Наместник. Глава 3

          Рано утром, возвращаясь из маленькой будочки, я наблюдал смену караула. Полтора десятка крепких охранников, ведомые невысоким командиром, почти бесшумно подошли и остановились около соседнего дома. Оттуда вышел здоровенный мужчина – начальник сменяемого караула. Командиры о чем-то поговорили, а затем, повинуясь негромким приказам, пришедшие разошлись в разные стороны. На их месте вскоре собрались другие. Прошло минут пять, не больше, и прежний караул тихо ушел.

          После завтрака Лара ушла с принцем, а Катю позвали к королеве. Гришка отправился погладить грымса, замеченного им у караулки.
          Попутно сын поинтересовался у сидевших на лавочке:
          – Дяденьки, а у вас лишнего меча нет? Я тоже хочу такой.
          – Такой тебе нельзя, а детский можно, – ответил один из охранников. – В следующий раз принесу.

          Довольный Гришка принялся играть с грымсом, а у меня состоялся разговор с невысоким командиром.
          – Вчера один из наших хотел твою дочь скрутить, но не смог. Говорит: она быстрая, как грымс. Если так, то и наказывать его не за что. А если врет – попадет ему… Нельзя ли  нам дочку твою испытать?
          – А что делать надо? – с опаской спросил я.
          – Да ерунда. Поиграет с кем-нибудь из моих в ладошки – вот и все испытание.

          Не знаю, как такая игра называется на Земле, но видел ее я не раз. Два человека становятся лицом к лицу, выставляют перед собой руки ладонями вниз и бьют друг друга по рукам, стараясь уберечь свои.
          Игры не получилось: Ларка просто-напросто отлупила всех противников. Даже сам начальник караула поучаствовал в потехе и получил по рукам, как и все.
          Принц смотрел с восхищением, Гришка вопил от восторга, остальные, включая меня, выглядели озадаченными. Думаю, вчерашний охранник был полностью оправдан.
          Сам же я безуспешно пытался понять, за какие заслуги или, может быть, грехи мне достались такие женщины: супруга умудряется выйти сухой из воды везде и всегда, а дочь и мысли чужие читает, и шустра до невозможности.

                *   *   *

          Так и пошло: Ларка у принца пропадает, Катю королева постоянно к себе требует, а Гришку в караулку, как магнитом, тянет. Я, понятное дело, за ним иду – присматривать.
          Рядом с домом для охраны – площадка, огороженная дощатым забором, глухим и высоченным. Одного меня туда, может, и не пустили бы, но против Гришки с его восторженными глазенками устоять трудно. А следом за сыном и я за забор прошел.
          Внутри ничего неожиданного не оказалось: площадка ровная, песком посыпанная, мишени, да гимнастические снаряды. Гришка стал копья разглядывать, которые стояли под навесом наконечниками вверх. Я же на параллельных брусьях уголок подержал и стойку на руках сделал, а на турнике подъем переворотом показал, на одной руке подтянулся, потом на другой. В общем, в грязь лицом не ударил – не зря в полете тренировался.
          Метать копье и стрелять из лука я отказался, честно признавшись, что делать этого не умею.
          – Я больше к праще привык, да и ту давно в руках не держал, – скромно сказал я.

          Еще до обеда, когда мы с Гришкой по парку гуляли, нас нашел охранник, свободный от караула:
          – Пошли, мы тебе оружие принесли!
          Отыскали все-таки пращу – как хочется им меня в деле проверить!
          Времени прошло немало, но сноровка у меня не пропала. Вскоре зрители с одобрением наблюдали, как круглые камни летят точно в мишень.
          – Ты приходи сюда, когда захочешь, – сказал начальник караула, высокий и худой мужчина.

          Так и получилось, что я сошелся прежде всего с охранниками, а Гришка почти сыном полка стал – так ему военное дело понравилось.
          От охранников я и узнал, что моя семья здесь для того, чтобы "лопать, что дадут". Оказывается, все, что идет на стол королю, королеве и принцу, сначала должны попробовать мы. Поэтому завтрак у нас на час раньше, чем у правителей.
          А ведь они боятся, что их отравят!

          Охрана тут тоже серьезная. На первый взгляд, восемь стражников, находящихся в парке – это немного. Однако есть еще отдыхающая смена в таком же количестве и сам начальник караула. Кроме того, садовники, слуги, служанки, кухарки – все молодые и сильные. Я, например, думаю, что у девицы, которая нам обед принесла, под комбинезоном не только прелести, но и ножички имеются. А пользоваться этими ножичками она наверняка умеет прекрасно.
          В сам парк тоже попасть еще надо: через живую изгородь из колючего хвойного кустарника просто так не проберешься, а у выходов с обеих сторон охрана стоит. Да и сам холм больше на крепость похож.
          Почему же тогда нас, людей со стороны, сюда допустили? Наверно, это просто королевский каприз.

          Одежду нам пошили, Гришка обзавелся целым арсеналом из деревянных мечей и маленьких луков, я весь парк исследовал. Да и что тут разведывать? Дом короля, дом королевы, дом принца, гимнастический зал, караулка, дом садовников, кухня, наш домик и библиотека. Все скромных размеров и без лишней роскоши.
          Если честно, жизнь довольно скучная, а выходить отсюда нам запрещено – требуется разрешение самого короля. По большому счету, мы попали в тюрьму, пусть и комфортабельную.

                *   *   *

          Катенька вернулась от королевы мрачнее тучи:
          – Мне милостиво разрешили спать с тобой.
          – Как это? – не понял я.
          – Да вот так! Посадить бы этого короля голой жопой в муравейник!
          Любопытное пожелание. Только при чем здесь король?

          Немного остыв, Катя объяснила, и теперь помрачнел я. Оказывается, король давным-давно охладел к законной супруге, и предпочитает близко общаться с другими женщинами. Однако официально разводиться с королевой он не желает и пытается сохранить добрые отношения.
          Вполне естественно, что еще молодой королеве хочется мужского внимания, и король помогает ей в этом, находя новых мужчин и убирая надоевших.
          Разумеется, Катенька рассказывала это, выражаясь не совсем прилично, а в конце она прямо заявила:
          – В общем, ты будешь трахать эту сучку!
          – Кого? – опешил я.
          – Того! Тебя изначально привели сюда как любовника королевы, а для приличия обозвали хранителем принца.
          – А холостого мужчину  они не могли найти?
          – В том-то и хитрость: женатого сложнее заподозрить в противозаконной связи с королевой. Ты будешь ее иметь, а я сторожить.

          Вот это мы попали! Боюсь, моего согласия спрашивать не будут.
          – Ты, конечно, можешь отказаться, – уже спокойнее добавила Катя, – и тебя отсюда уберут: удавят где-нибудь потихоньку… И нас всех с тобой за компанию.
          А ведь все верно: королева должна быть вне подозрений.
          – Все еще не так плохо, – грустно сказала жена. – Я королеве понравилась, и она согласилась делить тебя со мной.

          Я гладил Катеньку по спине и думал, что с нами будет. Королеву я, разумеется, поимею. Несмотря на застывшее лицо, выглядит она вполне привлекательно. Однако в конце концов я этой кукле надоем – глупо надеяться на что-то иное. Боюсь, тогда нам всем не поздоровится: даже если оставят в живых, загонят в какую-нибудь глушь – это в лучшем случае. Значит, надо искать выход. Только как отсюда выберешься?
               
                *   *   *

          Кто кого поимел – черт его знает. Такое ощущение, что я побывал не в постели с женщиной, а в стиральной машине. Меня выстирали, прополоскали и отжали. Кто знал, что в этой невозмутимой особе столько энергии и темперамента?
          Впрочем, королева себя контролировала: негромко постанывала сквозь зубы, а если я что-то делал не так, поправляла меня отрывистым шепотом.

          Вечером Катенька рассматривала подарок королевы – шикарное платье из тончайшей ткани.
          – Ну как? – спросила она, примерив обновку.
          – Замечательно! – искренне ответил я. – Королева тебе и в подметки не годится.
          – А в постели?
          – Кать, может отказаться? Скажу, что импотентом стал от переживаний.
          – Сдурел?! А где мы еще Ларке принца найдем? Вот выдадим ее замуж, тогда посмотрим.
          – За принца?
          – А что такого? Королю все равно, королеву уговорим, а принц в Ларку по уши втюрился. Графинь и баронесс здесь нет, принцы на простых женятся. Между прочим, сама королева – купеческая дочка. Так что ты с ней не стесняйся!

          Катенька выдала несколько крайне нескромных рекомендаций. Думаю, у меня даже уши покраснели.
          Чертовщина какая-то! Кажется, мной приторговывают.

                *   *   *

          Первой за пределы парка выбралась Ларка.
          – Мы со Степой на лошадках катались. Они такие красивые! – сообщила дочь.
          Имя принца – Степан, и Лара теперь почти везде с ним: фехтует, историю с географией учит, а теперь вот и на лошадях катается.
          Следующим в один из проходов проник Гришка, чтобы поиграть со сверстниками. Я так и не понял, получил он разрешение, или его охранники просто так пропускать стали. Мы же с Катей по-прежнему затворники.

          Я добрался до рукописных книг в библиотеке и узнал кое-что новое. Оказывается, королю принадлежит не весь остров, а только три четверти. Вдоль всего острова идет горный хребет, за ним живут лесовики – дикие племена, с которыми королевство почти не контактирует. Полтора десятка перевалов охраняют войска, не пропуская никого ни туда, ни обратно.
          Предки жителей королевства приплыли сюда с материка лет двести назад и вытеснили лесовиков за горы. Понастроили замков, в них поселились феодалы, которые поделили земли на владения, как на материке. Однако во времена правления дедушки нынешнего короля случилась смута: крестьяне повсеместно взбунтовались, города пошли войной на феодалов.
          Дедушка взял сторону городов, то есть купцов и ремесленников, возглавил революцию и победил. Всех феодалов вырезали подчистую, а вожак восставших так и остался королем.
          Замки частью разрушили, некоторые из них заняли армейские подразделения. Верховодить в стране стали капиталисты, а король превратился в самого богатого человека на острове, потому что объявил своей собственностью все полезные ископаемые и стал владельцем большей части земли.