СА. Глава 20

В заборе, ограждавшем полк связи, была огромная прореха, через которую все ночью спокойно выходили в самоволку. Днём эту дыру солдаты прикрывали железной сеткой, чтобы её окончательно и капитально не замуровали, а ночью сетку убирали для свободного прохода рядового, сержантского и даже офицерского состава, отправляющегося в ночные несанкционированные прогулки по городу Риге.

 Некоторые бегали на амурные свидания, но большинство ходило за водкой на так называемые «точки». Почти все, взяв нужное количество бутылок, возвращались в казармы, чтобы спокойно и не спеша их распить, закусывая домашними харчами, присланными бедным солдатушкам заботливыми родителями. Другие выпивали водку в самоволке и затем пьяными либо шли в женские общежития, либо шлялись по городу в поисках приключений на свою пятую точку, поминая не злым тихим словом ту «точку», что снабдила их огненной водой во внеурочное время. Частенько таки они эти приключения находили и оказывались в гарнизонной гауптвахте и тогда уже почёсывали свои пятые примороженные в сырых камерах точки, проклиная те «точки», благодаря которым в их головах поселялась дурь.

Эти «точки» были обыкновенными квартирами, где жили спекулянты, которые днём скупали водку в магазинах (или на складах) ящиками, а ночью продавали втридорога в розницу всем, кто не допил, кто хотел добавить или кто хотел только начать. Но основными потребителями, конечно, были солдаты и офицеры.

На «точках» продавали только рижскую водку «Кристалл» –  самую дешёвую. Водка эта – смесь низкокачественного ацетона, дихлофоса и мочи осоловелого мерина. Пить её можно только в Советской Армии, только ночью и только закусывая чёрным хлебом. Закусывать её, например, красной икрой крайне нежелательно – икру жалко.
В рейды за водкой посылали «молодых». Сперва, конечно, ходили со «стариками», те показывали где, как, сколько. Как через дыру в заборе проходить, чтобы караульный не цеплялся, как на «точке» себя вести… За время моей службы никто из солдат с «товаром» не попался. Попадались уже непосредственно в казарме за распитием. Дежурные по части бывало делали облавы после отбоя. Один комический случай произошёл и с нами.

Однажды сразу двум бойцам родители прислали посылки. Ну просто грех было не выпить. Сразу после отбоя послали гонца – Струнко. Он парень шустрый – быстро смотался и принёс две бутылки. Разложили домашние стравы, распечатали водку… а свет-то в кубрике не погасили. Вот к нам на огонёк и забежал помдеж. Это был молодой неопытный лейтенантик.

- Ага! – закричал он с порога, открыв дверь кубрика, - бухаем!
- Да мы… - все повскакивали, загораживая спинами пиршество.
- Сейчас я дежурного по полку приведу, будем разбираться, - и побежал к дежурному.
- Ребя, пока он этого дежурного приведёт, мы успеем распить бутылку, - сказал Рыков, - Саня, наливай.

Одну бутылку мы надёжно спрятали под половицы, а другую быстренько распили, закусив салом и чесноком, чтобы перебить запах спиртного. Пустую бутылку сполоснули, налили туда чистой воды из-под крана и поставили на стол, убрав продукты. Только мы всё это закончили, как в кубрик вбежали помдеж и дежурный.
- Ну что, алкоголики и тунеядцы, готовимся на «губу»? – весело сказал дежурный по полку.

- А мы ничего не нарушаем, товарищ майор, - серьёзно ответствовал Антонов.
- А почему не в койках после отбоя, и что это у вас на столе?
- Мы, товарищ майор, хотели фотографии печатать, - без тени смущения сказал Антонов. – Сами знаете, этим делом можно заниматься только в темноте. Днём нам негде это сделать. Мы тут недавно в увольнение ходили, фотографировались и вот решили фотографии сделать.
- А водка зачем? – спросил озадаченный майор, явно не ожидавший такого поворота событий.

- Так это не водка, а только бутылка из-под водки, а в ней вода, - голос Антонова звучал убедительно, ровно, без намёка на смех. У всех лица были такие, как будто бы мы только и думали о том как бы побыстрее и поудачнее напечатать фотографии.
Майор медленно подошёл к столу, недоверчиво поглядел на бутылку, взял её в руки, повертел, изучая этикетку и поднёс к носу.

- Действительно, вода, - брови его устремились занять вертикальное положение, а глаза выражали детское изумление. Он вопросительно обернулся к помдежу.
- Товарищ майор, - затараторил лейтенантик, - да они водку выпили, а воды в бутылку налили. У них тут закуска на столе была.

- Так это посылка бойцу пришла из дома, - спокойно сказал Антонов, - мы решили немножко подкрепиться, а затем заняться фотографиями.
- А почему бутылка из-под водки? – подозрительно осведомился дежурный.
- Так другой не было, какую нашли, - развёл руками Антонов.
- Где нашли?
- На мусорнике, где же ещё, - ответ Антонова не оставлял шансов на возражение – мол, где же ещё такую бутылку найдёшь на территории части, не в чайной же и не в столовой.

- Так… нашли… - майор, не выпуская бутылку из рук, задумчиво обводил взглядом кубрик. – А где же ваши приспособления для фотопечати, проявитель, закрепитель, фотоувеличитель…
- Да вот, всё есть, - Антонов был готов к этому вопросу во все оружия. – Мы ж покушать сначала хотели, а потом… - он открыл тумбочку и достал оттуда проявитель, фиксаж, ванночки для фотографий (мы действительно намеревались заняться фотопечатью, но не сегодня конечно), - а увеличитель хотели взять у болтогрызов… то есть в в/ч 83735, у них есть.

У дежурного не было слов. Он поставил бутылку на стол и обидно-растерянно смотрел на лейтенанта.
- Да врут они всё, товарищ майор! – взгляд помдежа злобно скакал по нашим лицам. – Канальи! Что вы из нас дураков делаете! Ану дыхни! – подскочил он к Антонову.
Тот обдал его мегатоннами чесночного фитонцида. Лейтенантик поморщился.
- А ты! – поманил он к себе Рыкова.

Жорик выдул как из огнемёта отталкивающую пневму.
- Фффу! – чеснока нажрались. – Специально, гады!
- Да ничего не специально, - флегматично парировал Антонов, - в посылке были чеснок и сало. Хто ж сало без чеснока ест?

Аргумент был железный. Особенно для майора, который сам был родом с Украины.
- Но распорядок всё равно нарушили, - прищурился дежурный, - нарушили устав; после отбоя никакого движения. Так младший сержант? – обратился он к Антонову.
- Так точно, - мрачно ответил Антонов, - но мы ж…

- Ладно, - дежурный посмотрел на бутылку, - уберите всё это и отбой. – А фотографии печатать в кубрике не положено, тем более после отбоя. Есть фотоателье, сдайте плёнку…
- Товарищ майор! Да никакие это не фотографии – они ж бухали, я видел, - не унимался лейтенантик, - канальи брехливые!

- Хорошо, - пожал равнодушно плечами Антонов, - можно и в фотоателье…
- Товарищ майор… ну что мне всё это приснилось? – досада исказила лицо помдежа.
- Ладно… всё… отбой! - резко махнул рукой дежурный, пресекая все дальнейшие разговоры. – Младший сержант! Чтобы через две минуты все спали!
- Так точно, товарищ майор! – щёлкнул каблуками Антонов.
Лейтенантик стрелял в нас злобными взглядами и сжимал кулаки.
- Я до вас ещё доберусь, - мстительно прошипел он в лицо Антонову и вышел вслед за дежурным.

Как только деж-помдеж ушли, мы выключили свет и прилегли поверх не расправленных коек. Минуту-две было тихо, а потом кубрик взорвался смехом. Все буквально ползали, держась за животы. Тот смех, который с таким трудом сдерживали во время всего этого спектакля, сейчас прорвался вулканической лавой на поверхность.
- Мне что всё это приснилось, товарищ майор, - пародировал Рыков лейтенантика.
- Где ж вы бутылку нашли? – заливался Антонов, у которого уже из глаз текли слёзы. – Меня так и подмывало сказать: «В штабе, под столом у дежурного».
- Хто ж ест сало без чеснока? – хохотал я. – По-моему, Саня, ты его добил этим. После этого он окончательно поверил в фотографию.

Отсмеявшись и выждав минут пятнадцать, достали из схованки вторую бутылку, разложили жратву и спокойно продолжили пир при тусклом свете фонарика. А за этим майором с тех пор закрепилась кличка «Фотограф».