Наместник. Глава 5

          Ура! Для покупки дома нам никакого разрешения не требуется. Катенька об этом у королевы спросила и пообещала, что в ближайшее время сама землю купит.
          Интересно, дорогие здесь участки? На первое время у нас деньги точно есть: выданное Куратором золото и серебро мы почти не потратили, и жалованье накопилось. Между прочим, король платит нам щедро – охранники намного меньше зарабатывают.

          Несколько дней мы с Катей наш будущий дом рисовали. Жена еще в городе пропадала, подбирая место для строительства. Я на холме оставался, чтобы за Гришкой приглядывать.
          Наконец, сияющая Катенька радостно доложила, что земля куплена, и вручила мне общий план – набросок, сделанный Николаевичем.
          Я схватился за голову:
          – Почему участков три, а не два? И что за казарма вдоль всех участков идет?
          – Вот смотри, – затараторила Катя. – Здесь будет магазин, здесь – аптека, тут – парикмахерская. В этом доме Зоя с Васей жить будут, в этом – мы, а в этом – Алло.
          – Королева? Кто ее тут охранять будет? А если ее убьют?
          – Охранять? Убивать? – Катя удивленно посмотрела на меня. – Да она не нужна никому.
          Супруга, как и в Шерданде, быстрее меня вникла в местное законодательство. В случае смерти короля, Алло останется ни с чем. Женщины здесь могут иметь личную собственность, но в случае развода или смерти мужа даже совместно нажитое имущество жене не достанется. Убивать королеву не имеет смысла, потому что у нее нет прав ни на престол, ни на государственную собственность. Всем владеет король, первый наследник – принц, в случае их смерти, претендентами на королевство станут сводные братья нынешнего властителя, то есть незаконнорожденные сыновья дедушки Степана.
          Оказывается, в бедности тоже есть свои плюсы. Только королева совсем не нищая, коли дом собралась строить.

          – Мы с Алло будем косметикой, парфюмерией, лекарствами торговать, – довольно улыбаясь, сказала Катя. – У нас товарищество: восемьдесят процентов – ее доля, двадцать – моя.
          Ай да Катенька! Сама в бизнес пустилась и королеву затащила. А денежки, судя по всему, у Алло имеются.

          Строительство нам предстоит непростое. Задумали сделать водопровод и канализацию, а труб нет, цемент здесь делать еще не научились, и опытных рабочих найти просто негде. Хорошо, хоть зимы на Барасе мягкие, и земля почти не промерзает – строить можно круглый год.

                *   *   *

          Мы с Катей теперь по очереди с холма спускаемся: день – я, день – она. Ко мне на середине дороги Капитан присоединяется, а к супруге тоже девицу-охранницу приставили. Нередко Катя и Алло уезжают вдвоем на карете. Как я понял, они и за стройкой приглядывают, и по городу мотаются – рынок изучают.

         – Дерьмовое место! – прямо заявил Капитан, после того как мы вышли с завода.
          Если честно, мне и самому там не понравилось: дым, копоть, шум, гам и народу тьма. Отвык я уже от такой обстановки. Зато теперь я знаю, что с водопроводом и канализацией у нас проблем не будет. На заводе лабораторию достраивают, а там и водонапорная башня стоит, и трубы проложены, и даже есть комплекс переливных колодцев – очистные сооружения. Так что Николаевичу это все уже знакомо.

          – Сержан, пошли мужикам поможем, а то им две телеги лотков привезли.
          Капитану, как и мне, работа на стройке по душе – он и землю копает, и кирпичи кладет, и топор в руках держать умеет. Вот и сейчас он зовет меня разгружать лотки из обожженной глины. Николаевич придумал их вместо труб для канализации применять: выкладывается желоб, потом его накрывают почти такими же полукруглыми лотками, а стыки заполняют глиной. Эти керамические изделия делают на черепичном участке, поэтому их производство наладили легко, поменяв формы и оставив прежнее оборудование.
          В общем, растут наши дома, как на дрожжах, а баня, между прочим, уже готова.

                *   *   *

          Катенька занимается финансами. В нашей комнате уже целая стопка бумаг накопилась.
          – Зачем все это? – поинтересовался я.
          – Чтобы доказать, что земля и строения принадлежат товариществу. Женщина здесь замуж выходит с голой задницей и с ней же остается, если овдовеет или разведется. Благодаря этим бумагам, у нас с Алло не отберут ни дома, ни землю.
          Везде одни хитрости. Получается, что наш дом и земля, на которой он стоит, на четыре пятых принадлежат королеве. Какой в этом смысл? А если Алло захочет нас выпроводить?
          – Не забивай голову, – успокоила меня жена. – Между прочим, мы пока живем на холме, а не здесь. Радоваться надо, что король нас поддерживает, иначе эта стройка нам обошлась бы раза в два дороже… На, почитай!
          Интересная бумага: королевский указ о том, что товарищество "Аромат" на три года освобождается от налогов. Спрашивается, зачем Гурчану помогать королеве, если она ему давно не жена и спит с другим мужиком?

                *   *   *

          – Все – готова бомба.
          Николаевич выглядел и довольным, и озадаченным одновременно. Сколько же у него на эту гранату ушло? Про порох разговор шел летом, а сейчас осень. Наверно, месяца четыре прошло, ведь лето здесь долгое. Дома строить уже почти закончили, а он только первую бомбу сделал.
          Впрочем, граната не первая.
          – Испытывать самому пришлось, – поделился Василий. – Они тут все боятся. Вот теперь голову ломаю, как сделать, чтобы военные эти бомбы взяли.
          – А что тут думать? – удивился я. – Приказать – и все дела.
          – Возьмут и спрячут куда-нибудь. Будет бомба лежать, пока порох не отсыреет. Потом скажут, что это оружие никуда не годится… Короче, собирайся! Поедешь на боевые испытания. С королем все согласуем.

                *   *   *

          Боевые испытания – значит, проверить бомбу на людях. Поскольку армия Бараса сейчас воюет только с лесовиками, еду я на ближайший перевал.
          Никто не знает, когда представится случай испытать хотя бы одну из трех бомб, лежащих в карете. Наши солдаты за перевалы не суются, а лесовики всегда налетают неожиданно: то ночью к постам подкрадутся, то через неприступные горы проберутся и деревню или хутор вырежут.

          – Сержан, бомбу покажешь?
          В карете мы вдвоем с Капитаном, хотя места тут на четверых хватит. Со своим постоянным сопровождающим я уже сдружился. Понравился мне этот здоровяк, жизнерадостный и любознательный. Вот и сейчас ему интересно на бомбу взглянуть.
          Круглые взрывные устройства лежат в деревянном ящичке, который я стараюсь пореже выпускать из рук.
          – Поджигаешь фитиль и бросаешь ее туда, где врагов побольше,– я объясняю и показываю. – Медленно считаешь до десяти – бомба взорвется.
          – Как это?
          – Разлетится на куски.
          Капитан с сомнением смотрит на гранаты, видимо, не совсем понимая, что за сила расколет чугунный корпус. Ничего, увидит взрыв – поймет.

          Ехали двое суток. Карету оставили в воинской части. Армия здесь не роскошествует: деревянная казарма, да несколько построек поменьше, тоже бревенчатых – бедновато.
          В горы нас повел сам сотник – краснорожий пузатый мужик. Думаю, ему на покой пора – что-то не понравился мне этот командир. В гору шагает – пыхтит, потому что брюхо ему мешает, да и староват он для таких прогулок.
          Я сотнику, наверно, тоже не глянулся. Он, пока сопроводительную бумагу читал, только и делал, что хмыкал с сомнением. А в документе ясно написано: "Оказывать всяческое содействие".

          На перевал поднялись ближе к полудню. Караулка – каменный домик, прилепившийся к скале, сортир тоже из камня, да один-единственный пост, на котором трое солдат дежурят постоянно – обстановка скромная. Зато обзор отсюда замечательный: дорога за перевалом вьется вокруг голых скал и просматривается версты на две. Собственно, не дорога, а тропа, причем очень извилистая.
          Пожалуй, вон до того участка я бомбу из пращи доброшу, а идти туда вкруговую долго придется. А уж из лука почти все простреливается – тут несколько человек целое войско остановят.
          – Главное – ночью смотреть и прислушиваться, – подтвердил мои догадки сотник. – Днем они только дразнятся оттуда: высунутся, покричат и сразу от стрел за камнями прячутся.
          Военный показывал как раз на то место, которое я посчитал доступным для броска из пращи.
          А вот это уже интересно! Можно бросить, а потом сразу же сбегать и посмотреть на результаты взрыва. Оставшиеся в живых лесовики наверняка испугаются и убегут – опасности никакой. Да и лучники с поста подстрахуют. Хотя бы одну бомбу испытаю.

                *   *   *

          Действительность часто не совпадает с нашими ожиданиями. Послышались крики, улюлюканье, и на тропе показались люди. Впереди бежали двое, а за ними, отстав шагов на сто, тянулась целая вереница преследователей.
          Солдаты засуетились, приготавливая луки, прибежала отдыхающая смена.
          – Сейчас мы их всех отсюда перещелкаем, – сказал здоровенный десятник, командовавший караулом.
          – Не надо стрелять, подпустите их поближе, – попросил я сотника.

          Старый вояка засомневался. Действительно, в бумаге, подписанной военным министром, говорилось: "Оказывать содействие", но ничего не было о том, чтобы подчиняться мне.
          Однако Капитан показал сотнику какой-то значок и негромко сказал:
          – Делай, что он говорит!
          Я открыл ящичек, Капитан высек огонь и зажег небольшой факел, приготовленный мной заранее.

          Люди бежали, и расстояние между первой парой и преследователями сокращалось.
          Интересно, что они не поделили? А ведь убегающие безоружны – не попробовать ли их взять в плен? Узнаем, с какой стати они тут разбегались.
          – Первых двоих берем живыми, – уже не попросил, а распорядился я. – За каждого дам по золотому.

          Последний подъем с поста не просматривался. Чтобы его видеть, требовалось отойти шагов на пятнадцать-двадцать  в сторону. Я уже собрался сменить позицию и бросить бомбу, когда преследователи выйдут на финишную прямую.
          Однако беглецы совсем выдохлись, и их почти настигли – просвет сократился шагов до двадцати. Граната, взорвавшаяся на подъеме, не только отсечет преследователей, но и зацепит двоих первых. А мне они нужны живыми.
          По всему выходило, что бросать нужно на тропу перед поворотом: пропустить беглецов, а охотников остановить взрывом. Преследуемых как раз от осколков скала закроет.
          Думаю, про то, что на перевале есть пост, бегущие забыли: одни слишком хотели убежать, другие стремились догнать. Расстояние до выбранного места было большим – бросать пришлось из пращи.
          Все получилось, как я и планировал: бомба упала на дорогу как раз под ноги преследователям, взрыв остановил погоню. Испуганные беглецы попали прямо в руки поджидавших их солдат, а место взрыва заволокло дымом и пылью. Вскоре из облака выскочили уцелевшие охотники и резво побежали в обратном направлении.

          Черт! Они же так уйдут! Бегут, как зайцы – скоро за скалами скроются. Солдаты на посту, ошеломленные взрывом, стрелять и не думают.
          Я медлить не стал, зажег фитиль, раскрутил в праще и запустил вторую бомбу. Увы, на тропу перед бегущими она не попала: я взял слишком высоко.  Бомба отскочила сначала от скалы, затем от тропинки и взорвалась где-то внизу.
          Последний бросок тоже оказался неудачным: на этот раз случился недолет, и вновь взрыв раздался почти у подножия скалы, не причинив вреда убегавшим.
          Военные все-таки опомнились, но пущенные ими стрелы тоже не нашли целей. Лесовики убежали слишком далеко.