Директор. По делам службы

Каких только встреч не сулила мне судьба во  времена работы в контролирующих органах. Вот одна из них, теперь уже давняя история,  участников которой много лет нет в живых.

Шла плановая проверка финансово-хозяйственной  деятельности  одного  строительного  комбината. Группа проверяющих  работала несколько дней. Я же, присоединиться должна была позже, и встретить меня с поезда, после телефонного  звонка,  любезно предложил сам директор, Суровой Семён  Фёдорович.
          
Он  оказался  высоким  седым, солидным, лет за шестьдесят, мужчиной.  Известно, как напряжённо относятся к проверяющим структурам   самые разные  руководители.  Но  Семён  Фёдорович  был  весел, энергичен, шутлив и, в то же время, что особенно  располагало к нему, предупредительно деликатен.

                ***
Площадка перед комбинатом была заставлена грузовиками покупателей, ожидающих своей очереди.  Экспедиторы сновали с бумагами,   шофера гомонили, курили кружком.  Вежливо  умолкли при виде директорской «Волги».
 
На скамье, перед проходной, сидел старик с большим родимым пятном на щеке. В то мгновенье, пока отворяли  ворота, директор  внимательно вглядывался в него, и едва  «Волга» сорвалась с места,  сделал знак водителю – сдать назад и остановиться.

- Здорово, Михеич!
Старик вздрогнул и резко поднял голову.
- Не узнал меня?  Сёмку  Логача,  не узнал?

Тот вгляделся.
- Сёмка,  ты что ли? Господи, вот так встреча!  Где – узнать ... столько  времени ... чай, лет сорок  с лишком, прошло.  Искали, помню, долго  тебя, а ты ... вон какой стал...  важный!  А я тут сына жду, - засуетился он, -  грузится  на складах.  Попросился с ним в город. Ты, - он запнулся, переходя на «Вы», -  Вы  где  же теперь  работаете?

- Где?  Директором завода этого.
Недоверчивая улыбка  изобразилась на лице старика.
- Постойте, а сын называл  другое имя ... Сердитый...нет - Суровый, вроде...
- Это я и есть!  А ты, старик, как в нашем  городе оказался?

-  Бабка  моя,  прошлым  летом  померла.   Я один остался. К  младшему сыну сюда переметнулся. Он строится. Помогаю помаленьку, стройку его караулю.  А как же ты – с фамилией-то?
Директор, не ответив, на мгновенье  остановил на нём долгий взгляд, резко   хлопнул дверцей,  и машина рванула с места.

                ***
               
- Раскулачивал нас  когда-то,- ни к кому не обращаясь, промолвил директор.    Он, Стуков, активист, и  возглавлял в деревне  эту братию, комитет этот. С Волги, меня со стариками -  в Игарку.  Отец, мать, в дороге   померли. Братишку маленького – в приют. Так и потерялся.  А я бежал.  Точь-в -точь, как Тимошка Рваный из шолоховской «Поднятой целины».  Как скрывался, пока не прибился к добрым людям,  как помогли мне, что пережито было -  впору, тоже книжку писать.  Ишь, фамилией заинтересовался, старый!  Я её сменил, когда женился, на фамилию  жены своей.   Без всякого криминала. Наверняка, доносить пойдёт. Нет, не те времена! Опоздал он. Однако же, не сдержался я. Гордыня взыграла. Перед кем - перед Стуковым! Не удалось ему меня "ликвидировать". Столько лет мечтал я о такой минуте. Столько лет молчал ... Сердце! На пенсию пора.

Он сокрушённо покачал головой.
                ***
                                                
Со школьных лет, знала я все  книги Михаила Шолохова.  И убитого Макаром Нагульновым Тимофея, беглого сына кулака, помнила.  Но  известна  уже, к тому времени,  была мне горькая  история  раскулачивания семьи бабушки моей и сиротская доля  матери. И потому, вздохнув, только грустно опустила я голову, не сказав ни слова.  Впрочем, едва ли, Семён Фёдорович, успешный, давно всеми уважаемый руководитель, ждал в ту минуту  каких-нибудь  слов. В том числе,  от меня - нечаянной свидетельницы  его давней жизненной драмы.