Дар лунного грифона. Глава 17

   
    С трудом открыл тяжёлые скрипучие двери. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы створки с противным скрежетом расступились и впустили меня. Я вошел внутрь. Огромное помещение с сотнями сотен стеллажей высотой в несколько метров встретило меня наполненным пылью воздухом и полумраком. Здесь не было привычных факелов, которые расставлены по периметру, племени в этой комнате не нашло места. Если вдруг случится пожар, то вся кладезь знаний будет уничтожена раз и навсегда. Продолговатые кристаллы мерцали желтоватым светом, разгоняя тьму, которая нет-нет, да огрызалась, выползая из мрачных углов, когда свет ненадолго становился тусклым.
   
    В моём мире всё можно быстро сохранить на разные носители или виртуальные хранилища. Но тут… не думаю, что здесь есть нечто подобное. Мысленно поразился всему многообразию, которое лежит на пыльных полках и ждёт часа, когда найдется читатель для каждой из рукописей и книг.
   
    — Сколько нужно было времени, чтобы всё это собрать? — выдохнул я восторженно, оглядывая мощные стеллажи, которые были заполнены снизу доверху.
   
    Каждый шаг отдавался гулким эхом, и я чувствовал себя неуютно. Находиться в столь внушительной библиотеке мне ни разу не приходилось. Кажется, что вокруг гиганты, а я карлик, который на дрожащих корявых ножках делает шаг за шагом. Действительно ощущаю себя ничтожной букашкой, стоя рядом с колоссом.
   
    Внимательно разглядывал полки. В самом низу лежали свитки. Длинные ленты пергамента скручены в трубочку и плотно уложены друг на друга. Моя рука потянулась к одному из свёртков. Плотная на ощупь бумага приятно зашуршала, когда я взял её. Непередаваемое ощущение. Пальцами чувствовал всю мягкость наслоившейся пыли. В любой другой библиотеке я бы тут же возмутился качеством хранения рукописей, но не здесь.
   
    Всё ещё не мог привыкнуть к тому, что древность окружала меня, даже проникала внутрь через кожу, будоража нервные окончания. По спине пробежали мурашки. Прикоснуться к древним знаниям, прочувствовать историю, которая буквально сочится из плотного пергамента. Невозможно доподлинно описать то чувство, которое разливается внутри, когда сдуваешь слой пыли, наблюдаешь за тем, как растворяется в полутьме дымчатое облачко, а затем медленно, наслаждаясь ласкающим приглушённым шелестом, разворачиваешь хрупкий свиток и видишь первую строчку, написанную аккуратным витиеватым почерком. Кажется, что даже ощущаешь запах чернил, которые давно высохли, но даже лёгким, призрачным ароматом напоминают о себе. В разуме возникают образы, что рисует воображение: при свечах, работая пером, старательно выводя каждый элемент, трудится писарь. Он макает кончик пера в чернильницу, убирает о её край излишки чёрной густой жидкости, а потом подносит к пергаменту, касается его и творит настоящую историю.
   
    Именно так я представляю себе часть того кропотливого труда, который сейчас лежит на стеллажах, безмятежно покоясь под нарастающими слоями пыли.
   
    Ещё раз убедился в том, что отчасти понимаю язык этого мира. Глаза видят странные красивые иероглифы, а мозг перестраивает их в определённом порядке, видоизменяет. И становятся знакомыми слова, фразы, которые складываются в предложения. В руках я держал свиток, в котором было описаны лечебные свойства растения. Развернул пергамент до конца. Увидел эскиз ветки странного кустарника с трубчатыми листьями голубоватого оттенка, между которых аккуратными линиями чернил были нарисованы мелкие цветы, напоминающие уменьшенную копию розового бутона.
   
    До конца не смог прочесть, память предоставляла обрывки знаний местного языка, но половина текста не подавалась моей примитивной расшифровке. Свернув пергамент, положил обратно в стопку точно таких же. Наклонившись и повернув голову, увидел надпись на боковой стенке нижней полки «Лекарственные растения».
   
    Усталый вздох и недовольное ворчание отвлекли меня от дальнейшего исследования громадного хранилища. Я пошёл на звук, по пути рассматривая полки и корешки. Я скользил пальцами по твёрдым переплётам, ощущая гладкость и шершавость, наслаждаясь приятным моментом. Сотни сотен различных книг заинтересовали меня разнообразием. И меня посетила мысль.
   
    Я приближался к источнику звука и знал, что не упущу возможного собеседника. Продолжал двигаться между полок, стараясь внимательно читать названия разделов. Не всегда получалось, потому что отдельные слова не поддавались переводу. Подразумеваю, что они слишком специфичны, некая форма особой литературы, которой ведали профессионалы.
   
    Прекрасно понимал, что не увижу все названия – стеллажи огромные. Ни лестниц, ни банальной стремянки не было. Либо те книги никто никогда не читал, либо используют другой способ перемещения в пространстве. Оставалось надеяться, что мне не придётся никого просить достать книжицу.
   
    «Алхимические свойства металлов», «Алхимические свойства камней», «История алхимии» - я рассматривал разделы, стараясь не упустить то, что меня интересовало. Магия. Особенно магия драконов. Очень хотелось узнать побольше о том, что во мне такого странного, что все вокруг боятся меня, хоть и относятся с долей неверия и заботы – благодаря матери, разумеется. Не стал больше размышлять на тему Одри: противно до тошноты думать об очередной возможной лжи, которую мне преподнесут на вертеле из псевдоубедительных доводов.
   
    Добрался до раздела магии. «Особенности магии дроу», «Тёмные заклинания», «Некромантия», «Магия земли» - всё не то. Пошёл дальше, изучая книги и свитки.
   
    «Особенности расы драконов», «Магия драконов», «Чёрные драконы. Магия и уклад жизни». Нашёл! Пришлось дотянуться, встав на носочки, чтобы взять с высоких полок нужные книги. Признаюсь, они достаточно тяжёлые. Держать всё в одной руке не представлялось возможным, а потому я складывал их бережно на пол, одну на другую, продолжая набирать себе нужную литературу. И чего мне раньше не пришло в голову зайти сюда? Давно узнал бы всё о себе и об этом мире.
   
    Теперь осталось малое: донести тяжёлую стопку рукописных книг со щедро украшенными обложками до ближайшего стола, если, конечно, он тут есть. Полагал, что этого элемента мебели не найдётся поблизости. Но надежда умирает последней.
   
    Краем глаза заметил одну интересную книгу, которая мне поможет лучше понимать язык этого мира. Снял литературку со стеллажа. Когда талмуд оказался в руках, я ощутил невероятную тяжесть. Лучше бы не трогал, потому что руки, казалось, сейчас растянутся. Попытка удержать провалилась, меня тянуло вниз. Больше противиться силе притяжения нет смысла: чтобы не прищемить пальцы, аккуратно, по возможности, положил книгу рядом с теми, что уже лежали огромной стопкой.
   
    Но грохот все равно разошёлся гулким эхом по всей библиотеке. Хорошо, что здесь не читальный зал, иначе меня бы уже попросили уйти и желательно не возвращаться. Но тут всё иначе. Нет никакого возмущения, нет даже людей, снующих с литературой в тележках, или сидящих то тут, то там, изучая нужный материал.
   
    Я сел на пыльный пол, устало вздохнув. Как это всё донести до стола, если он тут есть? Смотрел на кипу книг, которая лежала рядом со мной. Желание познакомиться с этим миром получше захлестнуло меня. Хотелось начать читать прямо здесь, никуда не перемещаясь. Конечно, неудобно сидеть на каменном полу, холодном и невероятно жёстком, но и стоять тоже не дело.
   
    — Нужна помощь?
   
    Я поднял взгляд, но не сразу смог найти собеседника. Наконец, я увидел шевелящиеся уши и рыжие длинные волосы. Кэсэ. Её трудно не узнать. Она единственная лиса, которую я здесь видел.
   
    — Так помощь нужна или нет? — повторила девушка звонким голосом. Она вышла из-за стеллажа легкой походкой, виляя лисьим хвостом. И встала как раз под одним из кристаллов, который распространял мерцающий свет по пространству.
   
    — Да не помешало бы, — промямлил я, не отрывая взгляда от красивой девчушки. Она мило улыбалась и смотрела на меня с таким же интересом. — Только, боюсь, взваливать на тебя такую тяжесть я не посмею.
   
    — Ты самый странный из всех, кого я встречала, — хихикнула Кэсэ.
   
    Раньше я думал, что Ауннавин единственный, кто видел меня настоящего. Но нет. Есть ещё один житель этого мира, которому наплевать на все различия, статусы и прочую ерунду, мешающую нормальному общению. Рыжая лисица обращается ко мне не «ваше величество», а даже на «ты», что меня непомерно радует. Наконец-то хоть кто-то не использует всякие приставки и не кланяется мне до самого пола.
   
    С губ сорвался нервный смешок. Никогда б не подумал, что буду рад простому общению с ушастым рыжиком.
   
    — Что смешного? — удивлённо спросила Кэсэ. Страх призрачной тенью скользнул по её лицу.
   
    — Просто я рад, что ты не обращаешься ко мне официально, — пояснил я, поднявшись с пола и отряхнув пыльные штаны. Они до сих пор напоминали мне юбку, и я чувствовал себя крайне неловко.
   
    — А следует? — голос девушки наполнился испугом.
   
    — Нет, что ты! — постарался оправдаться я, чтобы не вызвать ещё большее недоумение у девушки, которая задрожала всем телом, глядя на меня. — Я, наоборот, счастлив, что хоть кто-то не подчёркивает статус моей королевской задницы, — откровенно заявил, широко улыбаясь.
   
    Кэсэ пару мгновений молча смотрела на меня, а потом начала хохотать. Заливистый смех разлетался искристым звонким эхом по библиотеке. Рад, что могу порадовать девушку. Пусть и такой нелепостью. С очевидной долей уверенности заметил, что рыжая красавица мне нравится.
   
    — Как вы управляетесь со всем этим? — спросил, указав жестом на стопку книг. — Они невероятно тяжёлые.
   
    — Ты не знаешь, как пользоваться магией? — Кэсэ перестала смеяться и уставилась на меня вопросительным взглядом, в котором я увидел ещё и насмешку.
   
    — Я до недавнего времени не знал, что она у меня есть, — откровенно заявил я. — Жил без неё и справлялся как-то. Но тут, полагаю, без волшебства не обойдётся.
   
    — Заклинание левитации поможет с этим, — сказала рыжая. — Я знаю не так много, но могу тебя научить тому, что уже сама освоила.
   
    — Буду несказанно рад, — доброжелательно произнёс, а сам подумал: «Жаль, что нет такого человека, который может научить меня сражаться».
   
    Девушка плавно взмахнула руками. Из кончиков когтистых пальцев полилась белая энергия, которая превращалась в подобие рисунка: искрящийся волнами круг, внизу которого формировался треугольник. Кэсэ лёгким пассом направила мерцающее изображение на книги, и они тут же поднялись в воздух, одна за другой.
   
    — Пойдём, — кивком поманила рыжая и, опустив руку и другой держа мерцающий рисунок позади себя, просто развернулась и пошла. Ставшие невероятно лёгкими, талмуды полетели за ней.
   
    Я направился следом, всё ещё удивляясь такому простому применению магии в этом мире. Хотя оказалось всё намного сложнее. К тому же мне предстояло узнать много нового о Фирине, изучить основательно язык, познакомиться с культурой и укладом драконов, а также узнать, что за странное сиреневое сияние постоянно меня окружает и почему оно вызывает такую заинтересованность у дроу.
                ***   
   
    Мы просидели с Кэсэ за широким мощным столом большое количество времени. Огромная комната находилась в самом центре замка, а потому тут не было окон. Я не знал точно, был закат, рассвет, ночь или день. Просто читал книги, изучая страницу за страницей. Отвлекаясь от донельзя странных описаний и всевозможных формул, разговаривал со своей рыжей собеседницей, которая учила меня нескольким простым — для неё — заклинаниям. У меня по большей части ничего не получалось. Я пытался снова и снова, повторяя те же движения за девушкой, но единственное, что смог освоить — заклинание энергетического щита, его распространение на сторонние объекты, и заклинание левитации. И то не с первого раза, а с… тут пришло осознание, что я сбился со счёта. Много попыток было сделано, прежде чем получилось хоть что-то.
   
    Признаться, я боялся использовать свои силы. Вдруг в очередной раз испугаюсь сущей мелочи и этот страх спровоцирует выплеск энергии, которая разнесет половину замка. Но главное, что случится: Кэсэ сгорит в волнах чёрного огня. Потому каждый пасс, каждый жест сопровождался невероятным контролем с моей стороны. Не дай бог запустится цепная реакция, и я не смогу ничего сделать, кроме как: первое — убить себя, второе — выпустить магию и позволить ей уничтожить всё, чего она коснётся. Ни то, ни другое не должно было произойти.
   
    И всё же я старался. Когда стало что-то получаться, я засомневался, стоит ли продолжать, но не ощущав в груди покалывания, которое являлось предвестником всплеска магии, радовался маленьким победам.
   
    — Ты часто здесь проводишь время? — спросил я, зная ответ. На другом краю стола лежала пара развёрнутых свитков, которые я имел смелость бегло прочитать.
   
    Девушка занималась алхимией. Она старательно изучала формулы, заклинания и описания, которые требовались для проведения опытов. О том, что Кэсэ трудилась неустанно, свидетельствовала стопка исписанного пергамента, а сверху кипы лежал продолговатый уголёк, напоминающий грифель карандаша без деревянной оправы. Также тонкие пальцы рыжей лисицы испачканы чёрной краской. Может, она была светлее, но в полутьме виделась именно чёрной.

    — Я тут постоянно. Практически живу, — ответила Кэсэ. — Обычно меня учит Анви, но сегодня я одна. Он пошёл с отрядом на границу королевских земель. Но как обычно, дал мне задание потренироваться в алхимии, — улыбнулась она.
   
    Ауннавин? Этот надменный темнокожий эльф с фиолетовыми глазами — учитель магии? Вот в этом амплуа я никак не представлял себе дроу, который отличался ото всех остальных непомерной гордыней и отстранённостью. Он мало с кем говорил, если беседа не касалась защиты замка. В остальном он либо уходил от ответа, либо отказывался разговаривать вовсе. Странный мужчина. Но меж тем он учит Кэсэ. Это в голове не укладывалось.
   
    — Как ты напросилась на обучение? Я пытался, но услышал холодное «нет», — поинтересовался я. Может быть, лисица поможет мне пробиться в ученики к дроу, раз никто другой не хочет.
   
    — Я не напрашивалась, — с грустью выдохнула Кэсэ. Она немного помолчала, а потом продолжила, сохраняя остатки самообладания. Голос дрожал, и я понял, что давно в жизни девушки случилось нечто ужасное. — Анви просто выполняет свой Долг.
   
    Я с интересом слушал девушку, которая старалась спокойно рассказывать о том, что случилось около десяти лет назад. Мне не хотелось проявлять неуважение ни к трагедии, ни к самим жителям этого мира, но я считал немыслимым оставлять в подобной опасности детей, которых загоняют, словно зверей. И началось это всё с того момента, когда на трон взошла королева Селеста. Она считала, что расовая чистка поможет поставить на колени все народы Фирина, и решила, будто всевластие и жестокость помогут ей в этом.
   
    Никто не принимал Селесту как королеву. Она всего-то была женой погибшего короля. В этом мире супруга правителя не имеет прав после смерти мужа. Но поправ законы правления, драконица решила подчинить себе все земли. Она обратилась к некромантам, которые всегда жаждали власти. Они имели все привилегии при жизни Пиртерии. Король давал им всё. Но королева предложила ещё больше, чем чёрные маги могли мечтать. Селеста буквально развязала им руки, перестав ограничивать в том беззаконии, что начало твориться во всех землях.
   
    Никто не чувствовал себя спокойно с той поры. Я даже представить себе не мог, что подобное возможно в реальности. Такого бесправия граждан я не видел нигде. Хотя мало где был. Практически не ездил за границу. Но уверен, что нигде на планете Земля не существует такого места, где бы граждан загоняли, словно зверей, и безжалостно затравливали одного за другим.
   
    Лисьи общины, как стало известно из повествования Кэсэ, оставались независимы в своём выборе правителя. Они жили отстранённо, занимаясь собирательством и охраной лесов. Природная магия передавалась из поколения в поколение, старые учили молодых лечить деревья, заботиться о животных, учили охотиться ради пропитания. Но королева хотела покорности от всех.
   
    В одну из ночей лес наполнился зеленоватым туманом, из которого стали появляться злобные монстры. Аттири. Кэсэ описала в точности тех тварей, которые гнались и за нами в тот вечер, когда мы прыгнули в озеро. Волчьи морды с длинными ушами, получеловеческие тела, покрытые шерстью. Собачьи лапы, хвост, красные глаза, горящие в темноте. Таких монстров у нас часто показывают в кино. Оборотни, полулюди-полуволки.
   
    Ведомые плетью хозяина, которая рассекала ночной воздух зеленоватыми молниями, аттири разрывали женщин и детей, загоняли остатки общины глубже в лес, ближе к обрыву, откуда не убежать. Либо прыгать вниз, рискуя разбиться, либо встать на колени и позволить зубам монстров впиться в тело и отрывать кусок за куском. Воистину страшная смерть. Выбор ещё более ужасен: либо умереть на острых камнях, либо в пасти твари.
   
    Я не мог скрыть ужас, который одолевал меня. Понимал, что бояться сейчас не время, моя магия может среагировать на страх и выйти наружу. Но отчего-то не выходила. Я осознавал странность собственных эмоций и отсутствия чёрного огня, который при любом испуге вырывался сиреневыми волнами. Сухость голоса Кэсэ ещё более пугала меня. Такое нельзя просто забыть или смириться с подобным. Но она отпустила прошлые переживания, просто пересказывая их последовательным текстом.
   
    Семья бежала по лесу. Кэсэ держал на руках отец, крепко прижимая к себе. Он перепрыгивал через падающие деревья. Девочка ещё не научилась обращаться в лисицу, и отец принял решение бежать с ней в человеческом обличии. Это было главной ошибкой. В образе животного можно развить большую скорость, убежать от клацающих челюстей и спастись. Но Сэйсил — так звали лиса — не хотел оставлять дочь одну. Он очень её любил. Дорожил каждым моментом, проведённым с ней. Старшие дети давно обучились мастерству, но Кэсэ долго не давалась магия Природы, словно тело противилось обучению.
   
    Кэсэ, крепко держась за шею отца, видела, как красные глаза становятся ближе. Она слышала рычание аттири. Ветки трещали, ломались кусты, качались деревья. Тварей было достаточно много. «Впереди обрыв» — сказал отец негромко, но не останавливался. Продолжал бежать. Монстры загнали двух практически беззащитных лисиц, попавших в ловушку смерти.
   
    — Внезапно отец остановился и замер на месте, — рассказывала Кэсэ. А я слушал, забывая иногда даже дышать. — Он сказал грубо: «Если ты хочешь нас убить для неё, то сделай это раньше аттири. Быстро и безболезненно». Паи`  поставил меня на землю. Тогда я впервые увидела Анви. Первое, что меня привлекло, — это злые глаза. После обратила внимание на сверкающий зеленью кинжал, который Анви крутил в ладони. На тот момент я не понимала, почему он застыл на месте в угрожающей позе. Но теперь знаю: он решал — убить нас или спасти. И он сделал выбор.
   
    Я внимал каждому слову. Из рассказа девушки я понял, что дроу решил пойти против воли своего господина или госпожи, потому как ему определённо дали команду участвовать в травле. Он при помощи магии создал щит, в который безуспешно бились аттири, а сам убивал тех монстров, которые успели проскочить. Но всё же одна из тварей добралась до Сэйсила.
   
    Находясь уже на грани, лис взял с дроу обещание, что он не бросит Кэсэ в одиночестве бороться с теми тварями, которые будут преследовать её всегда или до тех пор, пока не найдётся смельчак, который положит конец правления Селесты.
   
    — Я помню слова паи`, когда он требовал исполнения Долга от Ауннавина. Он сказал: «Предавший будет предавать, пока не станет преданным. А спасший будет спасать, пока не станет спасённым. Чёрное пламя изменит цвет и красные горы падут, но спасший будет спасён один раз, и Долг будет исполнен. Чирина пропоёт последнюю песню в холодную ночь, и ночь станет днём от огня мести. Долг будет исполнен второй раз и смерть поклонится исполнившему, ибо он есть Воскрешение. Полуденная сирень зацветёт и вернёт силой трёх невинную душу, а исполнивший Долг станет служить короне». Я запомнила каждое слово.
   
    — Что это значит? — поинтересовался я.
   
    — Мой отец — один из немногих провидцев, которые были в каждой из земель. В нашей общине он был почитаем. Лисицы ушли, и где остатки моего рода, я не знаю. До сих пор нет ни одного намёка на существование таких, как я. Что имел в виду отец, знают только двое — он сам и Анви. Его лицо менялось, когда паи` произносил пророчество. Он, видимо, прекрасно понимал, что говорил отец.
   
    Это пророчество, непонятное и странное, засело в разум, словно заноза под кожу. Я пытался понять для себя смысл сказанного, но никак не получалось уловить суть. И забыть слова не мог, они просто не поддавались тому беспамятству, что атаковало загадочное послание.
   
    На мгновение мысль посетила взбунтовавшееся сознание, но тут же растворилась в куче других мыслей, которые носились подобно разозлённому рою. Нужно получить ответы на более важные вопросы, которые зависли в воздухе горящим текстом и не желали исчезать. Я не знаю ни кто я, ни какой магией обладаю. И это стало первостепенной задачей на ближайшие дни. Как жаль, что я не успел до конца узнать, что такое чёрный огонь. Потому что новая напасть, более страшная, чем оборотни свалилась на головы всем. И самая страшная тайна стала раскрывать свои объятья, смердящие запахом смерти.