Любовь и смерть

Тройная формула человеческого бытия: невозвратимость, несбыточность, неизбежность.
А формула нечеловеческого бытия есть?
- Может быть, Самаэль.
- Подумай, Лилит! – попросил он.
- Вечность. Возможность. Вероятность. – написала я на листочке и протянула ему.
- Формула трех В… А там трех Н. Ты обратила внимание?
Я взглянула на слова и только сейчас заметила, что это так.
Самаэль был прав.
Три Н – человеческого бытия и три В – нечеловеческого.
- Что есть смерть?- Спросила я моего Демона.
- Любовь – есть смерть, Лилит.
Если, когда ты любишь, жаждешь познать смерть, через это чувство ощутить ее прикосновение, это есть любовь. Влечение в любви равно влечение в смерти.
- Но почему? Самаэль, люди хотят думать и думают, что любовь есть жизнь, она дарует жизнь, новое рождение. Ведь это так.
- Смерть любви ближе. Это ни кем не доказано, и это никто никогда не докажет, потому что это возможно лишь испытать, и только, когда ты любишь.
Когда ты можешь любить, когда твоя душа способна на это.
Лилит, не каждый человек умеет любить, далеко не каждый. Любить так, чтобы хотеть познать смерть. Понимаешь?
- Помнишь, на крыше Эрмитажа я спросил у тебя, ты знаешь, почему я здесь? Почему с тобой и кто ты?
Этот разговор всплыл в голове в эту же секунду, как кадр из фильма.
При чем, как один из любимейших кадров. В тот вечер я ему так и не ответила, потому лишь, что не поняла, кто я и почему он здесь.
Я, молча, смотрела в его черные глаза. И сейчас не зная ответа, смотрела в него так, словно это он вопрошает, словно это он хочет знать, кем является на самом деле.
- Ты по-прежнему молчишь. – заметил он.
- Самаэль, я не знаю, почему ты…
- Нет, знаешь, ты просто не можешь произнести это вслух. Скажи, и себе, и мне, здесь и сейчас. Давай, Лилит.
Ведь ты на самом деле никакая ни Электра.
- Ты боишься, - продолжал настаивать на признании Самаэль.
Я дрожала внутри от собственных мыслей, но поделать ничего не могла. Безусловно, в глубине души я знала, почему он здесь, но мысли эти никогда не выносила за пределы. Даже в голову. Именно поэтому, он не мог поймать хоть одно начало.
Да и Самаэлю хотелось услышать это от меня.
- Почему? – ещё раз спросил он. И прищурил глаза.
- Потому что я хочу познать смерть через любовь, и не иначе. Потому что хочу умереть, не умирая душой, не покидая собственного тела, умереть так, чтобы запомнить это.
Его глаза горели.
Они ослепляли меня. Он встал, подошел близко-близко, поднял меня, схватил за плечи и ещё чуть ближе придвинулся, я ощутила его тело сквозь одежды.
 И его вожделение… Разве может Он желать меня?
- Да! – начал он, после того, как прочитал мою мысль. Прямо в глазах вопрос пробежал новостной строкой. – Да! Я желаю тебя так, как никого и никогда не желал за всю историю…