7

                (пред http://www.proza.ru/2018/11/13/798)


  На следующее утро после лёгкого завтрака Ия спросила: понравился ли мне вчера в ресторане её новый образ?
  - Голливуд отдыхает, - ответил я и замялся.
  Она внимательно посмотрела на меня.
  - Ну-ка, колись, что не так…
  - Всё так, люб…ая, любой называть себя ты не запрещала! Только любимой.
  - Продолжай.
  - Вчера это было что-то с чем-то! Ты фантастически красива, и знаешь это. Женщины должны кусать пальцы от зависти, рыдать и ненавидеть тебя. Почему ты выбрала меня – я не знаю. За тобою пошёл бы любой.
  - Прекрати, жизнь моя…
  Ия обняла меня и поцеловала в шею.
  - Я хотел сказать, что мои родные – люди простые, со старомодными взглядами. И если мы приедем к ним…
  - Вчерашними, - подсказала слово Ия.
  - Да, - согласился я.
  - Не проблема. Я тоже над этим думала, и сегодня ты узришь мой другой образ. Поглядим, выдержишь ли ты его…
  - Ты меня пугаешь. Пощади!
  - Оденешься, отталкиваясь от меня. Когда увидишь и придёшь в себя. Я куплю валидол и корвалол, не беспокойся. Будешь пить прямо из пузырька. Чао!
  Ия оделась и упорхнула, оставив меня ломать голову над тем, что ещё ждёт меня.

  Она появилась по времени впритык, как нам выезжать к родным. Собственно, пришла не она, а, позвонив в квартиру, ошиблась дверью какая-то хиппующая малолетка с металлическим кольцом в ухе, остриженная чуть не наголо. Худющая, с впалыми щеками. Дешёвая куртка с одетым на голову меховым капюшоном, из-под которого темнели глаза, джинсовый прикид с дырками на коленях… Такое носят эти идиотки в любой мороз, чтоб заболеть.
  Я буркнул ей, мол, уточни номер квартиры и хотел закрыть дверь, но она всунула туда носок кроссовки, не давая этого сделать.
  - Что за наглёж? – возмутился я, подумав: наркоманка, станет просить на дозу, даже себя предлагая. 
  А она начала улыбаться.
  - Уходи, - сказал я, - здесь тебе не обломится. Я жду свою женщину, а она очень ревнива, и у неё чёрный пояс. Спустит тебя с лестницы, знай.
  - Пускай, - глухо заявила девица, - Ещё посмотрим кто кого. Я готова за тебя драться. Ты мне нравишься.
  От этого я лишился дара речи, буквально задохнувшись от возмущения. Не фига себе!
  Но надо было как-то от неё избавляться. Ия, которая явится с минуты на минуту, мне её не простит и наш визит к родным накроется.
  - Ты под кайфом, - сказал я, - Сейчас вызову наряд, а они определят тебя куда надо. Что колола?
  - А это ты сам скажи, великий целитель Вит, - совсем другим, весёлым голосом, сбрасывая капюшон, ответила… Ия.
  Я, изменившись в лице, превратился в соляной столп.
  - Может, впустишь? – жалобно попросила она.
  Но я не способен был сдвинуться с места, как и говорить.
  Ей пришлось отодвинуть меня с дороги, чтобы войти. Я, словно зомби, повернулся за ней.
  Она уселась на приступок у обуви и насмешливо наблюдала за мной. Потом вынула из кармана куртки обещанные: валидол и корвалол, поставив рядом с собой.
  Только тут я пришёл в себя.
  - Знаешь, - сказал я, - в тебе умерла великая актриса.
  - И слава богу! – ответила она, начиная хохотать, - Ты бы видел, какое у тебя было лицо!
  Вскоре я присоединился к её смеху, но смеяться беззаботно мне не давала мысль: как отнесутся к её виду родные?
  - Как тебе мой прикид и образ? – спросила Ия, - Под него одевайся в джинсы, рубашку и свитер. В нашей паре ты один будешь выглядеть благонамеренно. Скажешь своим, что эту бродяжку подобрал у них на помойке. Есть просила.
 
  - Ты намеренно идёшь на вызов? – поинтересовался я, вправляя рубашку в штаны.
  - Как тебе сказать… я вообще такая, если ты заметил. Вчера я специально оделась так, чтобы мужчины глаза об меня сломали и, в первую очередь, этот Георгий. Можешь не сомневаться, ему досталось от его Гели после этого вечера.
  - Не женщина, а катастрофа…
  - Именно, милый. Поэтому подумай: стоит ли меня предъявлять родным? Кстати, сегодня тебе не надо закрывать шею.
  - Чтоб предъявить знаки отличия?
  - Так точно! Пошли, заставим себя ждать.

  В дороге я молчал, размышляя: будет скандал или проглотят?
  У светофоров Ия насмешливо поглядывала на меня, и даже спросила:
  - Там сытно кормят? Надо будет наесться про запас. Второй раз уже не примут.
  - … (что я мог сказать на это?)
  - Не вешай носа, Вит!
  (Она впервые так меня назвала)
  - Стыдишься меня – так и скажи. Высажу у метро, а сама не поеду.
  - Ты драться там ни с кем не собираешься? – осторожно спросил я.
  Ия бросила на меня дикий взгляд, а потом рассмеялась. Я присоединился к ней.
  - Молодец! А я чуть не купилась… 1:1 по розыгрышам!

  Дверь нам открыли оба, впившись глазами в мою спутницу, которая в этот момент скинула капюшон. Немая сцена. Их тоже пришлось попросить с дороги, причём, Софья схватилась за сердце. «Эх, не о такой невесте, сынок, я для тебя мечтала! На кого он променял Вику, на этот ужас…» - означал её невольный жест.
  Александр поступил ещё лучше. Он спросил:
  - Виталь, это – твоя дочь?
  Мы с Ией зашлись от смеха. Родные переглядывались, ничего не понимая.
  Немного отдышавшись от хохота, я сказал:
  - Нет, это моя подруга и любовь всей жизни. В ней умерла великая актриса, и она преобразилась специально, чтобы сначала разыграть меня, что ей удалось – расскажем позже – а затем и вы купились. Ещё вчера она была иной, той, от которой умирали от зависти первые красавицы Голливуда. А сегодня… сами видите. Хулиганка!
  - Лика, - представилась она.

  Мы разделись, и, заметив у меня засосы на шее, Софья поджала губы. Я понял, что моя репутация не вполне от мира сего святого погублена окончательно. Вздохнув, протянул ей пакет с частью вчерашних даров, которые Ия сочла уместным привезти сюда. Включая коньяк.
  Чуть задержав меня в прихожей, Александр шепнул: «А она – не малолетка?» Я засмеялся, тут же озвучив Ие его вопрос.
  - Увы, давно нет, - ответила она, - Вит чтит уголовный кодекс.

  За столом поначалу было напряжённо. Все молча стучали ложками, наполняя тарелки, передавая друг другу блюда. Желая разрядить обстановку, Александр предложил наполнить рюмки и бокалы. Ия сказала, что за рулём. Он заинтересовался. Ия назвала марку машины.
  - Немец, - одобрил он, - А какого года?
  Моё внимание этот авторазговор не привлёк. Я вынул из кармана, тайком от Ии захваченные из дома фотки с ней, и протянул Софье. Она принялась разглядывать, я тихо давал пояснения. Среди прочих оказались и её снимки в зале, на пляже. Разговор между названным отцом и моей любовью стих. Они тоже стали поглядывать в нашу сторону. Заметив это, Софья стала передавать фотографии мужу, а он комментировать.
  - Ну и фигурка! В одежде и не подумаешь… Ты – гимнастка?
  Ия показала мне кулак, и Софья впервые улыбнулась.
  - Нет, у неё чёрный пояс по боевым искусствам.
  - Вит шутит, - заявила «Лика», - Мы с ним ходим в зал, тренируемся, бегаем, плаваем только и всего.
  - Небось, там и познакомились? – хитро сощурившись спросил мой названный отец. 
  Она посмотрела на меня, и я ответил:
  - Нет, туда меня… Лика затащила.
  Тогда он перевёл взгляд на неё.
  - Тайна нашего знакомства покрыта мраком, - сказала она, - Как-нибудь расскажем.
  - Ладно, покрытые мраком загадочные гости, - произнёс он, вставая, - пусть дымка тайны навсегда останется, но жить вам будет вместе нескучно и приятно!
  И поднял рюмку. Мы чокнулись, Ия-«Лика» апельсиновым соком.
  Стали закусывать, и с набитым ртом моя половинка проговорила, адресуясь к Софье:
  - Вкуфно… язык проглотишь!
  Та улыбнулась во второй раз.
  - Ты готовишь? – спросила моя названная мама.
  - Конечно. Пригласим – оцените.
  - А эти полуфабрикаты, что привезли, откуда?
  - Подарок Виту от повара ресторана, - засмеялась «Лика».
  - Мы вчера были на деловом ужине, - пояснил я, - Коньяк тоже оттуда.
  - Коньяк классный! – сказал мой… отец.
  - Еда должна быть не хуже, – сказал я, - Мы вчера пробовали. Дорогой ресторан.
  - Спасибо, сынок, - сказала… мама.
  - Лика, - обратился… отец, - Виталий рассказывал, как мы познакомились? Или это тоже у него покрыто тайной?
  - Познакомились? С сыном? – удивилась она.
  Мои… родители переглянулись.
  - Виталик – очень скромный, - сказала Софья.
  - Он спас мне жизнь, - огорошил «Лику» … отец.
  Ия вопросительно посмотрела на меня. Я развёл руками. Мол, так получилось.
  - Ну-ка, с этого места поподробнее, - попросила она. И услышала в родительской интерпретации пересказ тех событий, и как я стал их сыном. Когда отец дошёл до моей смерти и воскрешения, то Ия пронзительно взглянула на меня и сказала:
  - Так он не первый раз умирает…
  - Нет, далеко не первый, - ответил отец, - Вот когда он с того света Витька вытаскивал, приговорённого медиками, то умирал несколько раз. Хорошо нам удалось его оттуда вернуть общими усилиями.
  - Витька? – спросила она. Пришлось выслушать про мои подвиги в тот раз.
  «Лика» молчала. Молчали и родители.
  - Знаете, - решил сказать я, - вы тут все члены клуба, которые спасали мне жизнь. Не так давно … Лика не даст соврать, я опять умер, а она не отпустила меня и спасла.
  Теперь четыре глаза устремились на неё, и она объяснила:
  - У Вита сердце остановилось. Я не сразу и поняла. А потом стала делать ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Так испугалась…
  - Ты плакала и молила: «Не уходи, любимый!» - сказал я.
  - Откуда ты знаешь? – удивилась она.
  - Видел, словно из-под потолка, собираясь покинуть этот мир. Но ты меня отговорила, любовь моя.
  - Н-да… - только и сказал отец, - что-то ты зачастил туда, - он показал на потолок, - в последнее время.
  - Лика сейчас следит за моим здоровьем. Оберегает и лучшей медсестры мне не найти.
  - Аа… так ты сравнивал с другими медсёстрами? – изобразила она ревность, - Устраивал кастинг…
  - Брэк! – произнёс отец, - Если у Лики действительно чёрный пояс, то я бы ей не перечил на твоём месте, Виталик!
  Все рассмеялись и дальше общение пошло легко.
 
  К вечеру отец позвонил спасённому мной Виктору, к которому завтра должна была подъехать «Лика» для диагностики намечавшейся проблемы в машине.
  - Он выйдет ко мне первый раз, - говорил отец, - только для этого ремонта. Разумеется, бесплатно. Ты ему, Виталь, уже заплатил, когда тайком оставил свои последние деньги его семье, да и потом присылал. Только он просил, чтобы ты был тоже. Хочет лично поблагодарить и руку пожать. Заявил, что пожизненно будет бесплатно чинить тебе машины. А он – мой лучший мастер.
  Слыша это, я почувствовал, как Ия прижалась ко мне, а пальцы запустила сзади в мои космы.
  - Ладно, буду, - ответил я, - К тому же, Витёк теперь орёл и к нему опасно отпускать мою орлицу одну.
  Я засмеялся, а Ия шлёпнула меня по спине.

  Расставаясь, отец сообщил, что на мой новогодний подарок уже расширяет свой бизнес. Ия опять на меня посмотрела.
  Она первой побежала по лестнице вниз, к машине, а я задержался на площадке и попросил услышать, что станут говорить за дверью об Ие мои родные.
  - Красивая девка, - сказал отец, - Только молодая очень.
  - Нет, не молодая, - ответила мама, - я её глаза видела. Они куда старше тела. Испытала уже в жизни немало. Но любит его, и он её. Трудно им будет. Оба с характерами, горячие.
  «Ай да мама…»
  Я побежал вниз. Нас приняли в семью, а это главное.

  В машине Ия взглянула на меня и сказала:
  - Ты мне ничего не рассказываешь. Мог бы…
  - Я подумал, раз идём к ним, это само всплывёт.
  - А если б не всплыло?
  - Не рассказал бы, – честно ответил я.
  - До чего ж я люблю тебя, - вырвалось у неё, и мы стали целоваться.
  На обратном пути я поведал ей, что «мы приняты в семью».
  Она рассмеялась:
  - Словно в мафию!

  На другой день мы съездили с ней на яму к отцу с Витей. Ничего серьёзного не обнаружилось, но кое-что подрегулировали и посоветовали.
  Прощаясь, Виктор тихо сказал:
  - Я знаю, что в Новый год это вы послали деньги. Спасибо! Никогда не думал, что встречу у нас ангела…
  - Да, вероятность невелика, - согласился я, вспомнив старую шутку, - Пятьдесят на пятьдесят.
  - Почему? – спросил, явно не знавший её, Виктор.
  - Либо встретишь, либо нет.
  Он засмеялся.
  - И, знаешь что, Вить, - сказал я, - Если начнёт постоянно не везти, то пиши жалобу в небесную канцелярию с требованием заменить ангела-хранителя.
  Он заулыбался и возразил:
  - Это вас-то? Не… Если будет не везти, лучше подумаю: за что сердитесь.
  - Валентине привет, - сказал я, прощаясь, - и здоровья детям. Я здорово напугал их. Не специально. Пусть простят.
  - Валентина на вас каждый день молится.
  - Это не обязательно. Её я тоже тогда напугал.
  - Да, когда полетели к комнате. Кстати, я не курю.
  - Молодец.
  - Простите за любопытство, если вопрос неуместный… А это машина ангелицы? Я слышал: её Лика зовут. Это же уменьшительное от Анжелики, да?
  - Видимо, - сухо ответил я.
  - Простите, я не должен был спрашивать. Успеха вам!
  - Желая успеха ангелу-хранителю – желаешь его себе, - засмеялся я.
  Он тоже улыбнулся.
  «Хороший семьянин, отличный мастер, человек, куда лучше меня», подумал я и не подал ему руки, а обнял на прощание, даря ему сил.

  В машине я был задумчив и тих. Может, отказаться от предложения Тариэловича? Деньги ещё не всё. Ия, не важно, как она хочет себя называть, хоть Ликой, да хоть Зинаидой, ведь «что в имени тебе моём?», совестлива и справедлива, она поймёт меня.
  - Отличный мужик – твой новый отец, - сказала «Лика-Анжелика».
  «Интересно, - подумал я, - почему её безумие пошло в направлении матери, которую не любила? Она же взяла её имя. Слишком много о ней думала? Но ведь в остальном она нормальна. Вот уж потёмки – человеческая психика».
  - А где похоронены твои… первые родители? – спросила она.
  - На Смоленском. Тут недалеко.
  - Заедем?
  - Давай. Я не меньше месяца у них не был.
  Она странно взглянула на меня.

  После кладбища, сидя в машине, она сказала, глядя в сторону:
  - Завтра я должна тебе открыться, как обещала…
  Я ответил:
  - Я боюсь этого завтра. Может, перенесём его? Мне так хорошо с тобой без этого завтра.
  - Мне тоже, Витик. Но с этой ложью долго жить невозможно.
  Я промолчал. Всё равно сделает, как посчитает нужным.
  - Что тебе говорил спасённый Виктор?
  - Спрашивал: ты – ангелица? Слышал, что Лика по имени, а значит, полностью Анжелика, то есть, ангелица.
  - И что ты ему ответил?
  - Видимо.
  - Я – не ангел.
  - Я тоже. Но ты хоть не обманываешь, что ангел.
  - Я… обманываю иначе.
  - А если я завтра спрячусь, чтоб пережить его, давая тебе время передумать?
  - Будет только хуже. Мне придётся написать письмо и уйти.
  - Не надо ничего писать. Я не стану прятаться.


                (потом http://www.proza.ru/2018/11/13/829)