И правосудие для всех

    Название данного очерка представляет собой отсылку на зарубежное музыкальное издание, отличающееся мрачной тематикой, выраженной в песнях о грустных ситуациях. Эта история расскажет о том, как чувствует себя человек, борющийся с обстоятельствами, которые его как будто хотят добить. В том числе цинизм отношения к беде отдельного человека некоторых.
    Однажды, если это случится, вы как будто рождаетесь заново, или можете себя так почувствовать. Причём совсем не в радостном настроении, потому что опять трудно говорить, как маленькому ребёнку, трудно фокусировать внимание, запоминать текущую ситуацию. Кто-то из окружающих очень переживает, кто-то отчуждается, исходя из отсутствия перспективы взаимодействия, разумных и мнимых сомнений касательно "снова маленького ребёнка".
    Так бывает после комы. И в остатках разума маячит опасение потери работы, которой на самом деле уже быть не может или нет, как и прежнего здоровья, прежних возможностей. Логика, похожая на детскую дошкольного возраста, детская наивность. Плохо формируются слова, сложно говорить связно.
    Человеку сложно понять, почему к нему относятся с сомнением или избегают прямых контактов. С другой стороны, кто-то дружелюбно интересуются, как дела. Где-то в глубине зреет при этом вопрос "почему". Что сделал этот человек, чтобы к нему так относились? Он неуклюж, и окружающие как будто неуклюже контактируют с ним. Те из окружающих, у кого в жизни были трудности, и какие-то возможности были потеряны навсегда, сопереживают и могут сорваться на истерику. Кажется, что эмоции могут погубить своё обиталище.
    Может быть не понятно, отчего же это трагедия. Человек пережил травму, плохо совместимую с жизнью, остался жив и ещё мог вернуться к нормальной жизнедеятельноси. И ведь распорядки, с которыми он столкнулся, были рассчитаны на его скорое выздоровление в течение года.
    Решение суда было получено не сразу. Да и расследование велось долго. Это было уголовное дело. Ну, а как? Нападение и последующая попытка уйти от ответственности путём оговора жертвы содеянного при том, что жертвой получены тяжкие увечья, несопоставимые с синяками обвиняемого. Обвиняемого, который путём встречных обвинений пытался уйти от ответственности и сделать потерпевшего недостойным какой-либо помощи. Вина была доказана, и несостоявшийся убийца получил срок в несколько лет, как какой-нибудь мелкий вор, уличённый впервые.
    А сначала было попадание в компанию алкоголиков с большим стажем, не совсем состоявшихся, как им хотелось, творчески, составивших этакий кружок занятий по сохранению эзотерических иллюзий исключительности. Красное, белое вино и попытки почувствовать себя востребованными. И вроде бы никакой агрессии. Но стоило отказаться от какой-либо меры и упиваться сорокапроцентным раствором этанола до тех пор, пока можно было оставаться способными двигаться, добродушное бренчание сменилось бесформенными корчами с как будто насилованием инструментов, перемежающимся иногда с актами вандализма. А потом наследие эзотерического культа призвало ликвидировать мнимую угрозу.
    После знакомства с такой историей, возможно, хочется воскликнуть, что пошла бы к чертям вся эта пьянь. А если несостоявшийся убийца с закадычным собутыльником пытаются убедить по возможности любого, что следует добить недобитого, почему бы и нет?
    Какой-то там студентик был вынужден мириться с проделками алкоголиков там, куда попал на подработку. Но компромисс оказался не тем, который следовало совершать. И случилось непоправимое. Жизнь ещё в подростковом возрасте была разрушена посчитавшим себя непомерно уязвлённым заслуженным алкоголиком.
    Для придания более сильного эмоционального эффекта можно было не ограничиваться скупым описанием событий с эмоциональной окраской в общих чертах, такими скупыми дополнительными набросками. А можно было совсем не описывать произошедшее, чтобы выразить череду состояний, пережитых после травмы с как бы маленькими моральными травмами. Получилась своего рода обесценивающая основной посыл о пережитом история последствий пьянства. Обесценивающая поучительность трагедии в контексте межличностных отношений и жизненных перспектив присказка.
    Как посмотреть. Если хочется добить всех недостойных дышать с вами одним воздухом или разделить некий номинальный эстетизм, как быть с теорией эмпатии, которая предполагает нравственные достоинства человека?
    Можно посмотреть на участников происшествия как без исключения жертв эзотерических иллюзий книги зарубежного автора, в том числе описывающего в ней наркотические откровения, которые для здравого ума лишь таковые, а для больного уже имеют некую ценность, значимость, и даже руководящую. И одна жертва эзотерической иллюзии поплатилась парой лет жизни, а другая - четвертью века, чтобы прийти в норму просто ради того, чтобы жить обычной жизнью, вытерпев сплетни, клише, наговоры, вымыслы, предлагающие презирать и упиваться презрением, чтобы чувствовать себя выше жертвы чужого мракобесия.
   Это произошло совершенно внезапно. Как можно рассказать в подробностях, что случилось? Тем более, часть событий уже никогда не получится вспомнить. Тест приговора суда в помощь. Да вот только эмоции и сложности с концентрацией внимания позволили его воспринять дословно, а не вперемешку с эмоциональными химерами, уже более чем через пятнадцать лет. А до этого паренька всё время тиранила обида на несправедливость из-за того, что значительная часть приговора описывает ложь напавшего и его собутыльника, который тоже один раз до инцидента совершил нападение, и завязалась драка. Разумеется, во время пьянки.
   Тяжело запоминать и считать, усваивать абстрактные позиции. А напавший при посещении того в тюремном заключении, улыбался, явно будучи неспособным на сочувствие. Он улыбался и говорил, что ему хорошо в тюрьме, где были встречены хорошие друзья. Несостоявшемуся убийце - два с половиной года, а жертве - двадцать пять лет вынужденного затворничества, чтобы избежать встречи со злобными фантазиями неизвестных и малознакомых людей, многие из которых не против организовать пьянку, чтобы почувствовать себя "хорошо", незаметно отдав за это немножко человечности, раз за разом рискуя потерять способность к эмпатии.
    В течение долгого времени не было возможности отделить мнимую вину от факта о том, что сделано не жертвой. До того, как появилась способность понять итог хода событий, гласящий, что правосудие восторжествовало. Вина доказана, и всё снова на своих местах. Но сколько можно встретить голодных до нападок людей, способных быть похожими тем на больных животных. Добить предполагаемо не способного сопротивляться - отрадное пожелание. Тем и должно быть едино общество?
    Он должен быть вечным калекой. Он должен быть вечным ничтожеством, чтобы быть удобным для презрения и злорадства. И должен ли он жить долго для этого или ради подобного?
    Много разного сказано. Много нехорошего повторяется. Повесьте всех несчастных злых собак на козла отпущения, и будет вам счастье. Так и следует жить, чтобы кто-нибудь по прихоти был выбран паршивым жребием сплетен виновным в неурядицах незнакомых людей? А что, если так жертвой прихоти может оказаться любой человек, если прихоти будет дана воля?
    Почему всех участников происшествия можно рассматривать в качестве жертв и виновных? Потому что позволили этому случиться, что, как бы ни хотелось утверждать обратное, правда жизни.
    У кого-то была потеряна возможность избежать злосчастной компании падших, кто-то согласились по прихоти превратиться в сволочей, притворяющихся приличными людьми, скрывающих частые пьянки, делающие их ограниченными кругом распития раствора этанола, признанного депрессанта, лишь кратковременно вызывающего фальшиво приятный гормональный эффект.
    И только бы была возможность кого-то осудить за собственные грехи, раз уж груз ответственности нежелательно или даже невыносимо нести самостоятельно. И раствор этанола в помощь. А как же иначе, каким бы это грустным не было как есть, когда паршивая "традиция" с каждой пьянкой становится всё привлекательнее и привлекательнее, а воля к здравым перспективам становится всё слабее и слабее. В конце концов, авторы неразумных поступков - сами себе враги и потому сами себе жертвы и виновники. Как и просто источники злобы и злорадства.