Этот безумный мир. ч. 5. Пир во время чумы

Асахи высыпал наркотик на блюдечко. Странные прозрачные, будто стеклянные шарики.

-- Новейшая штучка, прямо из Америки -- с гордостью сообщил Асахи -- В народе зовется Алиса. Гарантирует путешествие в страну чудес. Сильная вещь. Только больше трех доз не принимать. Иначе в стране чудес можно и задержаться.

-- А как употреблять вот это -- с недоверием спросил кто-то из команды

-- Как, как -- рассмеялся Асахи -- А вот так -- добавил он.

Потом взял один шарик, подбросил в воздух, ловко поймал его ртом и запил шампанским.

Девицы, мужчины уже осмелев начали разбирать шарики. Сатоши тоже выбрал себе шарик, сунул в рот запив кока-колой.

-- Давай, не дрейфь -- вдруг прорезался бычок -- Мужики по две берут.

Сатоши засомневался, но дрейфить ему не хотелось. Показно небрежно он бросил второй шарик в рот, покатал его языком, пытаясь определить вкус.

-- Кисло и жжется -- отметил Сатоши -- после чего проглотил второй шарик.

Никаких ощущений не было, да и команда вела себя так будто бы ничего не произошло. Мужчины сгрудились перед телевизором.Шел чемпионат по сумо. Огромные, жирные туши наскакивали друг на друга пытаясь выбросить противника за пределы круга. Громкие шлепки сталкивающихся тел на экране, дополнялись шумом и воплями мужиков сидящих перед экраном. Сатоши перевел взгляд на девиц. Тоже никаких изменений. Они сидели кружком, весело щебеча и демонстрируя друг другу свои кружева и наряды. Подсаживаться к компании мужчин Сатоши не хотелось. Пялиться на дурацкие наряды тем более. Сатоши так и остался сидеть на диване, вертя головой, рассматривая картины развешанные по стенам. Прошла минута, другая.

-- Ни фига не действует -- решил Сатоши -- наверняка подсунули ему как наркотик какой-нибудь аспирин.
-- Так тебе и надо, экспериментатор чертов -- выругался про себя Сатоши -- Хорошо, пойду хоть коктейль себе сделаю - вслух произнес он, направляясь к бару.

Он взял стакан, потянулся за бутылкой, но не сумел ухватить ее. Бутылка глазела на него и постоянно уворачивалась от ладони Сатоши.

-- Черт знает что -- ругнулся Сатоши и попытался взять другую бутылку. Бутылка нагло посмотрела на него и согнув горлышко ловко отпрыгнула в сторону.

-- Так что же, мне и выпить нельзя -- громко спросил Сатоши.

-- Нееельзя -- хором закричали другие бутылки и одна за другой стали выпрыгивать из бара.

Это было настоящее дикое веселье. Бутылки бегали по комнате, смеялись и пели, прятались за портьеры, закатывались под диваны. А Сатоши бегал за ними, искал, хватал, веселился, смеялся. И бутылки смеялись. Подскакивали к Сатоши близко, близко. Водили вокруг него хороводы, а потом также смеясь убегали. От этой беготни Сатоши дико устал. Пот рекой лил со лба.

-- Отдохну хоть чуть-чуть -- решил Сатоши усаживаясь на диван.

Перед ним на журнальном столике стояли шахматы. Только сейчас Сатоши заметил, что шахматы были живые. Фигурки расхаживали по доске, здоровались, кланялись друг другу. В углу на самой первой клетке белый король развлекался с черной королевой. Он стоял во весь с вой богатырский рост, а черная королева, став на колени, визжа от удовольствия делала минет королю-сопернику. Обступившая их пешечная стража похохатывала, отпуская сальные шуточки. Посередине доски плыли ладьи, бродили черные и белые слоны, поедая черную и белую травку, а игривые кони прыгали с белых на черные клетки. Один черный конь особенно понравился Сатоши. Ловкий, быстрый, красивый. Сатоши протянул руку, чтобы погладить его. Но коню это не понравилось. Резко повернув голову он укусил Сатоши за палец.

-- Ах так! -- рассвирепел Сатоши.

Он поднял руку, чтобы шлепнуть мерзавца. Но конь вдруг начал расти. Больше, больше, чуть ли не под потолок. Потом конь поднял ногу и ухватил Сатоши копытом за нос. Он таскал Сатоши - влево, вправо, вперед назад, а потом в довершении стал хлестать Сатоши хвостом по щекам. Сатоши пытался освободиться. Отталкивал коня, прятал щеки. Потом он ощутил дикий, холодный, ледяной душ и наконец очнулся. Это был Асахи. Он хлестал Сатоши по щекам и таскал его за нос. Рядом стоял бычок, держа в руках ведерко из-под шампанского. Очевидно это он окатил Сатоши водой со льдом.

-- Ах, очнулся наконец -- закричал Асахи -- Уж думали что ты тут дуба дашь, праздник испоганишь.

-- Ты ему сколько дал? -- набросился Асахи на бычка.

-- Ну, как и всем -- пробасил бычок -- два катышка.

-- Как и всем ... - передразнил Асахи -- придурок, ты что не видишь сколько в нем веса. Дает, как и всем. Ему же нужна детская доза!

-- Детская доза - это как? Сколько нужно детям давать? -- все также виновато басил бычок.

Этот последний вопрос окончательно вывел Асахи из себя.

-- Дебил, кретин! -- фальцетом завизжал Асахи -- Ты вообще читаешь что-нибудь, кроме инструкций на коробках с презервативами. Детям нисколько не надо давать. Запомни, напряги свои куриные мозги.

-- А ты -- Асахи теперь переключился на Сатоши -- Посмотри что ты натворил.

Сатоши непонимающе озирался. На полу валялись разбитые, разбросанные бутылки, лужи виски, сакэ, шампанского заливали ковры.

-- Кто платить за все это будет? -- истошно орал Асахи.

-- Не знаю, я не хотел -- тихо бубнил Сатоши.

-- А речь на номинации приличную сказать, тоже не хотел? Тоже мне звезда! Забыл кто тебя в люди вывел, кто тебя из помоек достал. Это твоя благодарность? Миси, Миси, спасибо что ты меня обучила, научила -- передразнил Асахи -- Чему могла она научить тебя эта бл**ь.

-- Я тебе еще покажу, что ты на самом деле стоишь. Карлик с ножом. Вторую серию снимать будем, про твои приключения в тюрьме. Ты же рассказывал, как тебя там в ж**у имели. А мы все это покажем на экране. Фаготом [фагот - презрительная кличка гомосексуалистов] будешь работать, гаденыш.

Асахи отступил в сторону.

-- Вот что -- продолжил он с трудом переводя дыхание -- Слышишь, дура. Поедешь со мной. Продемонстрируешь все свое умение -- зло сказал Асахи обращаясь к Миси.

Потом обвел злым взглядом притихшую команду.

-- А вы все завтра на работу, прямо с утра в 10 ноль ноль.

-- Господин Асахи, вы же обещали, что завтра выходной -- несмело выговорила какая-то девушка.

-- Я передумал -- визгливо выкрикнул Асахи -- завтра в 9 ноль ноль на работе. Кто опоздает - уволю к чертовой матери.
-- Все сворачиваемся. По домам. Миси, идем -- гаркнул Асахи.

Хлопнула входная дверь. Команда потихоньку собиралась. Мужчины молчали зло посматривая на Сатоши. Женщины же дали волю своим чувствам. Яростно хватали вещи, засовывая в свои сумки и сумочки.

-- Все из-за тебя -- шипела какая-то девица -- Хотелось отдохнуть, и на тебе, завтра к девяти на работу. Ну что, трудно тебе было сказать: "Дорогой господин Асахи. Спасибо за все что вы для меня сделали." Что трудно?

Сатоши не огрызался, пристыженно молчал.

-- Ладно, с кем не бывает -- попытался смягчить ситуацию бычок -- В раздевалке выспимся. Все равно съемок не будет. Идем, Сатоши, я виноват. Не рассчитал дозу. Я тебя домой подвезу.

Сатоши лишь с благодарностью кивнул.

-- Глупец, конечно, но неплохой парень -- подумал он.

Команда потихоньку рассаживалась по машинам.

-- Гнать не буду -- сообщил бычок -- От этой гадости до сих пор голова кругом. Все двоится. Тебя довезу, а там может у тебя и переночую. Можно? -- спросил бычок.

-- Конечно, конечно - с благодарностью отозвался Сатоши.

Одна за другой машины отъезжали с паркинга. Тихонько прокатились по темным улицам, выскочили на хайвэй и понеслись в сторону города, в сторону вечно сияющих небоскребов. Все как обычно. Пробок в такой поздний час не должно было быть. Поток машин летел на максимальной скорости. Потом слегка замедлился, потом замедлился еще, потом скорость перешла в черепашью и затем поток полностью остановился. Бычок поругивался, зачем-то нажимая от нетерпения на клаксон. Потом открыл окно, начав что-то выспрашивать у водителей соседних машин. Потом потряс за плечо дремлющего Сатоши.

-- Приехали, выходи, разомни ноги. Серьезная авария. Все линии перекрыты. Уже час стоят, а конца не видно.

Сатоши со вздохом выбрался из машины. Помахал руками и начал от скуки прохаживаться между машинами. Невезучие автомобилисты и пассажиры тоже разгуливали между машин. Любопытные уходили вперед к красно-синим отблескам что-то разузнать и полюбоваться на аварию. Кое-кто уже возвращался. Шли одиночки, небольшие компании что-то живо обсуждая. Несколько человек прошли рядом с ним. Неожиданно словно резануло слух. "Красный Феррари" - отчетливо услышал он. Все похолодело у него внутри. Сатоши уже знал - это они.

На подгибающихся ногах, не разбирая дороги, отталкивая идущих навстречу, Сатоши бежал туда, где небо и горизонт освещались красными и синими сполохами. Он уже отчетливо слышит вой сирен. Он уже здесь. А впереди густая толпа зевак, людей сгрудившихся перед сценой аварии, перед желтой ленточкой. Толпа колышется, напрягается, отталкивает Сатоши. Он пытается пробиться, протиснуться. Напрасно. Его отталкивают, вышвыривают из толпы. Тогда Сатоши бросается на землю, становится на четвереньки и ползет, ползет, хватаясь за ноги стоящих, отталкивая оказавшихся на его пути. Он так делал когда-то давным-давно в детстве, когда хотел протиснуться вперед, обмануть толпу, стать участником зрелища.

Сатоши вынырнул впереди всех, прямо у желтой ленточки. Он вскочил на ноги, присмотрелся. Он все еще надеялся увидеть простенькую сцену, сотни раз виданную-перевиданную по телевизору. Санитары скорой помощи катят кого-то на носилках, а сам пострадавший приветливо машет рукой фоторепортерам и объективам телекамер. Но то что увидел он было страшно. Это она - Миси. Он узнал ее по черному платью с белыми узорами. Тело небрежно раскинувшее руки, неестественно согнувшееся и ... без головы. Красный Феррари врезался в опору переходного моста и не пристегнутая ремнем безопастности Миси вылетела и машины. Она погибла мгновенно, без мучений. Сатоши перевел взгляд на потушенный, но все еще дымящийся Феррари. За рулем все еще живой труп. Покрытый черной коростой, обгоревший до неузнаваемости труп жил, двигался, раскачиваясь вперед-назад, вперед-назад, словно в такт музыке, которая все еще неслась из чудом уцелевшего приемника выгоревшей машины. Сатоши прислушался. "Michelle, my girl ..." Сатоши узнал. Любимая песня Миси. А вокруг толпа шумела, кричала, хохотала и плакала.

-- Ну сделайте что-нибудь -- истерически кричала какая-то женщина, обращаясь к медикам -- Прекратите эти мучения.

Врач точно услышал крики женщины. Он набрал полный шприц из какой-то ампулы, подошел к живому трупу, ища на сожженном теле место куда можно воткнуть иглу. Нашел в районе шеи. Воткнул шприц. Труп еще несколько раз качнулся и затих, упав на руль.

Сатоши было плохо. Его трясло, тошнило. Он повернулся, начал выбираться из толпы. Двигаться назад было проще. Толпа зевак с радостью пропускала его, обтекая слева и справа, в надежде побыстрее занять освобождающееся пространство. Он выбрался. Его уже никто не толкал. На подгибающихся ногах он приблизился к парапету, к узкой дорожке безопасности для пешеходов. Сатоши ступил на дорожку и посмотрел вниз сквозь вертикальные прутья перилл. Он стоял высоко на развязке дорог-хайвэйев. За парапетом несколько десятков метров пустоты. А внизу какие-то огоньки. И вдруг, там внизу ...

Сатоши увидел деревню, такую белую и светлую, там где жили дедушка и бабушка, там где много раз бывал Сатоши, там где оставил он свое детство. Конечно же это она - деревня бабушки и дедушки, деревушка детства, деревушка вечного лета и вечного праздника. А это их дом. Сатоши явственно увидел дом дедушки и бабушки. А возле дома стояли. Конечно же - это они.

-- Дедушка, бабушка -- закричал Сатоши.

Они услышали и обернулись на крик. Они тоже узнали Сатоши и приветливо помахали руками.

-- Дедушка, бабушка -- кричал Сатоши -- Я вас очень, очень люблю.

А они также приветливо махали ему руками.

-- А кто это рядом с ними -- спросил вслух Сатоши.

Рядом с ними стояла какая-то женщина. Сатоши присмотрелся.

-- Мама! -- закричал он -- А я не знал, что ты тоже там.

Мама что-то прокричала, но Сатоши не расслышал. Потом она подошла к дедушке и бабушке, что-то сказала. Они повернулись и куда-то пошли.

-- Дедушка, бабушка, мама -- закричал Сатоши -- Не уходите.

Но его не слышали.

-- Пожалуйста не уходите! -- кричал Сатоши -- я с вами, я к вам.

Он бросился к парапету, подпрыгнул, выпрямил руки, нависая над перилами, перебросил одну ногу, другую. Уже оттолкнувшись отпустил руки. И тут он ощутил какую-то цепкую хватку. Чья-то черная рука держала его руку. Потом другая черная рука ухватила его за шиворот. Черные руки тащили его назад, в черную тьму, туда, куда он не хотел ... А внизу играла белым светом его желанная деревушка. И тогда из последних сил Сатоши подтянулся и впился зубами в держащую его руку. Послышался крик. Рука разжалась. Сатоши крутанул плечами освобождая шею и ворот. Разжалась и другая рука, И вот тогда Сатоши ощутил небывалую легкость. Он не падал, он парил. Страха не было. Была лишь радость. Небывалое счастье свободы. Последний раз в полете Сатоши обернулся, последний раз взглянул на черное небо, черный мир который он покидал. И в это мгновенье его догнала вспышка фотокамеры.

На следующий день все газеты вышли с этой последней фотографией Сатоши. Вновь, как когда-то, на другом конце света, Сатоши стал героем дня, героем очередной сенсации однодневки. И подписи под фотографией словно соревновались в злобе и издевках. "Заслуженный конец", "Финал веселья"
Впрочем ... Удивительно спокойное и счастливое лицо Сатоши никак не вязалось с этими подписями. Спокойное лицо, без страха и сомнений. Он был счастлив. Он просто покидал этот безумный мир.