Никколо Амманити - Анна

(отрывок из повести)

...

Поначалу Анна не решалась надолго оставлять брата одного и забиралась не дальше фермы, принадлежавшей когда-то семье Маннино. Но неистощимые мамины припасы постепенно таяли, и уже спустя год дома осталось лишь несколько банок с консервированной кукурузой, от которой Астора мутило.

Ферма стояла у самой опушки леса. Невысокое длинное здание венчала крыша из красной черепицы. Рядом размещались загоны для скота, обнесённые металлической изгородью, и гумно со скирдами сена.

Чета Маннино пала жертвой Красной чумы, а дети их, слишком маленькие, чтобы выжить без родителей, умерли с голоду в своих кроватках. По-крестьянски запасливые хозяева оставили после себя множество заготовок, кладовка при кухне была битком набита консервированными баклажанами, маринованными артишоками, свиными окороками, всяческими вареньями, соленьями и наливками. Анна ходила туда пополнять запасы съестного, но однажды обнаружила лишь пустые полки — кто-то смёл подчистую всё, что смог унести, а остатки раскидал по полу.

С того дня пропитание приходилось искать всё дальше. Она обходила ближайшие посёлки и обшаривала кухонные ящики, стараясь не смотреть на облепленные мухами трупы и копошащихся под ногами мышей. Первое время, пересекая комнаты, Анна закрывала лицо руками, насвистывала под нос песенку и лишь украдкой сквозь пальцы бросала взгляды на мертвецов, но вскоре она привыкла к их молчаливому присутствию и стала рассматривать тела с некоторым любопытством. Они не были похожи друг на друга, лежали в разных позах, а на их лицах застыли разные выражения, но все они, кто раньше, кто позже, под действием света, влаги, воздуха, насекомых и других мелких падальщиков разлагались, превращаясь в тошнотворный бульон из тухлого мяса и гноя.

 Чтобы брат не увязался за ней, Анна перед уходом запирала его в каморке под лестницей, оставив ему игрушки и бутылочку воды. Поначалу мальчик ревел и отчаянно колотил в дверь, но быстро смекнул, что в этом заточении есть свои плюсы. После таких отлучек сестра каждый раз возникала на пороге с гостинцами и подарками.

Астор рассказывал, что пока сидел взаперти, из-под пола вылезали подземные зверьки.

— Как ящерицы, только с белыми волосами и говорящие.

Анна радовалась его выдумке. Она больше не боялась, что он побежит за ней, увидит последствия эпидемии, тела погибших, надышится этим сладковатым трупным запахом, который потом невозможно перебить даже духами.

Но вскоре Астор опять начал капризничать. То он не желал оставаться в темноте, а позволить ему жечь в каморке свечи Анна никак не могла. То утверждал, что волосатые ящерицы его разлюбили и теперь говорят ему гадости.

Наконец настала пора вопросов. Что там, за лесом? Почему мне нельзя с тобой за забор? А какие звери там живут?

Каждый вечер накануне своих вылазок Анна рассказывала брату сказки о Зазаборье, стараясь убедить его остаться дома. Он слушал, не перебивая, и постепенно засыпал, посапывая и выпуская изо рта палец.

Зазаборье по ту сторону заколдованного леса представало в её рассказах мёртвой пустыней. Никто не спасся от гнева бога Данона (Анна прозвала его так в честь шоколадных йогуртов, о которых вспоминала с тоской): ни люди, ни звери, ни дети. Только они вдвоём, по счастью, жили в таком непроходимом и непроглядном лесу, что грозный бог их не заметил. Здесь же укрылись и немногие уцелевшие животные. А за лесом остались лишь ямы и руины, где прятались призраки. В этих-то ямах и росла еда и всякие полезные штуки. Иногда Анна находила там банки с рыбными консервами, иногда — овсяное печенье, а иногда — игрушки и одежду. В этом мире жили дымовые чудовища — служители бога Данона, гиганты из чёрного газа, убивающие всех на своём пути. Иногда в её рассказах дымовые чудовища уступали место доисторическим животным, точь-в-точь как в «Энциклопедии динозавров». И все они только и ждали, что Астор шагнёт за забор, чтобы слопать его живьём.

— А убежать я не смогу? Я же быстро бегаю!

Анна была неумолима:

— Не сможешь. И потом, даже если ты не встретишь дымовых чудовищ, там сам воздух убивает, он ядовитый. Выскочишь за забор, и через несколько шагов тебе конец!

Астор не спешил верить и задумчиво кусал губы:

— А ты почему не умираешь?

— Потому что, когда ты был совсем маленьким, мама дала мне специальную таблетку, теперь чудовища не могут мне ничего сделать.

А иногда она отвечала:

— Я заколдованная. С рождения. Когда я умру, колдовство перейдёт к тебе, и ты сможешь выходить и сам искать себе еду.

— Скорей бы ты умерла. Я хочу посмотреть на дымовых чудовищ.

Ей пришлось разъяснять брату, что такое смерть. Мертвецы были повсюду, но Анна всё равно не находила слов. Тогда она стала ловить мышей и ящериц и убивать их на глазах у Астора.

— Смотри, вот теперь она умерла. Осталось только тело, жизнь из него ушла. Что бы ты ни сделал, она уже не встанет, её больше нет. Если я дам тебе молотком по голове, ты тоже умрёшь, попадёшь на тот свет.

— А где тот свет?

Анна злилась:

— Не знаю. За лесом. Там всегда темно и холодно, хотя земля горит под ногами и жжёт пятки. И там никого нет. Один будешь.

— Даже мамы нет?

— Даже мамы.

Астор не унимался:

— А долго я там буду? На том свете?

— Вечно.

Она уставала от этих экзистенциальных бесед. Порой Астор соглашался с сестрой, но иной раз, словно чуя, что она что-то не договаривает, пытался поймать её на противоречиях:

— А птицы? Они же летают над этими местами, я видел! Почему они не умирают? Таблеток-то им не давали!

Анна выкручивалась, сочиняя на ходу:

— Птицы могут пролетать над отравленной землёй, они не могут на неё садиться.

— Я тоже могу не касаться земли! Я могу прыгать с дерева на дерево без остановки!

— Нет, ты умрёшь.

— А можно я попробую?

— Нет.

Потом Анна пошла на хитрость. На опушке леса в сотне метров от Шелковичного имения находились загоны, где Маннино держали коров. Бурёнки погибли от жажды, а их туши с кишащими в них червями источали такую вонь, что делалось дурно.

Туда-то Анна и повела брата.

— Слушай внимательно. Раз тебе так хочется, сейчас мы пойдём за забор. Но не забывай, что я заколдованная, я запаха смерти не чувствую. Так что сам будешь принюхиваться. Как почуешь вонь такую, что выворачивает, беги обратно со всех ног, не то смерть тебя настигнет. Помни, что безопасно только по эту сторону забора.

— А может не надо? — испуганно пролепетал мальчик.

Анна мысленно усмехнулась и схватила его за руку:

— Нет уж, идём! Узнаешь раз и навсегда, каково там.

Астор заревел, изо всех сил упёрся ногами в землю и схватился за ветку, но Анна потащила его вперёд:

— Ну же!

— Нет, пожалуйста!.. Я не хочу туда, где земля жжёт пятки!

Но она уже сгребла его в охапку и перекинула через изгородь, следом перелезла сама и, волоча брата за шиворот, двинулась вперёд, огибая поросшие плющом деревья и заросли иглицы. Астор зажимал рот руками, но запах гниющего мяса бил в нос. Он в отчаянии поднял на сестру полные слёз глаза, всем своим видом показывая, что чувствует зловоние.

— Беги домой! Скорее!

Мальчик одним прыжком по-кошачьи перемахнул через изгородь.

С того дня закрывать Астора в каморке больше не приходилось.

...

(Перевод с итальянского. Оригинал: Niccolo' Ammaniti «Anna»)