В. Жуковский и Православие

В.А.Жуковский – «самый добрый человек в русской литературе».

"Православная жизнь" - февраль 2018 года

 
         9 февраля исполняется 235 лет со дня рождения Василия Андреевича Жуковского (1783–1852) – классика русской поэзии, переводчика, литературного критика… Жуковский стал одним из основоположников романтизма в русской поэзии, но в литературном отношении считал себя учеником сентименталиста Н.М.Карамзина, и, в свою очередь, был литературным наставником А.С.Пушкина. Легендарный критик В.Г.Белинский назвал Жуковского «литературным Коломбом Руси, открывшим ей Америку романтизма в поэзии». Жуковский переводил произведения Гете и Байрона, Скотта и Шиллера, а его перевод гомеровской «Одиссеи» до сих пор считается одним из лучших.
 
       Известный литературовед Ю.М.Лотман назвал Жуковского «самым добрым человеком в русской литературе». Хотя в жизни поэта было много личных драм и переживаний, это не лишило его душевной доброты. На протяжении своей жизни В.А.Жуковский чуть ли не половину своего жалованья раздавал нуждающимся. Известно об одном удивительном случае из жизни В.А.Жуковского. В феврале 1816 года Жуковский, находившийся в Дерпте, спешил в библиотеку. Он стал свидетелем уличной сцены: профессор Дерптского университета Й.К.Моргенштерн долго стыдил молодого нищего, просившего подаяние. Когда профессор ушел, В.А.Жуковский подошел к нищему и расспросил его. Оказалось, что молодой человек был слугой немецкого купца, но сильно обморозил ноги и был выгнан своим хозяином. Милостыню он решился просить от отчаяния. Жуковский дал несчастному пять рублей, но потом вернулся и дал еще столько же. Но потом устыдился, вспомнив, что у него на жизнь есть 200 рублей, а он так мало пожертвовал. Поэт возвратился и дал нищему еще 50 рублей. Совесть продолжала мучить В.А.Жуковского: он опять вернулся и отдал нищему еще 50 рублей. Наверное, поэт отдал бы все свои деньги, но нищий, собрав последние силы, ушел. Таких случаев, судя по всему, в жизни Жуковского было очень много, но поэт старался не распространяться о своих добрых делах. Он говорил, что «всякий случай благотворить есть голос Божий», а «благотворение возвышает душу, и благотворящий ближнему стократно благотворит самому себе». В.А.Жуковский был душевно щедрым человеком. Так, на протяжении нескольких десятилетий он оказывад душевную поддержку поэту И.И.Козлову, сначала разбитому параличом, а несколько лет спустя – ослепшему… Писатель Борис Зайцев однажды отметил: «Свет всегда жил в Жуковском. Скромностию своей, смиренным приятием бытия, любовью к Богу и ближнему, всем отданием себя он растил этот свет». В.А.Жуковский говорил: «Уметь во всякое время, во всех обстоятельствах жизни произносить смиренно: да будет Твоя воля, есть верховная наука жизни. (…) Достоинство человека – единственно в его смирении пред Богом и его стремлении к Богу».

  Достаточно долго В.А.Жуковский был наставником цесаревича Александра Николаевича (в будущем – Александра II), стал автором слов легендарного гимна Российской империи «Боже, Царя храни!». Во время службы при дворе Жуковский постоянно за кого-то хлопотал: за Пушкина, за декабристов, за несправедливо гонимого философа И.Киреевского, за Т.Шевченко, которого было необходимо избавить от крепостной неволи, и т.д. В.А.Жуковский жил по правилу, однажды сформулированному им в дневнике: «Какой бы случай ни представился действовать, действуй – как скоро в действии есть справедливость (...)».
 
  В.А.Жуковский был противником смертной казни, считая, что преступнику нужно дать шанс на покаяние и обращение к вере. В статье «О смертной казни» он писал: «Но как дать себе эту веру? Как дойти до того, чтобы она была все, во всем и всегда? Если сердце сухо, как русло ручья иссякшего, если оно холодно, как железо, и нечувствительно, как камень, — кто оживит его для веры? Наша воля не имеет этого всемогущества. (...) О, кто даст мне это слово со всем его таинственным всемогуществом, освящающим и просвещающим и радость и страдание?»

      Последнее десятилетие своей жизни из-за болезни жены Жуковский провел в Германии. (Супруга поэта была по рождению лютеранкой, но своих детей поэт воспитывал в Православной вере.) В это время В. А. Жуковский для своих детей выполнил перевод Нового Завета  на русский язык, который стал известен после берлинской публикации 1895 года, но  издание этого перевода в России последовало только в 2008 году. Поэт ежедневно старался читать по главе из Библии, создавал стихотворные переложения отдельных библейских частей, штудировал богословскую литературу, создавал религиозно-философскую прозу. Духовником поэта стал молодой священник Иоанн Базаров, который служил в домовой церкви на Рейнской улице в Висбадене. Заболев, поэт очень сильно переживал, что в случае его смерти жена и дети останутся без достаточных средств к существованию. Но он понимал, что уныние – «дьявольское искушение», и нужно надеяться на мудрость Промысла Божьего. За несколько дней до смерти, во время причащения, поэт подозвал своих детей и сквозь слезы сказал: «Дети мои, дети! Вот Бог был с нами! Он Сам пришел к нам! Он в нас теперь! Радуйтесь, мои милые!».Потом Жуковский объяснил жене, что с ним произошло чудо, и он увидел рядом со своими детьми Иисуса Христа: «Да, друг мой, это было не видение; я видел Его телесным образом; я видел Его, как Он стоял сзади детей моих в то время, как они приобщались Святых Таин. Он будет с ними. Он мне Сам сказал это. (…) И с тех пор я нахожусь у ног Его». С этой минуты В.А.Жуковский уже не испытывал беспокойства за судьбу семьи. Поэт скончался в Баден-Бадене 12(24) апреля 1852 года,  в ночь с пятницы на субботу второй недели по Пасхе, в возрасте 69 лет. О.Иоанн (Базаров) вспоминал: «Мы начали литию. Продолжение пасхального попразднства как нельзя лучше шло к настоящему случаю; и когда я, стоя лицом к лицу умершего, возгласил: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», – то мне казалось, что он сам еще внимает сему торжественному гимну сквозь охладевшие черты еще живого выражением лица своего. Признаюсь, никогда еще и мне самому не доводилось чувствовать всю великость истины, заключавшейся в этой торжественной песни воскресения, как в эту минуту, над бренным остатком человека, которого душа была проникнута живою верою во Иисуса Христа!..» Прах поэта был перевезен в Россию и похоронен в Санкт-Петербурге на кладбище Александро-Невской лавры, рядом с Н.М. Карамзиным.