***

В марте 1968 года в КГБ и властных партийных структурах варилась каша
- продумывались сценарии гонений на бардов (1) и на подписантов писем  в защиту гласности и против судубного произвола властей (2).

По отношению к бардам власти посчитали наиболее одиозными фигурами - высоцкого и Галича, и было решено организовать против Высоцкого травлю в печати, а Галича проработать в московском союзе писателей.

Было также решено допросить всех организаторов и участников фестиваля в КГБ и попытаться выяснить организаторов фестиваля видимо, с целью всяческого преследования - газетного или административного (или того и другого). Было принято и решение закрыть все клубы самодеятельной (авторской) песни

Этим пытались ограничить воздействие бардовской песни на молодёжб..

Большего власти сделать с бардами не могли. Не было юридических оснований для привлечения их к уголовной ответственности.

Подписантов письма тоже не за что было судить. Правда, коммунистов могли привлечь к партийной ответственности за нарушение устава партии. комсомольцев за это же можно было исключить и ВЛКСМ. А вот, беспартийных оставалось только травить в газетах и клеймить на собраниях в коллективах, где они работали. Но звучало всё это не очень убедительно.

И тогда в недрах интеллектуалов 5 отдела КГБ Новосибирска возникло предложение - устроить провокацию. Сообщить, что "письмо 46" попало на Запад и было опубликовано в газете "Нью-Йорк таймс", а также передано радиостанцией "Голос Америки.

Это уже давало возможность обвинить подписантов в пособничестве Западу, в клевете на Советский строй и чуть ли не в и змене Родине


Теперь преследование подписантов «Письма 46» с протестом против нарушения гласности в ходе «процесса четырёх» выходит на передний фронт борьбы властей, как с более масштабной протестной акцией свободолюбивого Академгородка.