Царевич

– Я в прошлом – зэк. Уголовник я.

Растерянно хлопаю ресницами. Уголовник? Передо мной молодой человек вполне респектабельного вида: здоровый, красивый, аккуратный. Открытое лицо, русые волосы, голубые глаза. Иван-Царевич, да и только! Пожалуй, глаза… Что-то в них есть необычное… Может быть, больше жизни, чем у его тридцатилетних сверстников?

– Ты в Бога веруешь?

– Верую.

– А мне уверовать не пришлось, – говорит Царевич, – я просто знаю, что Бог есть! Знаю и все! Я Его, как тебя видел. Он меня от смерти спас. «Не бойся, – сказал, – убивающих тело, души же не могущих убить». Да, так и сказал! Я позже эти слова в Библии нашел.

На территории Новоспасского монастыря очень скользко. Дорожки не чищены и не просыпаны песком. На одной из них я застряла, да так основательно, что ни вперед, ни назад ступить не могла, хоть плач! Вот тут-то Царевич и протянул мне руку:

– Держись, сестрица!

Завязался разговор. Пока дошли до метро, я уже знала необычайную историю его жизни, рассказанную в самых простых словах, без прикрас.

– Когда с зоны вернулся, решил с друзьями завязать. По-хорошему их просил меня отпустить. Откупиться думал. Они и отпустили… на тот свет. Я уже не человек был, а груда костей… вмерзал в лед. Со стороны на себя посмотрел: лица нет, сплошное месиво. Один глаз выбит. Словно на леске висит. Не из пугливых, видывал виды. А тут вдруг страшно стало… не от того, что убили, а от того, что душа-то – жива! Оказывается, она не умирает. Что же, думаю, со мной дальше будет?

Царевич пришел в сознание у себя дома. Двери квартиры были закрыты изнутри на все замки. Он прекрасно помнил о происшедшем. Стал ощупывать лицо, глаза, тело. Все на месте. Ничего не болело. Ни ран, ни ссадин, ни синяков не осталось. Встал. Подошел к окну и замер. В городе цвела весна! Три месяца он пролежал без сознания и безо всякой человеческой помощи! Три месяца пролетели, как одна ночь! На грани пробуждения, в очень тонком сне, он увидел рядом с собой сияющий силуэт Женщины.

– Христос Воскресе! – сказала Она ему, и положила на подушку Пасхальное яичко.

В тот день праздновалась Святая Христова Пасха.

– Это яичко и по сей день у меня. – Закончил свой рассказ Царевич. – Оно совсем не портится. Веришь ли? Оно мироточит.

– Прельщенный? – мелькнуло в голове. Все услышанное не вмещалось в сознание. – Неужели это цветущее лицо было когда-то кровавой маской? Что-то невероятное, – подумалось мне.

Расстаемся.

– Как звать-то тебя, милая? – спрашивает Царевич совсем безыскусно, по-простому, по сказочному.

– Светлана.

– Красивое имя! Очень красивое! Значит, светлая! Я помолюсь за тебя…

Мы простились. Прошли годы, но я не забыла нашу яркую и мимолетную встречу. Для чего же нам даровал ее Бог? Чтобы я поведала удивительную историю странствующей в мире души людям? Или чтобы вспоминала о ней сама в трудные минуты своей жизни? А может быть, для того, чтобы Царевич молился обо мне? У меня нет ответов на эти вопросы, есть только упование на милосердие к каждому из нас Того, Чьи суды – бездна великая!

История Царевича мне самой показалась малореальной. Но вскоре после встречи с ним, словно в подтверждение всего услышанного, и у меня дома замироточило давнее-давнее, чудом сохранившееся, Пасхальное яичко.


© Copyright: Светлана Новомлинская