проводить её до автобусной станции. Поднялся на второй этаж, исследуя помещения в поисках Кассандры.
   
    Она вышла растрёпанная из угловой комнаты, не сразу заметив меня. А когда увидела, то радостно улыбнулась и кинулась в мои объятия. При этом вид был достаточно растрёпанный и помятый. Но я не придал этому значения: от самого пахло перегаром, барбекю и травкой так, что можно было новый вид духов придумать, только собрав воздух вокруг меня.
   
    Но вскоре странности во внешнем виде повторились снова. Так происходило несколько раз, даже в узком кругу друзей, куда был вхож и Эндрю, мой однокурсник. Всё дошло до того, что пока мне буквально голову не повернули в сторону измены, я не видел этого в упор.
   
    Несмотря на расставание, весьма болезненное, друзьями мы остались. Хотя это далось с трудом. Воспринимать Кэсси как просто подругу у меня получилось, только когда я стал встречаться с другой девушкой.
    
    Воспоминание о похождениях бывшей явили себя спустя столько лет только потому, что о них напомнил эпизод с Аидой, которая с растрёпанным видом выскочила из-за угла. Безумная догадка — очередная — посетила меня: а что если в этом что-то есть? Я не знаю, как там всё у грифонов, дроу, да и вообще у всех жителей этого мира, но вдруг Ауннавин и моя тетка..?
   
    Нет. И думать не хочу. Пошло это всё к дьяволу.
   
    Но сомнение терзало меня. Оно не отступало, с новой силой атакуя мои мысли. Если эльф сказал, что Аиде не стоит доверять, то существует ли вероятность, что он сам не чист на руку?
   
    Вопрос завис в воздухе. На него мне предстояло найти ответ.
   
    Но для начала стоит немного прогуляться. Несмотря на дрожь в теле, которая никак не отставала, я поднялся, оделся и решил пройтись по замку. Ушибы и ссадины заживали, боли почти нет. Факт самоисцеления теперь не был для меня столь удивительным: я ведь чёрный дракон. Если бы магия могла заживлять и душу, цены б ей не было.
   
    Однако, мои познания могли вскоре пополниться, так как, исследуя коридоры и комнаты я нашёл некое подобие библиотеки.