СА. Часть 2. Глава 12

В один прекрасный августовский день после ужина ко мне подошёл сержант Кремень и сказал:
- Зарницын, пятнадцать минут на сборы, переводишься в другую часть.
- Как? Один? – это было настолько неожиданно, что я не сообразил, что ещё спросить.
- Один. А тебе ещё кто-то нужен?
- Да нет… А куда?
- Скоро всё узнаешь. Собирайся.

Я выгреб из тумбочки в вещмешок всё своё барахло, повыуживал из заначек блокноты, взял шинель и приготовился делать скатку.
- Отставить, Зарницын, - услышал я голос Кременя и подумал, что отставить это в смысле приказ отменяется, и меня никуда не переводят; но команда «отставить» относилась к шинели. – Скатку не надо делать. Здесь недалеко.
- В Риге?
- В Риге, в Риге, - засмеялся Кремень. – Здесь, на территории полка.
- В роту охраны что ли?..
Но Кремень уже ушёл, не ответив.

Я знал только ещё две части, кроме нашей на территории полка – это рота охраны, как её называли (но это была отдельная воинская часть) и эскадрилья, то есть настоящие лётчики, а не наземные (но там в основном служили офицеры и прапорщики). «Только бы не в роту охраны. Это ж через день на ремень. Постоянная караульная служба».

За этими невесёлыми думами, я не заметил как вокруг меня образовался кружок сослуживцев: Стёпа, Саша Митрик, Сергей Ляжнюк, Толик Вербовой и Сергей Дубовец. Слух о моём переводе моментально разнёсся по всему взводу.

- Димка, куда тебя переводят? – спросил Стёпа.
- Не знаю. Кремень молчит, как рыба об лёд. Говорит где-то рядом, на территории полка.
- В роту охраны? – испуганно вытянул свою забавную физию Саша Митрик.
- Может и так, но я бы не хотел.
- А хто б хотел, - сказал Сергей Ляжнюк. – Два года военные самолёты охранять, особенно зимой «веселуха»…
- А может в эскадрилью, - предположил Толик Вербовой.
- Вряд ли, - сказал я. – Там летуны…
- А обслуга? – сказал Сергей Ляжнюк, - у них там вроде бы есть и рядовые…
- А может у них как раз одного телеграфиста и не хватает, - пофантазировал Стёпа.
- В эскадрильи классно кормят, - мечтательно прикрыв глаза, сказал Саша Митрик, - белый батон каждый день и, говорят, даже шоколад дают.
- Шоколад только летунам, - сказал я.
- Гречку едят от пуза, я слышал, - вставил своих пять Сергей Дубовец.
- И рис, - добавил Вербовой.
- Если в эскадрилью Димка попадёшь – лафа, - как сытый толстый кот улыбнулся Сергей Ляжнюк.
- Зарницын! – вдруг откуда-то издалека раздался голос Кременя. – Готов?
- Так точно.
- Ну тогда пошли, - Кремень оглядел мои вещи и меня с головы до ног.
- Разрешите, товарищ сержант, с товарищами попрощаться.
- Ну ты што на войну уходишь? Здесь рядом, увидитесь ещё…
- Всё равно, как-то…

- Ладно… две минуты, - Кремень посмотрел на часы и пошёл в сторону дневального.
На войну не на войну, но прощание было эмоциональным. Увидишься, не увидишься – кто знает. В жизни, а тем более в армии ничего предсказать нельзя.

Отойдя от казармы метров тридцать, мы увидели маленького кругленького офицера, добродушно улыбающегося и, как мне показалось, мурлыкающего себе под нос какую-то песенку. Он был похож на кота Матроскина в военной форме. Его живые умные голубые глаза были настолько сладкими, что из них можно было добывать тонны сахара.

- Товарищ майор, - козырнул Кремень, - рядовой Зарницын…
- Понятно, - лениво перебил сержанта офицер и оценивающе посмотрел на меня. – Пойдём Зарницын, - кивнул он мне. – Спасибо, сержант. Документы все оформлены.
Меня передали из рук в руки – прямо как секретное донесение. Кремень ещё раз козырнул и отвалил. Майор повёл меня к зданию, где располагались штаб и «чайная».
«Неужели там ещё и казарма есть? – подумал я. – Вот это да…»

- Коренной киевлянин? – круглая физия офицера была само благодушие.
- Так точно, товарищ майор.
- Мммммммм, - умилительно промурлыкал офицер (ну точно кот-котофеич на тёплой печке). – Моя фамилия Безухов, - чуть-чуть торжественно и не без гордости (мол, «Войну и мир» мы все знаем) сказал майор, - начальник телеграфной ЗАС.*  Службу будешь проходить в аэропорту «Рига» на узле связи. Боевое дежурство, - но голос Безухова совсем не соответствовал боевому дежурству, майор говорил так, будто рассказывал мне о том, что я буду делать в доме отдыха у самого синего моря. – Сутки дежуришь, сутки здесь в казарме. Отдельная часть. Коллектив небольшой и дружный. Служба аристократическая. Телеграфный аппарат освоил?

- Ну… не очень… занятий у нас мало было… то наряды, то работы всякие…
- Понятно-понятно, - глаза майора весело искрились, - ничего, у нас быстро научишься. У нас бойцы в наряды и в караулы не ходят. Ну вот и пришли.
Обойдя штаб с левой стороны, мы оказались во внутреннем дворе, густо засаженным кустами сирени и жасмина. Я даже не подозревал о его существовании. С этой стороны здания была единственная дверь, в которую мы и зашли. Поднялись на второй этаж и попали в небольшой холл, где стоял дневальный. Дальше, как я понял, нам предстояло открыть одну из двух дверей (хотя их было три). Третья была полуоткрыта. Это была ленинская комната, в которой сидел, развалившись на стуле солдат (наверное сержант) и смотрел телевизор.

 В учебке тоже был телевизор, но его никогда не включали ( по крайней мере я этого не видел). Солдат даже не глянул в нашу сторону и не переменил вольготной позы. Дневальный вяло отдал честь. Безухов махнул ему рукой, словно приятелю и открыл одну из дверей. Мы очутились в маленькой комнате, где располагалось шесть одноярусных и две двухъярусные кровати, то есть комната была рассчитана на десять человек. После большой казармы учебки и огромнейшей казармы военного городка эта комнатушка казалась гостинничным номером, и мне на мгновение представилось, что я как будто бы даже и не в армии, а попал просто в студенческое общежитие, и что мне не придётся тянуть лямку армейской службы, а весело проводить время с такими же раздолбаями-студентами как и я.

- Вот это наш кубрик, располагайся, - по-домашнему так, простецки сказал майор. – Бойцы ещё с ужина не вернулись, сейчас придут, сержант определит тебе койку.
- Кубрик? – единственное слово, которое вызвало у меня недоумение.

- Ну да, кубрик. Это, конечно, флотский термин, но мы ведь тоже флот, воздушный флот, - сказал гордо майор. Хоть и не летаем, но обслуживаем полёты. Без нас ни один самолёт не взлетит. Так то, - он мягко похлопал меня по плечу. – Ну располагайся, привыкай… Завтра уже на боевое дежурство… Ну всё, пока, - он фамильярно, как старому закадычному другу махнул мне рукой и юркнул в дверь.
- До свидания, товарищ майор, - сказал уже я в пустоту.


*ЗАС - засекречивающая аппаратура связи.