Король и Вагнер

 С самого начала Людвигу не повезло. Он родился в семье короля Баварии Максимилиана II и ему суждено было взойти на престол. И это стало драмой всей его жизни; ведь больше всего на свете он ненавидел королей.
Людвиг был очень высок и излучал необыкновенное обаяние. У него были роскошные, вьющиеся волосы и он носил их длинными. Он был в высшей степени интеллектуально одарен. Необычайная красота, утонченность манер и мечтательность все это делало его похожим скорее на артиста, чем на короля. С детства он обожал участвовать в театральных представлениях и наряжаться в костюмы сказочных персонажей. Самыми любимыми были рыцари и это не случайно. Отец Людвига, король Максимилиан, сам был немного романтик. В родовом имении Швангау он велел художнику расписать  стены замка сценами из разных легенд. Особенно здесь много сцен из легенды о Лоэнгрине, "рыцаре с лебедем".
"По голубому зеркалу вод приближался незнакомец. Витязь, наделенный красотой и чистейшей добродетелью, но как только начинали допытываться до тайны незнакомца, он исчезал". Образ непорочного рыцаря  притягивал к себе Людвига каким-то неумолимым роком. Вместе с кузеном на озере, близ замка, они репетировали сцену появления Лоэнгрина. Кузен был непорочным рыцарем; он усаживался в ладью, которую тянул за собой искусственный лебедь,  и все это сооружение медленно скользило под  звуки чарующей музыки. Оба без устали разыгрывали этот сюжет и    он им никогда не надоедал. Но всё же, это были лишь детские забавы, а сердце юного романтика жаждало настоящего чуда. Оно произошло в тот день, когда Людвиг впервые услышал оперу "Лоэнгрин" Рихарда Вагнера. Романтическая музыка захватила его настолько, что стала смыслом всей жизни.
После смерти отца, Людвиг взошел на престол в 18 лет. И первое распоряжение, которое он сделал - к большому удивлению своих министров – немедленно разыскать Вагнера и пригласить его во дворец. Это было нелегко, так как Вагнер в полной нужде, завязший в долгах, постоянно скрывался от кредиторов, переезжая с места на место. Наконец нашли и привезли в Мюнхен, где его с нетерпением ожидал Людвиг. С этого мгновения началась эта странная дружба короля с композитором, которая до сих пор будоражит умы поклонников и почитателей композитора. Надо сказать для Вагнера встреча с Людвигом была просто подарком судьбы, ведь такое покровительство в одночасье решило все его финансовые проблемы. Отныне всё своё свободное время Король посвящал Вагнеру. Он старался не пропускать ни одной  новой оперы Вагнера и присутствовать на каждом  представлении. Вагнер, польщенный таким вниманием, принимал эти знаки внимания, как должное. Часто его, весьма небрежно одетого, можно было увидеть в королевской ложе, откуда он взирал, "с высоты принимая овации публики". Это выглядело полным неприличием, не говоря уже о нарушении придворного этикета. Но Людвиг ничего не  желал знать, он всецело отдавался своему увлечению и не обращал внимания на условности. Вагнеру же, человеку достаточно властолюбивому, этого было мало. Он начал вмешиваться в политику. Например, потребовал отставки неугодного ему премьер-министра. Что тут сказать? Вагнер всегда был человеком крайностей, он любил играть ва-банк - все или ничего. И в данном случае проиграл; премьер-министр остался, но королевское окружение всерьез озаботилось растущим влиянием Вагнера. Людвига стали всячески от него ограждать. Для этого семья стала срочно подыскивать Королю невесту. Выбор пал на Софию, одну из дочерей баварского герцога. И, несмотря на то, что девушка всерьез увлеклась юным королем, их свадьбе состояться было не суждено. Виноват в этом был сам Людвиг. Он  во всеуслышание заявлял, что ближе Вагнера у него никого нет; невеста занимала в сердце Людвига, в лучшем случае, второе место. Можно себе представить, насколько это могло понравиться Софии. В результате их помолвка была расторгнута. Все семейство пришло в страшное негодование, а королевский двор, во главе с премьер-министром, потребовал, чтобы Вагнер был немедленно удален. На сей раз, Людвигу пришлось подчиниться. Разгневанный Вагнер уехал из Мюнхена, осыпая проклятиями весь королевский двор, но, тем не менее, его связь с Людвигом продолжалась. Свидетельством этого служит их нежнейшая переписка. В противовес этому, между королем и его подданными установились крайне прохладные отношения, и при первой же возможности Людвиг уезжал прочь из столицы.
Чтобы никто не мог мешать ему в его уединении, а также в знак своей большой любви к музыке Вагнера, Людвиг решает построить замок Нейшванштейн в баварских Альпах, подальше от людских глаз. "Это место – одно из красивейших на Земле, священное и недоступное, достойный храм для божественного друга", - писал он Вагнеру.
 В этом замке, все словно  заполнено музыкой Вагнера. Он, как огромная декорация к операм "Лоэнгрин", "Тангейзер", "Тристан и Изольда". Для каждой из них были выстроены отдельные залы. Здесь в совершенном одиночестве бедный король находил утешение своим несбывшимся мечтам. В специально сшитых костюмах любимых персонажей из опер, он отрешенно бродил по замку. Временами Людвиг исчезал. Один, верхом на лошади, он уезжал в горы, где никто не мог его разыскать.
Но – «chercher la famme", как говорят французы. И все-таки была женщина, которая, если бы ответила Людвигу взаимностью, возможно  вырвала бы его из плена одиночества, на которое он себя обрек. Елизавета I, Австрийская. Красивейшая женщина своего времени. Как говорила о ней одна из придворных дам: "Её истинный облик, равно как и секрет ее исключительной притягательности и очарования, не способны передать ни рука скульптора, ни кисть художника. Ее имя войдет в легенду, а не в историю". Прекрасная принцесса Сиси, тоже из баварского королевского рода, приходилась Людвигу довольно близкой родственницей. Она была его старше на 8 лет, но для Людвига всегда была непревзойденным идеалом. Выйдя замуж в 16 лет за австрийского императора Франца Иосифа, она жила в Вене, очень скучая по родной Баварии. Довольно прогрессивных и независимых взглядов, Елизавета всегда находилась в центре внимания общественности. Природа наградила ее необыкновенной красотой, к тому же она была идеально сложена. Она занималась комплексом физических упражнений для поддержания формы, и пользовалась дорогими косметическими средствам. Но придворная жизнь очень тяготила ее. При первой же возможности она уезжала к себе на родину, в Баварию. Как только Людвиг получал известие о том, что приезжает Елизавета, он сломя голову мчался к ней на свидание. У них действительно было много общего: оба необыкновенно красивы, одинаково склонны к одиночеству, меланхолии и печали, оба самозабвенно любили верховую езду. И все же Елизавета в ответ на ухаживания Людвига отвечала ему только дружескими чувствами.
Возможно, неразделенное чувство было одной из причин его странностей, а музыка Вагнера стала для него чем-то вроде наркотического сна, который помогал забыть о сердечных неудачах. Замок Нейшванштейн был той роскошной обителью, где он укрывался от любопытных глаз и наслаждался музыкой. Все реже  он стал бывать в  королевском дворце в Мюнхене, проводя почти всё время  в замке Нейшванштейн. Там, пребывая в романтически блаженном состоянии, Король совершенно забывал о своих монарших обязанностях.
Тем временем в королевском дворце назревал конфликт. Среди министров начались разговоры о том, что король не в себе. Что казна тает день ото дня из-за баснословных трат на строительство замков, что он не занимается своими прямыми обязанностями и королевство приходит в упадок. Но Людвиг был глух и безразличен. Он не желал никого слушать. С годами характер его стал портиться, от былой красоты не осталось и следа. Стремясь к новым острым ощущениям, он стал совершать все более экстравагантные поступки. К страсти музыки Вагнера примешалась любовь к лошадям и кавалеристам. И уж совсем никуда негодные вещи. Например, экспедиции в отыскании несуществующих земель или планы ограбления банков, с целью пополнить прохудившуюся казну королевства. Терпение министров лопнуло, и они объявили Людвига сумасшедшим. Его арестовали и заключили в один из замков, где он находился под присмотром одного лишь лечащего врача. Вскоре неподалеку от замка, на берегу озера, были найдены трупы обоих.
Королева Елизавета только после смерти Людвига поняла, что он для нее значил. Тяжесть этой потери не оставляла ее до последних дней жизни. Она была из немногих, кто не верил в сумасшествие Людвига. Первое, что она сказала, узнав о смерти друга своей юности: "Король не был сумасшедшим, а просто чудаком, жившим в мире своих фантазий. С ним нужно было обращаться с большой осторожностью и таким образом предотвратить столь ужасный конец". Смерть Людвига, уже навсегда лишит ее покоя и уверенности в себе. Словно страшные картины собственной беды увидятся ей в этой трагедии. Она воскликнет, потеряв власть над своими чувствами: "Великий Господь ужасен, если он уничтожает, подобно шторму". Пройдет всего два года, и она вновь произнесет эти слова, только еще при более трагических обстоятельствах. Ее горячо любимый сын Рудольф, кронпринц австрийский, покончит жизнь самоубийством в местечке Майерлинг. Это несчастье сломит ее настолько, что какое-то время она будет на грани безумия.
Спустя несколько лет, Елизавета, всегда глубоко равнодушная к музыке, посетит Байрейт, чтобы послушать последнюю, самую гениальную оперу Вагнера "Парсифаль". Музыка впервые потрясет ее, и она вновь вспомнит бедного Людвига. Она неожиданно вдруг поймет, что Людвигу нужен был Вагнер, точно также как и Вагнеру Людвиг. Король-романтик, король-отшельник – Людвиг был вдохновением композитора, его музой, а иногда и прообразом персонажей опер.
Чем же так околдовала короля музыка Вагнера? Ответ прост – своим совершенством и гениальностью. Хотя такую точку зрения разделяют далеко не все любители музыки. Но как Людвигу удалось постичь композитора-новатора, композитора "революционера", чье творчество всегда было не бесспорным? В чем заключается этот знаменитый секрет магии Вагнера, заставляющий одних его -  люто ненавидеть, других - боготворить? Объяснение этому пытаются дать музыканты и специалисты творчества Вагнера. Людвиг, очень эмоциональный, с повышенной чувственностью, не мог не уловить, как физиологична музыка Вагнера. Не ритмом, но прежде всего звуками – музыкально, передающая тончайшие человеческие ощущения страсти, где слышны и вздохи, и биения пульса. Тяжеловесная и вязкая, вместе с тем очень эротичная, она притягивала к себе Людвига, как магнит, и в конечном итоге сыграла с ним злую шутку.
Вагнер был отличным знатоком человеческих страстей, к тому же прекрасным философом. Своей музыкой он проповедовал новые пути освобождения человеческого духа, героизма и великодушия. Это было, что называется,  удачное сочетание средств и целей, поэтому результат был налицо. Фанатично преданные поклонники называли Вагнера пророком, проповедующего человечеству новые идеалы, и не уставали его прославлять. Вагнер любил не только сочинять музыку, но и музыкой подчинять себе  людей. На примере Людвига, как мы знаем, ему это отлично удалось. И в этом смысле его способ самоутверждения можно назвать опасным. Его инстинкты человека и музыканта всегда были необузданны, как необузданны инстинкты дикого зверя, однако именно это и делало его уникальным в своём роде музыкантом. Он верил в совершенно особую миссию своего гения и говорил, что его музыка –  это музыка великой Драмы будущего. Пройдет почти столетие и самый страшный драматург 20-го века объявит Вагнера своим духовным наставником, и этим надолго бросит тень на великого немецкого композитора.
Но что же Людвиг? Правда ли то, что о нем говорят? Действительно ли он нанес непоправимый вред государству своим безрассудным правлением? Мог ли он, будь хорошим политиком, поправить пошатнувшиеся дела своего королевства? Историки утверждают, что Людвиг, в здравом уме или безумный, политически значил очень мало. Вряд ли ход истории Баварии пошел бы по другому пути.
А в пользу того, что Людвиг не был сумасшедшим, говорит тот факт, что после его смерти, Баварией правил в течение 27 лет, уже по-настоящему сумасшедший - его брат Отто, правда формально. И ничего! Хотя в мировой истории такая практика не уникальна.
В баварских Альпах стоит прекрасный замок Нейшванштейн. Весь он – напоминание о любви короля к музыке Вагнера. Эта музыка витает здесь словно дух. А если это так, то душа Людвига будет жить  вечно. Очень проникновенно об этом сказал Поль Верлен:
"И да влекут твой дух в страну святой разлуки
  Напевов Вагнера торжественные звуки!"