Стефано Бенни - Летняя ночь

С наступлением августа бар преображается. Горожане разъезжаются на каникулы, остаются лишь местные, и все ведут себя раскованней.

Самым памятным выдалось лето 68-го. Стояла такая жара, что вышитые крокодильчики срывались с рубашек и ныряли в бокалы тамариндового шербета. Бармен Антонио маячил за стойкой в безупречном наряде: белый пиджак и бабочка, ниже стойки — трусы и голые ноги в тазу с водой. Напитки со льдом лились рекой, в надутых животах булькал прибой. Шальная луна будоражила умы. Время от времени раздавалось: «Айда со мной есть рыбу!», но никто не находил в себе сил оторваться от стула. Повсюду заключались пари, скорые сновали туда-сюда, увозя победителей пивных конкурсов. Полуцци в майке и бермудах с тачкой в руках едва поспевал подвозить к бару арбузы. Блаженствовал лишь старейший завсегдатай бара. Закутавшись в кашемировую курточку и надвинув на глаза берет, расползающийся от жары, как расплавленный сыр, он приговаривал, что такой климат напоминает ему об итало-эфиопской войне, и палил по прохожим из трубки.

Проехал Пинотти на своей малолитражке, в плавках и тёмных очках. За запаянными дверями плескалась вода, омывая приборную панель. «Как вам? Хочу запатентовать!», — он газанул и унёсся, покачиваясь на волнах.

Из окна пятого этажа старичок в пижаме спустил послание в бутылке: «Помогите. Все уехали на море. Меня бросили. Вино кончилось. Не могу открыть холодильник. Пришлите чего-нибудь попить. Тысячу лир прилагаю. Тчк». Ему выслали баклажку ледяного вина, и через пару минут сверху донеслось пение. В ночи завывали собаки и телевизоры.

Прошла Эльвира-три-тысячи-лир, она оставила свои боевые позиции на виа Ирнерио, но посасывала мороженку, чтоб не отвыкать. Местный кот истошно мяукал, моля о короткой стрижке. Ближе к трём с Адриатики потянуло свежестью, пиццей с грибами, гнилыми водорослями и спреем для загара. Все блаженно закрыли глаза, а Антонио воссоздал плеск волн шейкером.

«М-м-м, какой воздух, — мечтательно произнёс Кокосекко. — Дышите глубже!», и начал декламировать что-то из пляжного фольклора:

«Потерялся ребёнок,
В синих плавках с дельфином,
Откликался на «Пино».
Ненормальную мать
Или тех, кто желает забрать…»

Его прервал ужасающий гул: на бар обрушилась авиационная группа комаров из Комаккьо, демонстрирующая фигуры высшего пилотажа под аплодисменты всех присутствующих. После коронного номера старший группы, комар-полковник, выйдя из штопора, лично прошёлся от стола к столу, пробуя каждого на вкус. Облобызав Кокосекко, он смачно облизнулся и заключил: «Вот у кого кровушка-то сладкая!» Комары как по команде навалились на беднягу и зацеловали его до полусмерти. Удалялись они, покачиваясь и распевая похабные песни.

В этот момент каменщик Карло, выйдя на середину улицы и сложив руки рупором, разорвал августовское безмолвие воплем: «Ландзари-и-и-ини-и-и!»

С другого конца города, прорезав девять километров ночной тишины, от Порта-Сант-Исайя донеслось:

«А-а-а-а-а-а-а?»

«Спи-и-ишь?»

«Нет, жарко — жуть», — отозвался Ландзарини.

«Пойдём чего-нибудь выпьем?»

«Я за!» — крикнул старичок с пятого этажа и стал спускаться вниз по простыням.

«И я, и я за!» — откликнулась сотня голосов, вспыхнули все светильники, захлопали щеколды, горожане в пижамах высыпали на улицу.

На рассвете, когда бармен подвёл итог, в кассе оказалось двенадцать миллионов наличными, не считая векселей и заложенных обручальных колец. Полуцци взял свою долю за арбузы и в тот же вечер скупил 40% акций IBM. Эльвира, вовремя почуявшая спрос и бросившаяся на матрас с криком «Групповые скидки!», открыла свой магазин косметики и салон красоты.

Мы вчетвером собрались в ванне Губбьоли, поиграть в кости. Рапецци выкрутил Нептуна из городского фонтана и отнёс его ко входу в дом Кокосекко, Грандини стал мочиться в вазочки из-под сиропа — набралось 4 штуки – а дедок из бара и его ровесник с пятого этажа рванули на спор до церкви Сан-Лука и обратно.

Возвратились они в первых числах сентября, когда жара уже пошла на спад, и кто-то из вернувшихся с отдыха, глядя, как финишируют бегуны в трусах, позволил себе осуждающе воскликнуть: «Во народ!» Наш старичок не удостоил его даже взглядом и, победно вскинув руки, пересёк финишную черту.

(Перевод с итальянского. Оригинал: Stefano Benni - «Notte d'estate» из сборника рассказов «Bar Sport»)