Шерданд. Глава 2

          На суше нас ждали. С десяток невысоких коренастых мужчин с интересом  наблюдали, как мы выбираемся из воды. Мужички, как мужички – черноволосые, бородатые, одеты в полотняные штаны и рубахи, на головах – панамки потешные. У каждого в ножнах на поясе имеется короткий меч, у некоторых – еще и копье, у других – лук за спиной.
          Когда мы вышли на берег, нас окружили, а один из воинов что-то грозно прокричал. Мы с Катей ничего не поняли и ничего не ответили.
          А ведь они совсем маленькие! Даже Катя на полголовы выше любого аборигена, а я – на целую голову. Правда, слабенькими их не назовешь: плечи широкие, руки сильные, да и худобой ни один из них не страдает.
          Еще одна общая примета – здоровенные носы. У нас обладатели таких рубильников обычно удостаиваются обидных прозвищ.

          Длинноносый и горластый командир опять что-то проорал, коротышки взгромоздились на своих скакунов и направили на нас свои копья. Между прочим, наконечники стальные. Нам в ответ предъявить ничего не удалось, поэтому мы пошли в указанном направлении, разглядывая конвоиров и их животных.
          Скакуны были под стать всадникам: приземистые и массивные. Пожалуй, больше всего эти четвероногие животные походили на ослов с короткими ушами, а еще на голове у них короткие рожки имелись.

          Довольно долго шагали сначала по пыльной дороге, потом по каменной мостовой. Тростниковые хижины сменились домами из серого камня, но тоже с тростниковыми крышами.
          Прохожим, похоже, нас рассмотреть очень хочется, но зеваки стражников побаиваются и шарахаются от них весьма проворно. Местные жители мне кажутся похожими друг на друга. Женщины здесь тоже невысокие, плотные, а носы у них просто огромные.
          Нас привели к каменному забору, открыли деревянные ворота, укрепленные железными полосами. Похоже, добычу решили показать руководству. Одежда у вышедшего начальника такая же, как и у всех – полотняные штаны, да рубаха. Думаю, это из-за жары – солнышко тут здорово припекает. Только у этого мужика на панамке кожаные полоски нашиты, а на них бляшки из светлого металла поблескивают – кажется, серебро. На рукавах – тоже полоски с бляшками, и портупея побогаче.
          Руководитель вопить не стал, командовал спокойно. Впрочем, зачем ему голос повышать? Это маленьким начальникам орать приходится, а к солидным людям подчиненные прислушиваться должны.

          Нас заставили снять комбинезоны и выдали длинные полотняные рубахи да сандалии, как у всех.
          Пока переодевались, один из стражников по уху от Катеньки получил. Насколько я понял, за попытку потрогать ниже спины. Смелый исследователь получил еще и ногой по мягкому месту от маленького начальника. Лягался местный сержантик качественно – у нас мог бы футболистом стать или в самбисты-каратисты пойти.

          Дальше все пошли пешком в сопровождении большого начальника. Через несколько минут встали у других деревянных ворот в каменном заборе.
          Ограда здесь высоченная, а ворота не простыми полосами окованы, а узорчатыми накладками, из которых целый орнамент получается – красиво. Каменная мостовая чистая и ровная. У входа охранники с копьями стоят, таращатся свирепо.
          Сразу войти не разрешили. Выскочил какой-то пузатенький мужичок без панамки с серебряными бляшками на воротнике рубахи, выслушал большого начальника и ушел. Через какое-то время нас завели во двор.
          Из двухэтажного каменного дома вышел совсем большой начальник с золотыми бляшками на панамке и на рукавах – похоже, местный князь или граф. Этот совсем спокойно говорил, а все его глазами ели и за малейшим движением следили.

          От князя пошли обратно к большому начальнику. Там нас с Катей посадили в тележку, запряженную рогатым осликом, и куда-то повезли в сопровождении сержантика и еще четверых верховых стражников.
          Дорога шла под гору. Через некоторое время наши охранники стали морщить свои внушительные носы, потому что ощутимо запахло дерьмом. Вскоре вышли к берегу речки, от которой и воняло. Похоже, это у них такой канализационный коллектор.

          Низкорослый командир поорал, и от противоположного берега отчалила лодка. Хмурый большеносый мужчина дождался, пока мы, то есть я, Катя и сержантик, заберемся в лодку, сел на весла и повез на ту сторону реки.
          Там маленький начальник жестами объяснил, что нам с Катей обратно за речку путь заказан. Хмурый мужик провел нас сотню метров вниз по течению пахучей реки, подвел к маленькому ручью  и показал на следы раздвоенных копыт, во множестве видневшихся на глинистом берегу.
          – Дрюли! – сообщил он.
          Из последовавшей пантомимы мы поняли, что трогать этих дрюлей нельзя, а за нарушение запрета нас могут укоротить на голову. Хмурый отправил нас дальше вниз по течению реки-вонючки, а сам вернулся. Вскоре мы увидели отплывающую лодку, в которой сидели сержантик и Хмурый.

          – Тебе не кажется, что мы легко отделались? – спросила Катя.
          – Ага, даже панамки не дали! Загнемся тут от солнечного удара.
          Впрочем, жена, как всегда, права. Нас оставили в живых и даже не посадили в тюрьму или клетку, чтобы показывать, как зверей в зоопарке. С другой стороны, в неволе кормят, а нам о пропитании, похоже, придется самим. А кушать, между прочим, хочется, и во рту пересохло.


                *   *   *


          Напились мы из ручья, вернувшись и немного поднявшись по его течению. Увы, есть захотелось еще сильнее.
          От реки несет дерьмом, солнце жарит – кажется, кожа на открытых участках тела скоро начнет лопаться. Хорошо, хоть насекомых нет. Идем по самому берегу, справа – река, слева – густой кустарник, а за ним белеют скалы. До них не меньше километра.

          Через какое-то время река расширилась, течение в ней замедлилось, а противный запах почти исчез. Или мы принюхались? Полоса, заросшая травой и кустами, сузилась и скалы пошли совсем рядом. К тому времени, когда растительность слева сошла на нет, жажда совсем одолела нас.
          Во рту пустыня – даже разговаривать не хочется. Кажется, что горы слева достают до неба, но в сотне метров перед нами одинокая белая скала, отделенная от основного массива неширокой расщелиной. А в каменном склоне со стороны моря виднеется отверстие – пещера. Ширина входа – метра два, высота примерно такая же, и вглубь проход идет, не расширяясь и не сужаясь. Метров через пять пещера кончается – дальше завал из огромных камней. А в полумраке заметен влажный отблеск:  впадина в камне заполнена водой.
          Катя шустрее меня оказалась – припала к маленькому источнику и оторвалась от него только через несколько секунд.

          – Попей! Холодненькая!
          Действительно, вода оказалась холодной и вкусной. В самой пещере тоже прохлада – на солнце не хочется. Теперь у нас есть убежище, где можно укрыться и от жары, и от дождя.
          Выходить все равно пришлось: голод не тетка, да и окрестности осмотреть надо. Река уже давно превратилась в залив – это море, судя по горько-соленому запаху. Между скалой и водой тянется полоса из песка и камней шириной метров двести.
          До другого берега залива километра полтора-два, там кто-то живет: виднеются то ли хижины, то ли сарайчики. Море спокойное, вода только кое-где покрыта мелкой рябью. В целом, место неплохое.

          Катя до моря не дошла – набрала охапку сухих водорослей и к пещере понесла. Все правильно: постель – дело женское. А мужчина должен семью кормить.
          Насколько мне известно, у планеты три спутника. А они, как известно, порождают морские приливы и отливы. Судя по лужам у берега, сейчас как раз отлив.
          У моря я не жил, но нетрудно предположить, что в это время на берегу можно поживиться чем-нибудь съедобным. Осмотр луж показал, что рыбы в них нет. Крабы по пляжу тоже не бегали. А вот моллюсков я набрал разной формы и размеров – целая гора получилась.

          – Кать, ты устриц ела когда-нибудь?
          – Нет. А ты что, сырыми этих улиток есть собрался? Давай костер разводить!
          Катя оторвала полосу от подола своей рубахи – получилось некое подобие веревки. Остальное нам уже привычно, и огонь трением мы добыли.
          Я хотел раковины целиком в костер побросать, но Катя на меня, как на сумасшедшего, посмотрела и заставила их камнем разбивать. Осколками раковин моя любимая ловко вырезала кусочки мяса из еще живых моллюсков. В общем, зажарили мы эти кусочки на прутиках – получилось что-то вроде шашлыка из морепродуктов.
          Такого дерьма я не ел ни разу в жизни. Судя по виду Кати, она испытывала схожие ощущения. Впрочем, голод удалось перебить.
 
          Жена отправилась на поиски съедобных растений, а я твердо решил ловить рыбу.
          Расстояние между решением и исполнением зачастую получается большим. Как ловить? Сетей нет, рыболовная леска с крючком тоже отсутствовала. Сплести морды из прутьев я бы смог, но прутья для них нужно сначала нарезать. Увы, ни ножа, ни топора мне не выдали.
          Я надумал сделать ловушки. Идея простая: выкладываешь на мелководье кольцо из камней, внутрь бросаешь жареных моллюсков и ждешь. Главное тут угадать с высотой каменной стенки, чтобы во время прилива рыба через нее переплыла и не смогла уйти, когда наступит отлив.

          Пока я камни ворочал, Катя принесла целый ворох корешков и стеблей.
          – Не отравимся мы ими? – поинтересовался я.
          – А я только ту траву брала, которую кто-то ел.
          – Кто?
          – Понятия не имею. Только знаю, что у них копыта.

          Я соорудил три ловушки, в две набросал слегка поджаренных моллюсков, а в одну – сырых, предварительно расколов их камнями. Катя отобрала у меня часть приманки и отнесла мясо морских обитателей к границе кустов.
          Солнце опускалось за горы, вода поднималась, заливая ловушки, а Катя кормила меня корешками, запеченными в костре, и мясистыми стеблями, сваренными в большой раковине. Вкус у еды был непривычным, но куда лучше, чем у шашлыка из моллюсков.

          – Хрюня! – восторженно прошептала Катя.
          Мясо, которое она раньше отнесла к кустам, пришлось по вкусу какому-то животному. Хорошо рассмотреть зверя мы не смогли: далеко, да и смеркалось.
          – С чего ты взяла, что это свинья? – спросил я. – Смотри, у нее хвост длинный.
          – Ну и что? Зато копыта есть… Завтра побольше ей положу.

          Уснули мы не сразу.
          – Как там Ларка? – вздохнула Катя.
          – Там Зоя и Николаевич, – я попытался ее успокоить. – Может, вытащат нас как-нибудь.
          – Как? Сам знаешь, двигатели здесь отказывают. А Куратор и не знает наверно – считает, что дело в автоматике.
          – А давай наберем темных камней и выложим на пляже крупную надпись: "Отказ двигателей". И информацию передадим, и покажем, где мы.
          – Умный ты у меня.
          Катя замолчала, и ее дыхание затихло и выровнялось.