Бронепоезд Генералъ Шкуро и ярославские пряники

                Подарок для моей любимой маленькой мятежницы Ариэль Рэбл
     - И како хер великолепной Бэйли является молотом всякой ведьме, вызванивая по ихним медным лбам  " Гром победы " великоотечественного песельника на гуслях - мыслях, тако и бритская девка значит нечто таковское, об чем не время, Федор.
     Мон фрэр Сюверьян с удивлением встрепенулся, наживливая мормышку под обрывистым увесом, озирнул, зекая, фра Клеменцо, пыльной рясой вылезшего из соминого омута, покрытого зеленоватой ряской и водными лилиями, восковыми цветами зла усыпавшими тухлую воду пруда, где и хоронились все сомы и несуществующие налимы, объединенные языком отечественности, полностью и вообще отринутым автором при виде ликующих физиономий Урганта, Собчак и тулупа, чье лицо так и не начиналось никогда, сплюнул кратко на живицу и уточнил, судорожно двигая рыжеватой бородкой :
     - Сюверьян. Не Федор.
     - По х...й, - хлобыстнул раздвоенной лопастью хвоста Егурня, всплывая рядом с фра, - как тебя именуют.
     - Как же по х...й ? - заспорил из принципиальности Сюверьян, распахивая рясу и показывая самый краешек флотской форменки. - Воззри, Егурня, я крымчанин с Дальнего Востока, имею право носить клеши и курить  " Честерфилд " после обеда ...
     - Это как ? - ахнул широко разинутым ртом фра Клеменцо, подскочив обратной тягой плавников, и усаживаясь, словно русалка, на повисшую в изнеможении над прудом ветку какого - то дерева, по хер какого. - Это кто ж тебе такие права - то вручил, мон фрэр Сюверьян ?
     - А это от старины пошло, - щедро почесывая паховый лимфоузел ответил Сюверьян, напряжением лицевого тика ожидая появления следом за притихшим от экономицкого роста Егурней капитана Реброва, хитро и, как всегда мудро, переигравшего всех, бля, так умно и логически, что мне хочется убить себя или залезть в шахту Ипатьевского дома, лишь бы не видеть этих оптимистических или, наоборот, грустно - торжественных рыл, проклятых бесхвостых обезьян, умеющих лишь гнать байду оттуда сюда, превратив в гиль малаховщины все надежды и даже тупорылую сучку Надьку оборотив оборотнически в гадский эквивалент заволжской бортницы, сбирающей дикай миот лукошком и зыбью, мертвящей и хромого Озолоса, и того попрыгунчика, что пугал белой простыней возвращавшихся голыми сальных нэпманов, понукавших кожанистого Козлевича приторным незнанием никакого Козлевича, - от времен старобывалошных. Помнится, - задумался Сюверьян и умер.
    - Забыл, как дышать, - авторитетно буркотея ботоксом и раздувая защечные мешочки высказался в корень капитан Ребров, вспучивая талые воды омута веслом, небрежно удерживаемым самыми кончиками ампутированных пальцев. - Видали ? - скромно похвастал капитан, отбрасывая весло туда. - Пальцы отпилили на х...й.
    - Подумаешь, - скривился жаброй Клеменцо, расчесывая черепаховым гребнем свои пышные власы кающейся Магдалены, вытянутые за бигуди из - за пазухи, - пальцы. Моему шабру одночасно вон туловище уризали, разделили, как народ, наоборот, мается теперь по тайге, вздымая до облачь пыльцу тропок, утоптанных кабанами и косулями, изюбрами и трюфелястыми поисковиками на веревочках.
    - Ё...й в рот !
    Оживший ( вспомнил ) мон фрэр Сюверьян вмах шандарахнул по зубам замешкавшегося Егурню и снова закричал :
    - Ё...й в рот !
    Ошеломляя сверканием глазцев воззрился на собеседников и омерзалисто упоминая изнутри синопсов памяти проклятую свинью Шарапову зашепнул в ухо фра Клеменцо, чутко склонившегося с ветки :
     - Это уже ведь крайняя мера издевательств автора над погаными ублюдками, что пытаются читать его сказочки, это уже не просто русофобия, это, натурально, найденный в Изабелле Кларк здравый смысл Машки Захаровой.
     - Значится, - подумал фиолетовым оттенком сознания отплевавший в воду свои зубы Егурня, - будет чичас песня Удо про принцессу всех даунов.
     - Да ни х...я, - плюнул я в экран ноутбука и протер его салфеткой, - будет вам всем, уважаемые россияне, гимн кондукторов и наглядное производство песен и танцев в условиях замкнутой через сраку сувенирного развития страны, ввек бы ее не видеть, падлу долбанную, рашку хренову, паскудную одним лишь географицким расположением на глобусе.
    - Бля, - добавил я для убедительности, закрывая ноут и убывая, сука, из этой тошнотной пое...ни русскоязычного информпространства, думаю, что навсегда.