Животные. Изумрудная сказка. 26-28

Для тех, кто не читал начало:

Место действия сказки – Город, населённый «людьми», которые давно перестали быть людьми. Они не смотрят на звёзды, не знают шелеста деревьев и запаха травы. Их жизнь скучна и бессмысленна. Управляет жизнью города Мэр, заботой которого является незыблемость существующего порядка. Однажды в Город приходит группа Животных во главе с Волком. Перед ними стоит миссия – определить, есть ли среди горожан те, кто ещё не потерял окончательно свою человеческую душу. Ставка делается на детей. Животных вначале лишают свободы, но под натиском внешних обстоятельств Мэр вынужден их выпустить. Между пришельцами и народом устанавливается контакт, основанный в основном на любопытстве. Животные рассказывают невероятные истории о других землях. Затем люди успокаиваются и теряют к зверям интерес. Их собеседниками остаются только дети. Но в один из дней пропадает Лис. Его тело находят обезображенным с содранной шкурой. Город охватывает волна негодования, которая оказывается совершенно бестолковой, т.к. дальше разговоров дело не идёт. Мэр в растерянности, т.к. это убийство произошло без его ведома кем-то из обычных горожан. Испугавшись, покидает Город и Животных Белка. Убийства Животных продолжаются, но на этот раз они санкционированы уже властями. Детям запрещают ходить на встречи, объясняя это их же безопасностью. Защищаясь, Лось наносит смертельные раны людям, и те погибают.

26

- Утром нас казнят, - сказал Лось. - И всё-таки как приятно прожить оставшиеся несколько часов на свежем воздухе. Как вы думаете, какую смерть приготовил для нас мэр?
- Потерпи, скоро сам узнаешь, - проворчала Медведица, пробуя на прочность стальные прутья решётки.
- Медведица, ты довольна своей прожитой жизнью? - продолжал Лось.
- Жизнь как жизнь. Такая же, как и у других.
- Нет, ты ответь: довольна или нет?
- Ну чего ты прицепился? Поговорить не с кем?
- Эх, Медведица, Медведица. И кто тебя только воспитывал?
- Улица.
- Вот и я говорю, доброго слова от тебя не дождёшься.
- А ты и не жди - легче будет.
- Да ведь умрём мы все скоро. Не станет ни тебя, ни меня, ни их. И целый мир перестанет существовать. Кто знает, что ждет нас там. Может быть, вот теперь у тебя последняя возможность сказать что-то важное и необходимое. А ты ругаешься. - Лось замолчал. Медведица, наконец, оставила в покое клетку и тоже замолчала.
- Вы видели вывеску над входом? - глухо спросил Волк.
- Да, - отозвался Лось. - Там было написано что-то непонятное.
- Там было написано «Зоопарк».
- Странное слово. Что оно означает?
- Это означает, что утром начнётся наша казнь, но никто не знает, когда она закончится.
- Я не понимаю тебя, - сказала настороженно Медведица.
- Ты знаешь о нашей смерти что-то такое, чего не знаем мы? - заинтересовался Лось.
- Нет, я знаю о смерти не больше вашего, но я могу объяснить вам, что значит слово «зоопарк».

27

Никто не станет спорить, что воскресное утро весьма отличается от начал других дней недели. Отличается хотя бы тем, что не надо подниматься вместе, а то и раньше солнца, и наконец-то появляется долгожданная возможность хорошенько выспаться. Но, даже выспавшись, люди всё равно не торопятся покидать свои тёплые мягкие постели, а предпочитают полежать ещё, просто так, получая от ничегонеделания непередаваемое блаженство. Затем можно не торопясь приготовить воскресный завтрак, который будет отличаться от обычного не только количеством блюд, но и их отменным качеством. Медленно поглощая успокаивающую приятно посасывающий желудок здоровую и полезную пищу, добропорядочный горожанин так же степенно и со вкусом внимательно всасывает своим уставшим за неделю мозгом пищу духовную, источником которой, как правило, являются или свежая газета или мило болтающее радио или стоящий напротив телевизор. И эти два параллельных процесса настолько гармонично переплетаются внутри расслабляющегося организма, что уже не разобрать, куда отправляется очередной тщательно пережёванный кусок бутерброда - в желудок или в мозг.  Да это и не важно, поскольку наш отдельно взятый гражданин, как, впрочем, и все остальные, давно уже привык к этому на первый взгляд довольно странному симбиозу. И если вдруг, не дай бог, остановится один из этих двух жизненно важных процессов, то неминуемо замрёт и другой.
Но вот всё благополучно проглочено и часам к одиннадцати, а то и к двенадцати самодовольный носитель индивидуальной души, о существовании которой он даже и не подозревает, выбирается из дома в поисках общения с себе подобными особями. Описание его дальнейших действий практически ни чем не отличается от уже изложенного выше. И так из года в год, из века в век. Люди называют это жизнью, растения же приходят в ужас от такого безнадежного невежества. Поэтому ни у кого не вызовет сомнения предположение о том, насколько сильно было удивлено в это воскресное утро небо, наблюдающее за тем, как в ещё не просохшем от мутной росы городе происходит беспокойное центростремительное движение людских масс. Горожане, энергично трущие заспанные глаза кулаками и жующие на ходу какие-то неопределяемые продукты, устремлялись на уже наполненную зеваками площадь. Перед входом в зоопарк был сооружён помост с высокой трибуной и связкой микрофонов. По бокам высились коробки мощных динамиков. Открытие долгожданного зрелища должна была предварить речь мэра города. Толпа гудела и колыхалась толстым слоем ряски беспокойных голов. То и дело кто-нибудь срывался со с таким трудом отвоёванного места и устремлялся к ларькам и палаткам, чтобы купить бутылочку пива и пакетик с сухариками. Другие, глядя на это, тоже лезли в карман за деньгами и совершали те же самые покупки, даже не задумываясь над необходимостью своих действиями. Короче, городская толпа жила своей обычной жизнью и эту неуправляемую цепную реакцию невозможно было остановить. Да никто и не пытался. Но вдруг шум усилился, послышались какие-то крики, кто-то начал хлопать и вот уже воздух над площадью стали сотрясать оглушительные овации. На трибуну медленно поднялся сияющий ярче дневного светила мэр и, немного полюбовавшись на беснующихся подданных, поднял руку.

28

- Сограждане! - торжественно начал свою речь проворно натянувший на себя траурную маску печальный отец города. - Нас постигло большое горе. Трагически погибли наши братья. Вы все их знали. Они были вашими преданными друзьями, заботливыми сыновьями, любящими мужьями и добрыми отцами. - Мэр на секунду задумался, прикидывая, стоит ли продолжать перечисление родственных связей. - Их смерть была так неожиданна и жестока, что до сих пор наши сердца разрываются от переполняющего их горя. - В толпе послышались рыдания. - Их уже не вернуть. Но мы, оставшиеся в живых, должны сохранить светлую память о том подвиге, который был совершён во имя нас с вами. Самоотверженно и бесстрашно бросились герои в неравную схватку с вероломным врагом и погибли, завещав нам…
Толпа слушала речь, затаив дыхание. Совершенно не улавливая смысла произносимых пламенных слов, горожане зачарованно внимали пьянящей мелодии голоса мэра. Пафос и трагизм ловко маскировали бессмыслицу и откровенную ложь, непрерывным потоком льющиеся с трибуны вниз. Люди и думать забыли из-за чего они притащились сюда ранним воскресным утром. В безумных глазах полыхала жажда мести и крови. Мэр заметил этот щекочущий нервы блеск и перешёл к главному.
- Вы знаете, что убийцы пойманы и находятся под стражей. И я думаю, вы согласитесь, что они достойны смерти. - Мэр выждал паузу, и толпа заорала «Да! Да!», «Смерть!», «Убийцы!», «Содрать с них шкуры живьём!». Покивав головой, он вновь поднял руку и в наступившей тишине продолжил: - Городской Совет долго думал о том, как следует поступить с животными. И, наконец, мы нашли единственно правильное на наш взгляд решение. Я знаю, что вначале многим оно не понравится, но я хочу, чтобы вначале дослушали меня до конца, и лишь потом сделали свои выводы. Не было бы никакой проблемы, если бы это преступление было совершенно человеком - он уже был бы мёртв. Но здесь особый случай. Преступниками являются звери. Не люди, наделённые интеллектом, а просто звери. Да они могут разговаривать, но неужели вы считаете, что они настолько же разумны, чтобы с них был такой же спрос, как и с нас? Разве можно обвинять молнию в том, что она ударила в дом, и он сгорел? Или горы в том, что они уничтожают извержениями вулканов целые города? Так в чём же мы можем обвинять зверей? В том, что они поступили, как и следовало бы поступить диким хищникам?! Нет, нет и ещё раз нет. Они принесли нам большое несчастье, но… этого потребовала от них их природа. И казни бы мы их разве не уподобились бы мы сами этим несчастным тварям? Но мы - люди! Мы может контролировать свою внезапно вспыхнувшую бессмысленную жестокость и должны уметь прощать её неразумным существам этого бедного мира. Это-то и отличает нас от животных. Поэтому городской Совет обращается к вам с призывом проявить всем свои лучшие человеческие качества и простить. - Мэр пустил слезу и внимательно оглядел толпу. «Это я что-то увлёкся. Как бы эти идиоты и впрямь не расчувствовались бы». - Мы выпустили зверей из тюрьмы. - Толпа ахнула. - Но, учитывая их агрессивность и социальную опасность, мы поселили их в специальные помещения, где они будут содержаться в весьма приличных условиях за счёт города. Это величайший акт милосердия, сограждане! Более того, животные не будут в одиночестве. Они не лишаются возможности общаться с людьми. Любой желающий за весьма и весьма символическую плату может придти посмотреть на них и даже покормить. И всё это совершенно не опасно для вашего здоровья и жизни. Сейчас вы убедитесь в этом сами.
Мэр спустился с трибуны, взял с бархатной подушечки сверкающие ножницы и, став в полоборота к зрителям, торжественно разрезал алую ленточку, перекрывающую проход на территорию зоопарка. Заиграл оркестр, радостно зашумела толпа, и внутрь медленно потекла тонкая струйка истомившихся горожан.