Наместник. Глава 4

          Как известно, в книгах пишут не обо всем. Например, то, что папаша нынешнего короля был весьма любвеобильным, не зафиксировано в летописях. А ведь этот кобель наплодил немалое количество внебрачных сыновей, и некоторые из них до сих пор мечтают занять трон. Поэтому на Барасе покушение на жизнь короля или принца – явление обыденное. Оттого и королевский холм похож на крепость, и охрана такая внушительная.
          А по поводу того, что мы сюда прямо с улицы попали, один из начальников караула так сказал:
          – Наше дело охранять, а не советы королю давать.

          Раз в неделю приходит посланец от королевского казначея, вручает мне один золотой и отсыпает горсточку серебра. Оказывается, нам еще и денежное содержание полагается. Катя щеголяет в платьях, подаренных королевой, обзавелась новыми сережками и колечками. Ларка тоже обновками хвалится, потому что ей принц подарки делает.
          А вот у Гришки вольница закончилась. Ходил он за забор, со сверстниками играл и доигрался: его там вместе со всеми за парту усадили и учиться заставили.
          Пользуясь тем, что нам за живую изгородь хода нет, сыночек попытался от учебы отлынивать. Однако в школу сходила Ларка, да не одна, а вместе с принцем – Гришка отправился в долгий поход за знаниями.
          Впрочем, это его нисколько не расстроило. По-моему, наш сын радуются жизни всегда и всюду. В основном, Гришка похож на Катеньку: круглолицый, курносый, большеглазый, и волосы у него густые и кудрявые. Только они у сына рыжие, и лицо усыпано веснушками. Мастью Гришка пошел в меня.
          Такое вот вечно улыбающееся солнышко носится по парку, проникая всюду, и, кажется, все ему рады. А как же еще встречать солнышко?

                *   *   *

          Если вспомнить русский язык, то имя у Королевы потешное – Алло. Обращаешься, как будто на телефонный звонок отвечаешь. Сама она тоже вовсе не страшной оказалась. После регулярного общения со мной в постели, она стала чуть менее энергичной, зато ласковой.
          А я еще наглости набрался и все Катенькины рекомендации точь-в-точь исполнил. И что интересно, все было принято благосклонно. Может, правильно говорят: женщину может понять только женщина.
          И как король мог к Алло охладеть? Она ведь даже мне, человеку подневольному, в постели угодить старается. Только все равно Катенька и ближе, и желаннее. Однако пришло мне в голову: не все, что мы с королевой вытворяем, у нас с женой было. Вроде бы, вместе давно и в постели все перепробовать должны, а вот и нет! И не то, чтобы я об этих выкрутасах не знал – просто считал, что с любимой женой надо обращаться бережно.
          Неполноту в наших отношениях я восполнил, только с женой смелости мне понадобилось больше, чем с королевой. И опять все прошло без возражений.
          Получается, Катя раньше стеснялась? Или ей захотелось новизны?
          – Какая разница? – сказала жена. – Главное, ты понял, чего я хочу.
          Даже с собственными женами иногда надо быть смелее.

                *   *   *

          Вовсе не плохо, когда у мужчины две женщины, особенно если они более-менее ладят друг с другом. Во всяком случае, мне понравилось. Катенька в постели стала самозабвенно-нежной, а Алло как-то сказала, что я самый замечательный в мире мужчина. Неужели каждая пытается доказать, что она лучше? Думаю, будь они равноправными, конфликт несомненно состоялся бы. Только о каком противостоянии может идти речь, если Алло – королева, а Катя – служанка?
          В общем, все устоялось: днем секс с королевой, ночь принадлежит жене. Никаких дел ни у меня, ни у Кати – скука. Да и Алло, по большому счету, скучает – сидит в своем доме и только иногда выезжает с королем или одна. Наверно, поэтому она мою жену часто к себе зовет.
          – Пишет она что-то и на счетах считает, – сказала мне Катя. – Похоже, учет какой-то ведет.
          Сам король, как правило, с утра уезжает, часто забирает с собой принца, а в последнее время и Ларка с ними исчезает. А мы с Катей скучаем и не знаем, как вырваться из удобной клетки.

                *   *   *

          Вечером, как обычно, из кареты вышли король, принц и Лара. Только дочь, едва зайдя в свою комнату, разревелась.
          Что делают любящие родители, если их дитя плачет навзрыд? Естественно, прибегают и начинают утешать, пытаясь выяснить причину страданий. Так и произошло, только к нам с Катей присоединился Гришка, который никак не мог остаться в стороне от такого захватывающего события.

          – Я в четвертого промахнулась, – наконец-то вымолвила Ларка, продолжая всхлипывать.
          Кто такой "четвертый", я понятия не имел, но неожиданно для себя спросил:
          – А в троих попала?
          – Да.
          – И что с ними стало?
          – Как что? – удивилась дочь. – Умерли, конечно, ведь я в них ножами попала.
          Ларка даже всхлипывать вдвое реже стала и с недоумением уставилась на меня, как на ненормального.

          Офигеть! Моя дочь отправила на небеса трех человек и переживает из-за того, что не смогла убить четвертого.

          Ларка опять собралась плакать. Я взял Гришку за руку и вышел из комнаты, оставив Катю утешать дочь.
          Напоследок я услышал, как Ларка жалобно спросила:
          – А если бы он Степу убил?
          По-моему, наша дочь от любви изрядно поглупела.

                *   *   *

          На следующий день меня позвали к королю.
          Пришедший за мной охранник, с уважением глядя на меня, сказал:
          – Ну и дочка у тебя!
          – Что там хоть было? – полюбопытствовал я.
          – Она этих злодеев, как нюхом, почуяла, да завизжала, хлеще грымса дикого. Пока наши чесались, дочка твоя четыре ножа бросить успела: двоим в шею угодила, одному – в глаз, а четвертому в руку… А они по разным углам стояли.
          Вот это красавица у нас с Катей выросла – настоящий монстр! И в четвертого она попала, а стонала, что промахнулась. Это из-за того, что сразу не убила? Выходит, что так. Офигеть!

          Король был краток:
          – Твоя дочь спасла меня и моего сына. Самой ей ничего не нужно, поэтому проси ты.
          – Что просить?
          – А что хочешь.
          Подкинул мне король задачку. И жены рядом нет – подсказать некому. Она бы точно сообразила, что королю сказать. В Шерданде Катя мне целую лекцию прочитала, когда я просьбу к князю слишком мелкой посчитал.
          Значит, так: денег нам не надо, должностей – тоже. Уйти бы отсюда к чертовой матери, но нельзя: Ларка тут уже прижилась. Слишком много просить нельзя, а то король рассердится.
          – Ваша милость, можно мне с другом повидаться?
          Вроде бы, нормальная просьба получилась. По крайней мере, правителю ее исполнить – раз плюнуть.

          Король взял паузу, внимательно разглядывая меня.
          – Это правда, что ты в кузнечном деле понимаешь? – наконец спросил он.
          – Намного хуже друга, я у него помощником был, – скромно ответил я.
          – Хорошо. Отныне тебя и твою жену будут выпускать отсюда. Только каждый раз вы будете уходить с разрешения королевы и в сопровождении охраны.

                *   *   *

          Катя отнеслась к новости спокойно, без восторга.
          Сказала только:
          – Наша свобода – между ног у королевы. Ты уж постарайся… Понял?
          Я понял, но Катенька решила все уточнить: подробно указала местонахождение нашей свободы и детально описала способы ее получения. Думаю, покраснел я основательно.

          Легко сказать: "Постарайся в постели". Благодаря усилиям Куратора, выгляжу я лет на двадцать пять, но на самом деле мне гораздо больше. Несмотря на возраст и опыт, "стараться" я так и не научился.
          Разумеется, я в какой-то степени могу контролировать себя, но считаю, что в сексе это не главное. Важнее всего взаимное желание! Без этого плотская любовь превращается в сексуальные упражнения, пусть и не лишенные приятности. А самые умелые "старания" нередко заканчиваются тупым удовлетворением, а не наслаждением для обоих партнеров.
          Нас с Катенькой связывает не только постель, и будь у меня выбор, я бы предпочел жену королеве. Только кое-что изменилось: Алло я хочу сильнее и ничего с этим поделать не могу. Конечно, я никогда не скажу об этом Кате, но с королевой мне не надо "стараться": все получается само собой.

                *   *   *

          Ее тело перестало биться в судорогах, умолкли негромкие стоны. Алло так и осталась лежать, уткнувшись лицом в подушку. А я смотрел в потолок, чувствуя себя опустошенным и испытывая благодарность к женщине. Ее ладонь нашла мою, и мы долго лежали, изредка шевеля пальцами соединенных рук.
          Алло села на кровати, спустив ноги на пол.
          – Король разрешил тебе уходить с холма, – сказала она. – Можешь идти прямо сейчас. Только возвращайся!
          Мне показалось, что ее голос дрогнул.

          В полумраке комнаты с зашторенными окнами белела ее спина, ниже талии шло волнующее расширение, полускрытое скомканным одеялом. Мне захотелось вернуться прямо сейчас.
          Возможно, я все сделал слишком резко и грубо, но на поцелуй королева ответила яростно и пылко.
          – Бешеный! – прошептала она, едва переведя дыхание.

          Вниз я отправился чуть позже.

                *   *   *

          Провожатый, которого мне дали на середине спуска, кратчайшим путем вывел меня к королевскому заводу, вернее, к воротам в живой изгороди.
          Николаевич появился быстро:
          – Извини, на завод нельзя. Здесь у нас что-то вроде научно-производственного объединения – все секретно. Вот разрешение на тебя оформлю – посмотришь, чем я тут занимаюсь. Да и сам я насквозь секретный – везде только с провожатым хожу.
          – На меня разрешения не надо, так пропустят, – подал голос мой спутник.
          Не простого охранника дали мне в сопровождающие, даже на королевский завод пропуск ему не нужен. Здоров, как бык, и имя у него тоже внушительное – Капитан. Ведет он себя скромно: в основном, помалкивает и старается держаться незаметно. Однако от меня страж не отходит ни на шаг и каждое мое слово слышит.

          Жил Николаевич рядом с заводом в деревянном домике. Зоя усадила нас обедать и осталась стоять рядом.
          Красный суп видом и вкусом очень сильно походил на борщ, и я набросился на него. Капитан сначала осторожно, потом смелее последовал моему примеру.
          А Николаевич говорил и говорил, почти не притрагиваясь к еде:
          – Здешний король – умнейший мужик: всего пять лет правит, а как производство поднял! Собрал в одном месте самых толковых мастеровых со всей страны, с материка специалистов пригласил. Здесь технологии отлаживает, а потом по всему острову распространяет… Сведения, что нам Куратор дал, давным-давно устарели.

          Интересно! Оказывается, они тут из чугуна чего только не льют, бронзу какую-то хитрую выплавляют, стекло варят, бумагу из соломы делают. А с купцом, который нас сюда перевозил, надо было торговаться: он от короля премию получил за то, что ценных специалистов нашел.

          Николаевич покосился на Капитана и сказал:
          – Король все под себя гребет – думаю, на всей планете немного людей богаче его. Все производства, что он открывает – его собственность. Правда, и другим свои заводы строить не запрещено, и налоги здесь невысокие.

          Черт! Угораздило же меня на королевский холм попасть! Сейчас бы с Катенькой могли свое дело открыть – лучше, чем слугами быть.

          Николаевич почесал свой нос-картошку и продолжил:
          – Управляющий – мужик толковый. Говорит: "Скажи мне, чего у нас не хватает, и что бы ты в первую очередь сделал". А им тут, коли они новые производства осваивают, лаборатории позарез нужны. Сделать же я задумал ректификационную колонну, чтобы спирт гнать.
          – Водочное производство открыть надумал? – спросил я.
          – Ничего-то вы на своем холме не знаете! Они здесь ни вина, ни пива не пьют. Спирт – это топливо. Спиртовыми горелками можно лаборатории оснастить, да и на любой кухне они не помешают. Спирт горит без копоти и не взрывоопасен.

          Все-таки по-разному мы с Николаевичем думаем. Мне бы и в голову не пришло спирт как топливо использовать. Впрочем, его и для дезинфекции можно использовать, и лекарства на спиртовой основе делать.

          Николаевич рассказывал дальше:
          – В общем, выдали мне бумагу, чернила, перья птичьи, карандаш какой-то несуразный. Они тут пока не додумались ни до карандашей деревянных, ни до перьев из железа. Начертил  я все, как положено: общий вид, проекции с разрезами, детали все отдельно изобразил.

          Николаевич почесал на этот раз затылок, смущенно посмотрел на остывший борщ и недоеденную кашу.
          – Управляющий сначала вида не подал, все расспрашивал, что да как, – продолжил мой друг. – А потом выяснилось, что резьбовые соединения они пока не придумали, центробежные насосы никогда не видели, а о паровых котлах и турбинах совсем не слышали. Чертить, как я, тут тоже никто не умеет. Так я и стал тут распорядителем, и народу у меня в подчинении с каждым днем все больше и больше.

          Василий стал собираться:
          – Пора мне. Пойду дерьмо с известкой мешать.
          – Чего?! – изумленно переспросил я.
          – Я порох решил делать – селитру добываем, – уже на пороге ответил друг.

          – И откуда он все знает? – спросил я у Зои, едва Василий вышел.
          – Каждый вечер плачется, что информации не хватает. У нас же знания поверхностные, порой случайно прочитанные. А как до дела доходит, нужно самим додумываться, – Зоя с сожалением посмотрела на почти полные тарелки. – Днюет и ночует на своем заводе. Правда, жалованье ему хорошее положили.

          Мы с Капитаном уже к выходу пошли, когда Зоя неожиданно предложила:
          – Сережа, а давай дома себе построим, чтобы рядом друг с другом жить. Тут недалеко свободная земля есть.

          Ошарашила напоследок! Кто же нам позволит? Я только и ответил, что с Катей посоветуюсь. Впрочем, жена, наверно, сама скоро сюда наведается.
          Всю дорогу обратно я то Николаевичу завидовал, то про новые дома думал. Им-то легко: купят землю и строить будут. А нам кто разрешит? Только свой дом иметь очень хочется!
          А может, разрешат?  Или попросить Николаевича, чтобы купил два участка?  Пусть дом его собственностью считается, а на самом деле нашим будет. Надо с Катей посоветоваться.