Крестьянское счастье

               
          
 
         У Филипповых должна была отелиться корова.
- Когда она у нас гулялась? – После короткого раздумья спросил свою вторую половину Алексей Тимофеевич, хозяин коровы, допивая чашку чёрного байхового чая с домашними сливками.
- Ты про что спрашиваешь?  – Сидя за столом напротив своего мужа, переспросила жена Алексея Тимофеевича, Нина Ивановна.
- Про корову - Дуньку. – Счищая чайной ложечкой со стен вазочки остатки  засахарившегося мёда, ответил Филиппов.
- В августе, семнадцатого числа, - твёрдо ответила Нина Ивановна, немного задумавшись, добавила, - больше Дунька  не перегуливала.
- Так, когда она у нас должна отелиться, если гуляла с бычком 17 августа?  Я это вот к чему спрашиваю, - стал разъяснять Нине Ивановне свой интерес к дате отёла коровы хозяин, - надо же какие-нибудь лекарства корове поставить для профилактики, чтобы послеродовой парез не повторился, как в прошлом году. 
- Так ты посмотри по таблице в справочнике фермера! Где он у нас?  Спросила Нина Ивановна.
- Справочника нет. Как Юльке Жмуренко отдали почитать ещё перед Новым годом, когда она приходила нас подстригать, так до сих пор справочника нет в доме.
- Что не отдают? – Спросила между прочим Нина Ивановна.
- Как это… не отдают? - Удивился поставленному вопросу Алексей Тимофеевич и стал рассказывать. - Представляешь? Недавно заезжал к ним домой, к Жмуренко. Когда сидел у них за столом - пил чай, Юля вынесла справочник  из комнаты и говорит:  «Вот, Алексей Тимофеевич, ваш справочник, заберёте!»  и положила его на холодильник возле  выхода из кухни.  Я говорю: «Ладно! Заберу!», а сам чай допил, вышел и забыл. Вот такие дела!  Старческий склероз. Седьмой десяток лет уж  распочал, - объяснил свою забывчивость Филиппов. 
-  Больше таблетки пей! Всякие разные, может совсем крыша съедет! – Укорила Нина Ивановна своего мужа в том,  что он постоянно покупает и  употребляет пищевые добавки для улучшения своего состояния здоровья.
- Нет вредных веществ, есть вредные количества! – Оправдывая своё пристрастие к БАДам, произнёс Алексей Тимофеевич. - Надо идти в интернете смотреть таблицу. В интернете всё есть - всякие таблицы! Вот времена настали!  - Выразил своё удовольствие возможностью интернета  Алексей Тимофеевич.
- Иди, смотри!  - Спокойно согласилась Нина Ивановна.
Пока Алексей Тимофеевич допивал чай, жена поднялась из-за стола и тихонько вышла из кухни.
- Иди сюда - смотри! – Услышал Алексей Тимофеевич голос супруги. -  Я уже нашла!
      Филиппов понял - для чего зовёт его Нина Ивановна и удивился про себя её проворностью.
     Поднявшись из-за стола и пройдя в комнату, где перед компьютером, уставившись в монитор, сидела Нина  Ивановна,  услышал: 
- К числу, к дате, когда гулялась корова с бычком, надо прибавить цифру десять – получается  двадцать седьмое число, а из месяца нужно отнять цифру три, получается число пять, то есть -  месяц май!
- Значит, двадцать седьмого мая - срок отела Дуньки. – Сделал вывод Алексей Тимофеевич.
- Но здесь ещё пишут, что может переходить корова срок на пять дней.
- А может и не доходить. Короче, всё понятно! Надо поглядывать корову! 
- Вымя-то у Дуньки сильно разбарабанило! Я сегодня только дотронулась до доек, а молоко как брызнет! -  Высказала свои наблюдения Нина Ивановна.
- Должна, должна Дунька на днях отелиться. Не сегодня так завтра! – Заключил Филиппов.

       Целый день Алексей Тимофеевич, работая по хозяйству: то,  насыпая сухого корма, то, наливая свиньям воды, то - цыплятам, то - курам, то - собачкам, то,  проходя с вёдрами, наполненными жгучей крапивой для поросят, не переставал посматривать за коровой.
         Но корова, как всегда, либо стояла, либо лежала и также, не спуская глаз, наблюдала за хозяином с вопросом в  больших чёрных глазах: Что он  и кому несёт в вёдрах? Не ей ли?
И только периодами слышалось иногда из уст хозяина или хозяйки:
«Когда же ты телишься? Сколько можно тебя ждать?! Сколько ты ещё будешь ходить?».
        Когда надоедало хозяину косить или рвать траву по огороду и относить корове, он цеплял на рога  Дуньки длинную верёвку, брал металлический кол в руки, открывал дверку загона и говорил:
- Пошли, моя дорогая, моя хорошая, на травку!
    Корова голштино - фризской чёрно - пёстрой породы, тяжело передвигаясь,  послушно следовала за Алексеем Тимофеевичем, волоча низко над землёй, слегка раскачивая из стороны в сторону, тяжёлое вымя.  Выйдя на лужайку, корова сначала опускала голову к земле, нюхая зелень, разбиралась, видимо, что за трава? Потом  не спеша, пробовала щипать верхушки трав,  пробуя на вкус, и, в конце концов, так увлекалась поеданием сочной травы, что там, где она проходила, лужайка казалась добросовестно  подстриженной.
         Наевшись травки, Дунька издавала граммофонное «Му!», Алексей Тимофеевич зачерпывал двенадцати литровым оцинкованным ведром из полутора кубового бака, сваренного из толстых листов металла, воды и нёс корове на то место, где она была привязана.
       В небе раздался пронзительный звук: ф-р-р-р-ру. Алексей Тимофеевич, остановился, стал искать в небе птиц, издававших странные звуки. Наконец над головой он заметил две маленькие птички, которые казались Алексею Тимофеевичу чёрненькими точками, которые кругами, как угорелые, носились над его головой. Он стал за ними наблюдать.  Когда одна из них резко падала к земле, то слышался этот звук: ф-р-р-р-ру! «Всю жизнь прожил, а до сих пор не знаю, что за птицы в небе летают, да я их раньше-то и не слышал, может быть, где раньше жил, они там и не водились?», -  подумал про себя Алексей Тимофеевич, - «век живи, век учись, а дураком помрёшь!».
      Размышления Алексея Тимофеевича прервало, донесшееся с солонцов:«Му-у!»
      - Иду! Иду! -  Произнёс вслух  Филиппов и двинулся с вёдрами в руках по тропинке к корове.
      Попоив Дуньку, Алексей Тимофеевич, если она переставала щипать травку,  вытаскивал  металлический кол из земли, наматывал верёвку на руку, говорил корове:«Пошли домой! А то здесь, я смотрю, мошкара тебя съела». Алексей Тимофеевич, отбиваясь от  надоедливо жужжащих комаров, от мошки, которая облепляла лицо, лезла в глаза, уши,  осматривая корову, тыльной стороной ладони обтирал грудь, живот, спину коровы – места, где засели и впились насекомые в нежную шкуру Дуньки, высасывая её кровь. Там, где рукой проводил Алексей Тимофеевич по шерстистой белой части шеи, груди коровы, давя тыльной стороной ладони, напившихся кровью насекомых, оставался кровавый след.
- Вот заразы! Кровопийцы! – Произносил Алексей Тимофеевич, - чего только, какой только гадости нет в этом мире!?
     Когда корова была уже в пригоне, Алексей Тимофеевич насыпал в ведро немного соли, пару ковшиков дроблённой зерносмеси, наливая немного водички, перемешивал  в кашицу,  ставил корове в ясли.  Потом шёл в ту часть своей усадьбы, где он для себя считал, что это у него сад.  В саду литовкой косил между фруктовыми деревьями зелёную травку, складывал в большую эмалированную кастрюлю и нёс корове.
   Вечерами и ночью Алексей Тимофеевич и его жена периодически ходили с фонариком в пригон смотреть – не телится ли Дунька? Таким образом, шли день за днём.
Утром, часа в четыре, третьего июня Алексей Тимофеевич, лёжа в кровати, услышал голос жены:
 - Иди - смотри! Наверное, Дунька будет телиться.
Алексей Тимофеевич, молча, не издавая ни звука, с закрытыми глазами, потому что верхние веки не слушались его и не открывались, до тех пор, пока он указательными пальцами обеих рук не приподнял их вверх, скинул ноги на пол с кровати, нашарил правой рукой брюки, рубашку, носки  – стал одеваться.  Одевшись, вышел на улицу, над сосновым  ленточным реликтовым бором, что стоял стеной за селом, с восточной стороны горизонта занималась заря. Алексей Тимофеевич вдохнул утреннюю свежесть июньского лета.
- Хорошо-то как!
              Проходя к навесу, он вспомнил, что без верёвочки, возле коровы ему делать нечего.  В углу навеса Алексей Тимофеевич снял с гвоздя коровий налыгач, связанный из тонкой, мягкой верёвки, пошёл к сеновалу, в котором  с зимы не осталось ни одного навильника сена, где потому-то на ночь  и была закрыта корова.
    Алексей Тимофеевич приоткрыл дверь в сеновал, корова ходила по сеновалу и тревожно  как-то негромко, не то постанывала, не то помыкивала.
- Закрой дверь, оставь корову одну, пускай она сама телится, не отвлекай её, не мешай ей! – услышал за своей спиной Алексей Тимофеевич голос жены.
        Филиппов, повинуясь указанию  Нины Ивановны, закрыл дверь сеновала снаружи, подперев её стоящей рядом доской на всякий случай. Оглянувшись, Алексей Тимофеевич увидел, что супруга направилась к дому, оставив его одного во дворе.
      Хозяин вспомнил, что Нина Ивановна не любительница участвовать в таких мероприятиях, как отёл коровы.  Да и он был не любителем принимать роды у животных,  но что оставалось делать в данной ситуации, к тому же в столь раннее время суток? Перепоручить это ответственное дело было некому, он был крайним. Хозяйство требует досмотра.
       С детства, насколько позволяла ему  его память, в голове Филиппова, в его сознании, мерцало, как далёкая в небе звезда, воспоминание, как  его мать, когда у неё телилась корова, бегала по соседям – собирала людей,  способных помочь корове отелиться, в сильные морозы -  занести телка в дом.  Это, наверное, и сейчас, в данный момент,  заставляло Алексея Тимофеевича выполнять свой крестьянский долг. Минут пятнадцать Алексей Тимофеевич ходил вокруг сеновала - на сколько хватило терпения, потом снова заглянул в едва приоткрытую дверь. Дунька легла на землю. Под хвостом у неё появился мутный пузырь, через который проглядывало что-то беленькое. Алексей Тимофеевич понял, что это передние ножки появляющегося на свет телка. Когда стало возможным накинуть петельку на этот мутный пузырь, захватив петелькой ножки телка, Алексей Тимофеевич  надел верёвку, потянул, но она соскользнула. Он повторно накинул петлю на выходящие наружу ножки телка, потянул-отпустил, ещё раз потянул вниз, к вымени, как его научила бабушка -соседка. Телок подался наружу, за передними ножками вышла голова, Алексей Тимофеевич, ещё раз потянул за верёвку к вымени, телёнок вышел полностью и шлёпнулся на землю. Дунька встала на ноги, громко замычала, кинулась обнюхивать и облизывать новорожденного.
  - Не мычи! Чего ты мычишь, как бешеная! – успокаивал корову Филиппов, - лучше облизывай.
       Алексей Тимофеевич подумал в этот момент, что коровы, как и люди, бывают  рады своим детенышам, появившимся на свет.
        Телёнок не шевелился, а только моргал глазами, давая тем самым понять хозяину, что он живой, что он увидел "этот свет".  Алексей Тимофеевич ослабил верёвку и снял с ножек телка. Чтобы узнать пол телка – тёлочка или бычок? - он поднял заднюю ногу и увидел крохотные дойки на задней части живота.
- Тёлочка! – сказал сам себе Алексей Тимофеевич, а все говорят:«Если корова не телится и перехаживает срок отёла, значит, будет бычок! Вот тебе и бычок! И копия своей мамки, по масти точь-в-точь Дунька!».
  Алексей Тимофеевич вышел из сеновала и пошёл в дом.  Зайдя в дом, сказал жене: «Всё! Отелилась! Готовь ведро с водой и сахаром!».
- Кого она принесла? - Не удержалась, спросила хозяйка.
- Тёлочку! Если не ошибаюсь, смотрел, вроде как тёлочка, по-масти - копия своя мамка!
        Нина Ивановна развела в ведре воду с сахаром, понесла, поставила корове. Корова, негромко помыкивая – издавая звуки счастья, облизывала, телёнка. Увидев поставленное ей ведро, Дунька протянула голову к ведру и стала пить подсахаренную воду.
- Пусть теперь оближет телёнка как следует, а потом я её подою. – Заявила Нина Ивановна то ли мужу, то ли сама себе.
         Когда телёнок был очищен коровой, Алексей Тимофеевич, завернув телёнка в старое ненужное пальто, висевшее на такой вот случай под навесом, на руках перенес его в сарай, в клетку для телят, а Нина Ивановна стала доить корову. Подоив корову, она отлила молозива в ведро для поения телят и пошла поить телёнка. Алексей Тимофеевич не отставал от жены. Он вошёл в клетку, вслед за супругой, помог тёлочке подняться - встать на ножки и стал поддерживать её сзади, чтобы она не падала. Нина Ивановна подсунула  к мордочке тёлочки ведро с молозивом. Тёлочка не реагировала на ведро с молозивом, тогда Нина Ивановна обмакнула руку в молозиво и стала пихать ей пальцы в рот, вместо соски, но телёнок не реагировал ни на вкус молозива, ни на палец.
- Что не пьёт? – Спросил Алексей Тимофеевич жену.
- Нет!
- Наверное, нет сосательного рефлекса?
- Наверное, нет!
- Щас соли пойду наберу, намажу солью во рту у телка и появится сосательный рефлекс. Это мне ветврач Александр Иванович подсказал года два назад.
Алексей Тимофеевич сходил в дом, набрал в правую ладошку соли, открыв рот телка левой рукой,   стал солью мазать во рту поверх его шершавого языка, который как будто прилип к нёбу, потом - под языком. Телок стал смоктать и глотать свою слюну.
Нина Ивановна поднесла ведёрко с молозивом телочке, тёлочка стала сосать палец Нины Ивановны, смоченный в молозиве.
- Что пьёт?
- Вроде как…  пьёт.
- Ну, и, слава Богу! Сейчас напоим тёлочку, да надо идти на работу собираться. - Вспомнив Бога, Алексей Тимофеевич задумался: «Как крестьянину жить без Бога? С ума сойти можно! Не зря народная поговорка гласит: «Без Бога – не до порога!», и стал вслух читать Есенина,стихи которого он знал многие наизусть:
«Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверное, стали некрасивыми,
Так же боитесь Бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!».

        Когда Алексей Тимофеевич, отдежурив сутки на работе, приехал домой, Нина Ивановна за завтраком ему рассказала, что утром корова не встала, что у коровы начался послеродовой парез.
- Я ещё с вечера заметила, что у коровы жвачка пропала, ногами семенить начала. Послед вроде бы отошёл - это хорошо! Но корова не встала.
- Где она сейчас?
- Так я её вечером завела в сарай, побоялась, что под навесом она вымя застудит, там же, под навесом, сквозняк, да и погода ветреная была, вот я её и завела в сарай.
  - Там же места корове мало, и как теперь её лечить? Там же не развернуться, не повернуться, да из-под пола вода выступает! Сырость! – Возмущался Алексей Тимофеевич, потом успокоился, - Ладно. Теперь уже ничего не сделаешь!
     После этих слов, Филиппов пошёл в сарай смотреть корову. Корова лежала на полу, головой упершись в стену, глаза полуприкрытые, стонала, как больной человек. Задние ноги вытянутые копытами лежали над канавкой для сбора и удаления навоза.
     - Ветврачам звонили? – Взглянув на корову, спросил Алексей Тимофеевич.
     - Да! – Ответила Нина Ивановна, - Иван Вдовин доложен подъехать. Мы ему звонили. Он говорит, смену сдам и сразу же приеду. Сказал, чтобы лекарства приготовили к его приезду, будет капельницу внутривенно делать.
- Когда приедет?
- Сказал, что приедет, а когда - не знаю! – ответила Нина Ивановна. - Он же сейчас устроился в психбольницу медбратом. Сутки отдежурит, двое – отдыхает.
- Какие лекарства нужны?
- Бромистый кальций, глюкоза, витаминные комплексы – Айсидивит, Витам. – Стала перечислять Нина Ивановна.
- Всё у нас это есть? – Когда Нина Ивановна перестала говорить, спросил  Алексей Тимофеевич.
- Есть! – твёрдо ответила супруга.
- Понятно. Те витамины, которые месяц назад мы ставили в количестве 10 кубиков для профилактики пареза, не помогли.
- Похоже, что нет!
- Я же у ветврачей, этой вот  весной... совсем же недавно, когда  приезжали прививки ставить коровам, спрашивал, что нужно делать, чтобы у коровы не было пареза, чтобы предотвратить заболевание? А они мне говорят, может у неё и не будет в этот раз после отёла пареза, раз на раз не приходится! Ветеринария еще не знает причину послеродового пареза у коров. От чего он берётся, этот парез?
- Всю жизнь продержали коров, и никогда такого у нас не было, а тут:  в прошлом году и сейчас такая же история повторяется! И что мы её осенью не сбыли!? – запричитала Нина Ивановна.
Алексей Тимофеевич подошёл к корове,  потрогал рога:
- Тёплые.
Потом, взявшись  за рога двумя руками, поднял ей голову. – Надо, чтобы она так лежала, с поднятой головой – в естественном положении. Так ей будет легче! В прошлом году ветврач - Александр Иванович Райфшнайдер, когда Дуньку лечил, говорил, чтобы голова у коровы была поднята.
- Нина! Дай мне верёвку, я её сейчас за рога привяжу к стене, чтоб голова не опускалась. Корове так легче будет, а то у неё слюна пойдёт, и она может этой слюной захлебнуться. Голова как-то неудобно у неё лежит!
        Нина Ивановна побежала за верёвкой. Через минуту подала  её мужу. Алексей Тимофеевич накинул на задние копыта верёвку, стал рывками тянуть корову назад, чтобы оттащить её  от  стены и освободить голову, но у него ничего не получалось, корова была большая и тяжёлая. Тогда он завязал корову за рога, конец верёвки выкинул в окно навозоудаления, поперёк окна с наружной стороны  поставил металлический лом, чтобы, обмотав верёвкой, к нему подтянуть голову коровы. С трудом Алексей Тимофеевич, на сколько смог, натянул верёвкой голову Дуньки.
- Что пойдём, Нина Ивановна, завтракать! Пока побудем завтракать, глядишь, и ветврач  приедет!
- Пошли. – Нина Ивановна размашистой походкой двинулась от сарая  к дому.
         Алексей Тимофеевич,поспешил за ней, вошёл в дом, в туалетной комнате подошёл к раковине, открыл кран, помыл руки с мылом, умыл лицо, вытерся полотенцем, прошёл на кухню, понюхал руки. Руки пахли навозом. Он снова вернулся в туалет, открыл кран, взял мыло, стал  ещё раз  мылить руки  мылом, смывая водой. Понюхал ещё раз, руки не пахли навозом, прошёл на кухню.
      Нина Ивановна собирала на стол.
- И что мы её осенью не сдали? –  Протяжно проговорила хозяйка. - Второй раз на одни и те же грабли наступаем.
- Ничего страшного! Сколько надо, столько и будем на одни и те же грабли наступать! Главное – что, я думаю, это во время прирезать.
- И где этот Ваня? Когда он приедет? – причитала Нина Ивановна. – Хотя бы к его приезду корова не сдохла.
- Не сдохнет! Надо ему позвонить,  может уже подъезжает.
Нина Ивановна взяла сотовый телефон стала звонить, передвигаясь,  с телефоном вышла в другую комнату. Когда вернулась, Алексей Тимофеевич спросил её:
- Ну что? Дозвонилась?
- Дозвонилась.  Сказал, что как приедет из города, так сразу же к нам подъедет!
- А, конкретно, когда приедет  - не сказал?
- Нет! Надо Александру Ивановичу позвонить, может он сможет подъехать?- Предложила Нина Ивановна.
- Райфшнайдеру?
- Ему!
- Когда он сможет? Ты представляешь, что он на двух работах работает охранником, с одной работы приходит, кушает, обед берёт и на вторую едет. Когда ему нашей коровой заниматься? – Стал объяснять супруге ситуацию с Александром Ивановичем, как он её представлял себе.
- Работал же человек всю жизнь ветврачом и уволился!
- Так у них же зарплата мизерная. Потому  человек на двух работах сторожем и работает, чтобы выживать!  Как в деревне дальше  жить, заниматься хозяйством - держать животных, птиц, если в селе нет ветврачей? Раньше совхоз был, в совхозе и ветврачи были, и зоотехники, и агрономы, и бухгалтера, и экономисты, и снабженцы. Всё было продумано! Система работала! А сейчас … фермеру одному что делать? Что он один сделает - в одни руки? У него знания должны быть, и агронома, и механика, и зоотехника, и ветврача, и бухгалтера, и экономиста, и ещё Бог знает кого! Вон, Мишку Назарова - предпринимателя трактор переехал, стал заводить, а передача каким-то способом оказалась включённой, вот его трактор и переехал, и всё дело стало. Вот тебе и фермерство! Слава Богу, живой остался! Хорошо, когда здоровье есть у человека, а если что со здоровьем случится, и фермерства не захочешь! Не-ет! Зря, дураки, в девяностые годы колхозы, совхозы развалили! А как хитро-то было сделано и продумано? Там, в Америке, все институты на это, на развал нашего социализма, работали! Думали, думали, в конце концов, надумали! Сначала  всю землю, имущество на паи разделили. Раздали, как говорится - желающим. А кто откажется, когда дают?! Вроде бы хорошо сделали для людей! Только много хозяев у земли и у совхозного имущества стало. Вот и начала совхозная земля по рукам ходить, по хозяевам да по наследникам, которые и в деревне-то никогда и не жили, не знают, как землю обрабатывать, с какой стороны к корове подходить.   Нет, чтобы совхозу скупить всю землю, глядишь, и совхоз сохранился бы на своей земле, как предприятие. Землю скупили те, у кого деньги были. А у кого деньги были? Кто стоял у руля, у кого власть была,  у кого советники были, подсказчики да инструктора. Весь рабочий народ обдурили да ограбили.  Тот, кто деньги успел ухватить, тот землю - то и скупил!  А сельские жители и совхозы остались без земли. Что совхозу без земли делать? Где сеять, где сено косить? Закрылся! Обанкротился! Сельхозрабочие стали безработными! На бирже стоят, копейки получают! Нас тоже обманули. Предложили - ваучеры положить на детей к их совершеннолетию. Вот мы и положили на каждого ребёнка по ваучеру, то есть, по десять тысяч - по стоимости ваучеров. Думая – вырастут ребятишки, деньги будут им нужны, да ещё и проценты будут им  идти, а когда они выросли, то вместо десяти тысяч на счетах  в банке осталось по рублю, на смех курам. Вот тебе и банки! Вот тебе и проценты! А сейчас ещё хотят, чтобы люди верили властям. Да никакой веры и никому у людей не осталось! Всю веру уничтожили!
- Иди - сходи, Лёша, посмотри корову – жива ли? А то у меня нервы не выдерживают на неё смотреть, как она страдает, сердце разрывается, - жалобно попросила Нина Ивановна мужа.
         Алексей Тимофеевич, молча, встал и пошёл в сарай, где лежала корова. Дунька лежала в том же положении, в котором он её оставил час назад, только изо рта, с нижней челюсти  коровы медленно тянулась прозрачная ниточка слюны, образуя на полу мокрое место.  Алексей Тимофеевич, посмотрел на корову, на свою левую руку, где были часы. Было уже десять часов утра.
      «Часам к одиннадцати, я думаю, ветврач появится, если появится», - проговорил про себя Алексей Тимофеевич, - «надо же было корову завести  в сарай! Вот этого я не понимаю!».
       Следом за Алексеем Тимофеевичем  к двери сарая подошла и Нина Ивановна.
- Умела бы я сама ставить капельницы, находить вену у коровы, я бы сама уже поставила капельницу и никого бы не дожидалась и не просила. Сколько вот его ещё ждать?
- Ты же разговаривала с ним. Что он тебе сказал?
- Я ему,  только что звонила. Он сказал, что в село приехал, что он сейчас у себя дома, быстренько  переоденется и придёт.
- Ну, значит, скоро приедет.
- Это же, какие нервы нужны, чтобы держать это хозяйство! Нет, надо всё хозяйство переводить и ехать в город.
- Хозяйство вести, не мотнёй трясти! – вспомнил Алексей Тимофеевич своё любимое изречение и спросил супругу: - Что это вы так заговорили?
- А надоело всё. Сколько можно мучиться? Нам  с тобой это вот всё надо? Мы же - пенсионеры, пенсии получаем! – доказывала своё Нина Ивановна.
- Движение - это жизнь! Без хозяйства мы зачахнем. Чем будем заниматься? - Продолжал убеждать Нину Ивановну Алексей Тимофеевич.
- Найдём чем! – Настаивала на своём Нина Ивановна. – В город снова поедем!
 - Я вот вспоминаю, как десять лет назад, когда вышел на пенсию,  мы приехали из города, так я ведро с водой не мог поднимать. Так уже, слава Богу, десять лет прошло! А теперь эти вёдра таскаю и в ус  не дую.
- И в городе найдёшь, чем заниматься. – С этими словами Нина Ивановна повернулась и пошла к дому.
- Конечно, найдём чем заниматься! Бездельничать не приучены, - Алексей Тимофеевич взял в руки совковую лопату, стал вычищать от коровы навоз, выкидывая его в окно.
         Вычистив навоз, Филиппов стал лопатой выбирать в яслях, под яслями сухой мелкий мусор, объедья сена и подсыпать ими рядом с коровой на полу мокрые места, закладывать яму навозоудаления, думая про себя: «Ещё не хватало, чтобы моя корова, когда будет пытаться вставать, в этой яме ноги сломала!  Приедет ветврач и скажет: «Что это за хозяин – Алексей Тимофеевич, что у него корова в навозе и в сырости лежит?!»  Нет,  надо, чтобы во всём порядок был! Управившись, по своим меркам, Алексей Тимофеевич поставил лопату в угол пригона и пошёл в дом. В доме Филиппов  снял с себя куртку, повесил на вешалку для грязной – рабочей одежды, оборудованной в кочегарке, прошёл в туалетную комнату, включил свет, открыл кран-смеситель над раковиной, помыл руки с мылом. И только Алексей Тимофеевич присел в зале перед телевизором посмотреть новости, как услышал:
- Иди - встречай! Приехал!
Алексей Тимофеевич встал с дивана и прошёл на холодную веранду, на веранде быстро обул туфли  и вышел на крыльцо.
- Здорово! - Протягивая правую руку Алексею Тимофеевичу, поздоровался Вдовин, подходя к крыльцу, на которое вышел хозяин. Вдовин, как всегда,  в левой руке держал на весу многоразовый стеклянный шприц Жане.
- Здорово! – поздоровался Алексей Тимофеевич, протягивая руку Вдовину.
- Показывайте - какие у вас лекарства есть? – попросил Вдовин Филиппова.
 Алексей Тимофеевич заскочил на веранду, сграбастал в охапку  всю картонную коробку с бутылями, флаконами, в которых были необходимые лекарства и витамины для животных,  вынес на крыльцо и поставил перед Вдовиным.
- Вот!
Иван правой рукой выставлял на крыльцо из коробки бутылочки.
- Так! «Витам» , 450 миллилитров, - прочитал на этикетке Вдовин, - поставим – это витамины. «Кальция бор глюконат» - 200 миллилитров - это тоже поставим, «Глюкозу  - 200 миллилитров, «Айсидивит» - 10 кубов, «Кофеин» для сердца - это всё надо. Остальное пока всё пусть в коробке полежит.
Вдовин положил нужные флаконы в карманы своей робы.
- Ну что? Пошли?!
- Пошли! – Алексей Тимофеевич побежал впереди, у него на душе стало легче, ведь ветврач приехал!  Вдовин шёл за  Алексеем Тимофеевичем  - широко и уверенно расставляя крепкие, с сильными выделяющими под брюками мышцами, ноги.
Иван подошёл к корове.
- А это для чего? – увидев, что верёвка на рогах держит голову коровы,- чтобы она не ложилась на пол головой? -  спросил Вдовин.
- В прошлом году ветврач, Александр Иванович, который  Райфшнайдер, говорил, что надо, чтобы голова коровы не лежала на полу  растянувшись, а была поднята, ближе к естественному положению, к естественной позе, как обычно  животные лежат, положив ноги под туловище, держа голову или на весу, или положив на грудь, мордой к хвосту, так ей, он говорил, легче будет. – Объяснил Алексей Тимофеевич.
- Всё - это ерунда! Когда голова лежит на полу, то корове, наоборот, лучше!
- Отвязать? – спросил Филиппов, взглянув доверчиво на Вдовина, - что скажете, то и сделаем.
- Да! Лучше отвязать. – Убедительно произнёс  Вдовин.
       Алексей Тимофеевич отвязал голову коровы, и она опустилась правым рогом на деревянный пол.
    Вдовин  широко перешагнул через шею коровы, лежащую на полу, наполнил шприц Жане физиорастворами и подал в руки Филиппову, чтобы он держал. Нащупав вену на шее коровы, Иван несколько раз ткнул иглой, когда венозная кровь засочилась из отверстия иглы, одел на неё тоненький резиновый красного цвета шланг, выполняющий роль зонда.  Раствор стал уходить в вену корове, Иван постоянно подливал в шприц необходимые лекарства. Когда препараты были влиты в вену Дуньки, Иван вынул из вены иглу, потом взял пятикубовый шприц и сделал корове подкожный укол кофеина, потом положив свою левую ладонь под левую переднюю лопатку коровы, немного помолчав, прислушавшись к чему-то, проговорил.
- Сердце работает, но слабовато. Кофеин - это для сердца, чтобы сердце коровы устойчиво работало! Часиков в десять вечера, ещё повторите укол кофеина подкожно, кубиков семь. И коровка у вас к утру встанет, я так думаю. Утром созвонимся о результатах.
- Хорошо! Обязательно перезвоним! А что мы вам должны за лечение?
- Пока ничего. Вот, если корова встанет, только тогда.
- Понятно, спасибо! В общем, утром созвонимся!
- Обязательно.
     Вдовин вышел за ворота, также  как и вошёл во двор - держа на весу  левой рукой шприц Жане. Алексей Тимофеевич сопроводил его до машины.
       Когда автомобиль Вдовина отъехал от ворот, Алексей Тимофеевич, повернулся и вошёл в калитку.
      Вечером, в 22 часа, Алексей Тимофеевич набрал в шприц раствор кофеина, семь кубиков, как сказал ему ветврач Вдовин, и пошёл ставить укол Дуньке. Корова  лежала на полу, подложив под себя ноги, голова была на весу. Алексей Тимофеевич подошёл к шее и подкожно сделал инъекцию. Выходя из сарая, Филиппов заметил, что корова непринуждённо пошевелила своими чёрными  ушами.
«Значит, корове стало лучше».- Подумал про себя  Алексей Тимофеевич, - «может, к утру и встанет».
         Но утром  Нина Ивановна опередила своего супруга, сбегала в сарай, посмотрела корову.
- Ну что, Леша, корова так и лежит на боку, ноги вытянула!  Надо звонить Ивану, что он ещё скажет? Что он ещё будет делать?
- Что щас звонить?
- Да ну! Может, люди ещё спят, времени-то ещё - шесть часов. Корову Марту подою, выгоним в табун, тогда и позвоним.
            Алексей Тимофеевич, молча согласившись с женой, взяв под навесом совковую лопату, пошёл чистить  в клетке, где стояла корова  Марта, выкидывать навоз в окно. Удалив навоз, он подсыпал на пол сухих объедьев.  «Не дай Бог, если Нина Ивановна здесь нечаянно поскользнётся, горя не оберёшься!» - подумал Алексей Тимофеевич, - «беречь надо своих близких». Нина Ивановна поставила Марте ведро с дроблёнкой, помыв вымя, предварительно всполоснув тряпочку в тёплой воде с мылом, принесённой в специальном ведёрке, протерев вымя насухо, села доить её.
       Алексей Тимофеевич, видя, что жена, подставив под себя  стульчик, села доить корову, вышел из-под навеса, набрал воды в свободное ведро,  открыл дверь в цыплятник, собранный из старых оконных рам, где откармливались бройлерные цыплята, купленные на бройлерной птицефабрике в конце апреля. Филиппов вошёл во внутрь, в первую очередь осмотрел – все ли цыплята живы - здоровы? -  налил свежей воды в поилку, пошёл – набрал в сарае, где складировался фураж,  корму в сухое ведро, ковшом стал насыпать в кормушки. Цыплята заскакивали на ведро с кормом, пытаясь ухватить в клюв свежего корма, клевали руки Алексея Тимофеевича, путались под ногами.
- Скоро уже с ног будут сбивать! Что за птица?!  Ни пройти, ни проехать не даёт! – проговорил про себя Алексей Тимофеевич.
          Закончив утреннее кормление цыплят, Алексей Тимофеевич, набрал в ведро воды, пошёл в курятник. Здоровенные брамовские петухи с мохнатыми ногами встретили его громким кукареканьем.
- Кукареку! – поприветствовал кур и петухов Алексей Тимофеевич, дополнив строкой  из сказки Пушкина - «царствуй лёжа на боку!».
         Пока Филиппов наливал курам в поилки воду, курицы следом бегали за хозяином, петухи, высоко подняв головы, вытянув длинные шеи, наблюдая, ждали, когда Алексей Тимофеевич наполнит кормушки пшеницей, просом, ракушкой, чтобы своим частым «ко-ко-ко!» пригласить курочек к утренней трапезе. 
- Кукареку! – горланили один за другим петухи.
- Вы, что с ума посходили? Или оглушить меня хотите? – спрашивал их Алексей Тимофеевич, довольно добавлял, выходя из курятника, - вот горластые! 
      «Хорошо, что я ещё красного хайсекса продал,  - подумал про себя Филиппов, - а то никакого прохода не давал. Кто бы ни  заходил в курятник -  насыпать корму, налить воды, собрать яйца в гнёздах, но только отвернутся,  а он уже раскрылащился, нагло исподтишка налетает на  гостя - клюнуть, вцепиться шпорами или побить крыльями.
     Подоив корову - Марту, Нина Ивановна полнёхонькое ведро с молоком медленно несла к крыльцу, чтобы не плескать через край. Впереди неё вышагивал целый отряд котов и кошек, держа хвосты трубой. Нина Ивановна подошла к крыльцу, на котором стояла кошачья миска, наклонив ведро, стала тонкой струйкой цедить в миску парное молоко.
- Дайте налить! -  Говорила котам Нина Ивановна. Но коты: двое серых, один рыжий, чёрный    с бурыми подпалинами на шее, ярко-зелёными раскосыми  и жадно горящими глазами, серая кошка, подняв мордочки, высунув ярко-розовые язычки, на лету ловили струйки льющегося тёплого - парного молока.
 - Дайте налить!
- Не понимают? – спросил для чего-то, видимо, озвучивая своё присутствие, Алексей Тимофеевич Нину Ивановну, подходя к крыльцу со стороны курятника.
- Это ж надо, какие голодные! Два раза в день, утром и вечером, по миске наливаю парного молока, потом собакам выношу и им же ещё даю хлеба, косточек со стола.
-  Зато крысы не бегают.  – Успокоил супругу Алексей Тимофеевич, обтирая подошву ботинок об металлическую решётку, лежащую возле крыльца.
- Только что. – Согласилась хозяйка  с доводами мужа, делая ударение на первом слоге.
- Давай ведро! – протягивая руку, проговорил Алексей Тимофеевич, подставляя правую ладошку под душку  двенадцати литрового ведра.
- Что я сама не донесу?
- Нет, конечно! Иди - открывай калитку в улицу, скотину будем выгонять.
         Алексей Тимофеевич, перехватив ведро в свою руку, быстро отнёс его на тёплую веранду, где на столе стоял сепаратор, где Нина Ивановна обычно одну часть молока цедила по банкам, другую часть сепарировала, превращая молоко в сливки и обрат.  Ёмкости со сливками ставились в холодильник, и получалась густая, как сливочное масло, сметана, обрат закисал и из него варился нежный – а по цвету белый,  с  едва заметным золотистым оттенком, творог. Сваренный творог через сито отделялся от сыворотки. Сыворотку выливали свиньям.
   Поставив ведро с молоком на тумбочку, Алексей Тимофеевич поспешил из дома  в сарай, отвязывать корову Марту, тёлочку Ласточку и быка Лунтика, чтобы сопроводить их за ворота и выгнать в табун.

         В восьмом часу Алексей Тимофеевич и Нина Ивановна возвращались во двор, проводив животных в табун. Алексей Тимофеевич шёл  в дом, мыл руки, Нина Ивановна,  пройдясь по огуречнику, нарвав с грядок редиски, зелёных  перышек лука, шла мыть зелень под водопроводный кран, потом к кухонному столу, чтобы, порезав, приготовить свежий салат со сметаной. Когда закипала вода в  чайнике, кипяток наливался в заварной чайник,  садились за стол. На столе уже стоял салат из свежей редиски со сметаной и зелёным лучком, лежал порезанный хлеб, в чашке был намешан творог со сметаной или сливками, в тарелочке лежали свежие, ещё тёплые, только что сваренные куриные яйца.
Позавтракав, Алексей Тимофеевич, пошёл  к телефону, звонить ветврачу Вдовину.
В трубке Филиппов услышал женский голос.
- Доброе утро! Ивана Михайловича можно к телефону, это звонит Алексей Тимофеевич.
- Да! Сейчас.- Услышал в трубку Алексей Тимофеевич.
- Да! Я слушаю! - Раздался в трубке голос Вдовина.
- Здорово, Ваня! А корова-то наша не встала, что будем делать?
- Я не знаю. Всё, что мог, я уже сделал. Лекарства были применены самые сильные. Остаётся только одно. Зарезать!
- Понятно. А мясо - то куда девать? Его есть-то  хоть можно?
- А почему нельзя? Мы же антибиотики не применяли.
- Всё ясно. – Алексей Тимофеевич услышал гудки. Трубку положили.
Алексей Тимофеевич, на этом не успокоившись, решил перезвонить Александру Ивановичу - ветврачу, который в прошлом году поднял на ноги его корову после послеродового пареза.
Алексей Тимофеевич набрал номер. В телефоне через несколько минут он услышал знакомую, душераздирающие слова песни: «Одиночество - сволочь! Одиночество - Скука!»  А через несколько секунд Филиппов услышал знакомый ему голос с хрипотцой:
- Да! Я слушаю!
- Александр Иванович, здорово! Это Алексей Тимофеевич беспокоит. Ну что? наша корова не встаёт, у неё снова парез, как в прошлом году. Ваня Вдовин говорит, что ничего уже сделать нельзя, надо резать!
- Он что?  с ума сошёл? что ли, такую корову резать?! Она встанет!  А вы ей что делали?
- Уколы, витамины кололи – «Айсидивит».
- Ещё что?
- Капельницы внутривенно ставили. Кофеин подкожно. «Витам»…
- А вымя накачивали?
- Нет.
- А «Гемодез» ставили?
- Нет?
- Тогда жди меня! Я как сдам свою смену, приеду в деревню и сразу к тебе.
- Это когда будет?
- Часа через полтора.
- Хорошо!
- Ты только съезди в аптеку купи «Гемодез» - два флакона по 200 миллилитров. И ещё, обязательно, купи шприц Жане, а то у меня нет.
- Всё понял! Купить два флакона «Гемодеза» и шприц Жане!
- Хорошо, жди!
- Жду! – Алексей Тимофеевич положил трубку с мыслью. – «Надежда ещё есть!»
Алексей Тимофеевич пошёл в кухню, чтобы всё объяснить супруге.
- Ваня Вдовин сказал, что всё, что мог, он уже сделал. Больше ничего сделать не может. Лекарства, ветпрепараты, которые необходимо было применить, и самые сильные он использовал. Как поднять корову, если она не встала после применения лекарств, которые ввели, он не знает. Он говорит, что осталось только прирезать корову.
- Может, он прав. Зачем корову мучить и самим мучиться, легче будет её прирезать. А?
- Но я позвонил Александру Ивановичу,  и он сказал, что корова встанет! Сказал, чтобы купили ещё раз все препараты, а также "гемодез"  – два флакона по 200 миллилитров и шприц Жане или Жаке, он приедет, сделает капельницу и корова встанет. Вот в прошлом году я и ездил по его просьбе в аптеку покупал два флакона гемодеза. А я вспоминал, вспоминал – что же я в аптеке покупал? Теперь вспомнил – гемодез!  Я вот записал на листочке: «Гемодез», «шприц Жане», чтобы не забыть.
- Я пойду – позвоню - узнаю, во сколько наша аптека открывается. А то, может, в город съездить, быстрее будет? – Нина Ивановна пошла к телефону, чтобы позвонить своей подруге, которая проживала рядом с аптекой.
- Ну что? – когда вышла Нина Ивановна, спросил у неё Алексей Тимофеевич.
- Наша аптека открывается в девять часов, надо ехать в город.  Надо, чтобы к приезду Александра Ивановича у нас всё было то, что он попросил.
- Если ехать в город? То поехали! Сейчас восьмой час. Пока до города доедем, лекарства купим, будет восемь, обратно приедем, будет минут пятнадцать девятого. В город получается быстрее, чем ждать пока наша аптека в девять откроется.
     Через несколько минут Алексей Тимофеевич и Нина Ивановна, накормив, свиней, уже катили по асфальту в сторону города.
- Смотри, как уже быстро подорожал бензин!- когда проезжали мимо заправочной станции  заговорила Нина Ивановна, - Был тридцать семь рублей десять копеек, а уже тридцать семь рублей пятьдесят копеек. За несколько дней, когда мы с тобой здесь в последний раз проезжали? -  на сорок копеек подорожал. Неужели ещё кто-то будет здесь заправляться?
- Не все же такие нищие, как мы с тобой.  Может для кого-то эти копейки, которые мы с тою считаем, ничего не значат.
- Ну да. – Согласилась Нина Ивановна.
- То говорили, нефть на рынке дешёвая, поэтому у нас дорожает топливо, чтобы монополисты выжили, не вылетели в трубу, не обанкротились. Теперь рыночные цены на нефть поднялись в два раза, и бензин также - как дорожал, так и  дорожает. Кто их поймёт, почему так происходит? Заправимся на более дешёвой заправке в городе.
- Смотри сам!
Когда заехали в город, Алексей Тимофеевич подрулил на заправочную станцию, к бензоколонке.
- Здесь бензин на два рубля дешевле. Зальём двадцать литров, на семьсот рублей?
- Заливай!
Заправившись, проехали к аптеке, Алексей Тимофеевич вошёл в аптеку и сходу спросил  у стоявшей за прилавком женщины в белом:
- У вас гемодез есть?
- Нет! Нету у нас такого лекарства.
- А шприц Жане у вас есть?
- А что - это такое?
- Понятно.
Не услышав ответ,  Алексей Тимофеевич, быстро покинул аптеку и снова сел в машину.
- Здесь нет, поехали в «Губернский лекарь».
- Поехали! Сейчас я  звонила Александру Ивановичу, он сказал, что шприц Жане бывает только в ветеринарных  аптеках.
Остановившись возле «Губернского лекаря»,  Алексей Тимофеевич побежал в аптеку.
- У Вас есть гемодез? -  Спросил он у женщины в белом, стоящей с той стороны витрины.
- Сейчас посмотрим!
 Фармацевт-кассир подошла к компьютеру, нажала какие-то кнопки.
- У нас нет,
- А где есть?
- Вам какие объёмы нужны?
- Два флакона по двести миллилитров.
- На улице Взлётной только один флакон есть. А вот на - Чайковского есть два.
- Понятно, спасибо!
- Здесь нет!  - Садясь в машину, объявил Алексей Тимофеевич супруге. - Есть только на Южном посёлке – на улице Чайковского.
- А где эта улица Чайковского?
- Найдём! Язык до Киева доведёт.
- Сейчас навряд ли язык до Киева доведёт! Там, на Украине, на русском языке в настоящее время запрещают разговаривать.
- Дурдом!
Через минут пятнадцать Алексей Тимофеевич свернул на улицу Чайковского.
- Где здесь аптека?
- Сейчас проедем дальше и посмотрим.
Возле вывески «Аптека»  Алексей Тимофеевич затормозил, по тротуару шла женщина, которая только что вышла из магазина.
- Скажите, пожалуйста, аптека уже работает?
- Нет! Аптека работает с девяти часов.
- А здесь ещё где-то поблизости есть аптеки?
- Да! В следующем гастрономе по этой же улице находится аптека «Губернский лекарь».
- Спасибо!
Алексей Тимофеевич проехал дальше по улице, за перекрёстком он увидел на первом этаже пятиэтажки аптечную вывеску.  Филиппов притормозил возле аптеки. Войдя в аптеку, он спросил у провизора:
- У вас есть гемодез?
- Есть!
- Должны быть два флакона по двести миллилитров? Мы их забираем.
- Ожидайте! – женщина скрылась  в подсобке.
Через несколько минут Алексей Тимофеевич рассчитался за лекарства.
- А не подскажете – для чего применяется этот препарат?
- Гемодез применяется при отравлениях, когда у больного нарушается обмен веществ. Ответила работница аптеки.
- Спасибо! Всё понятно.
Примерно к девяти часам Алексей Тимофеевич и Нина Ивановна подъезжали к своему селу.
-  Получается, что по времени мы ничего не выиграли. Если бы здесь дождались  открытия аптеки, так  бы и получилось по времени  - девять часов. Единственное, мы бы на бензине сэкономили. – Рассуждал вслух Алексей Тимофеевич. – Зато проветрились.  Но, могло получиться и так, что приехали бы в девять часов в нашу аптеку, а  гемодеза нет, тогда всё равно нужно было бы ехать в город.
- Мы, если бы были дома, с ума уже сошли б, как она стонет корова! У меня терпения нет слушать её стоны.
-  Да – это ужасно! У меня - тоже.
    Когда подъехали к дому, Алексей Тимофеевич заглушил двигатель и пошёл смотреть корову. Корова лежала так же на полу, вытянув голову, только туловище её было повёрнуто на 90 градусов от прежнего положения. Алексей Тимофеевич подойдя к голове, потрогал за рога. Кончики рогов были холодноватые, тогда он потрогал по спине, вдоль хребта, спина была тёплая.

- Ну что? – спросила Нина Ивановна супруга, когда он вышел из сарая.
- Всё также. Надо ждать Александра Ивановича.
Часам к одиннадцати приехал Александр Иванович.
- Что прокараулил корову?
- Да нет. Я ещё помогал ей, телёнка тащил.
- Так вот и надо было, когда ещё пузырь не лопнувший был, подставить ведёрко, а потом корове дать выпить. Она же все минералы телёночку отдаёт, вот у неё и наступает парез.
Ничего не сказал Алексей Тимофеевич на слова ветврача, промолчал.
Они зашли вдвоём в сарай. Александр Иванович посмотрел на корову.
- Она встанет. Обязательно встанет.
- Дай–то Бог, чтобы встала! А вот шприц Жане мы не нашли.
- Может лекарства ввести через систему? Капельницу? У нас есть, даже – новые капельницы!
- Это будет долго.
- Может, шприц взять у Вани Вдовина? Сейчас я ему позвоню.
Алексей Тимофеевич достал из кармана сотовый телефон и стал звонить Вдовину. Но телефон не отвечал.
- Давай я позвоню своим, в лабораторию, где я работал.
Александр Иванович набрал на своём сотовом телефоне номер лаборатории и подставил к своему уху.
- Что-то занято. – Александр Иванович опустил телефон, нажал повторно набор номера, - Вот! Сейчас дозвонимся. – Подождал с минутку, снова приставил телефон к уху.-  Наташа, привет! Как дела?  Здесь у Алексея Тимофеевича у коровы парез, нам нужен шприц Жане…  Ну, ладно, мы сейчас подбежим. Вы там будете, у себя?  Хорошо. Мы выезжаем.
       Через несколько минут Алексей Тимофеевич и Александр Иванович катили по неровной, разбитой дороге в ветеринарный пункт. Дорога местами пучилась разбухшими под июньским солнцем солонцами, рвущимися из-под дорожного покрытия, как тесто из квашни на тёплой русской печи.
- Вот это дорога! – Удивился Александр Иванович.
- Земля оттаивает после зимы с пятидесятиградусными морозами. Сверху греется, а на глубине ещё, видимо, холод. Вот её и коробит. – Объяснил по-своему понятию Алексей Тимофеевич.
- Как так? Иван так и сказал, что корову надо прирезать? – После некоторого раздумья спросил Александр Иванович.
- Ну да! – подтвердил Алексей Тимофеевич, - говорил, что все лекарства он поставил, а они не помогают, что ещё делать – он не знает.
- Это на предприятии коров много, можно прирезать. А у частника одна корова… его кормилица! В моей практике такого не было, я не помню, чтобы от пареза мы вынуждены были забить корову. Ветврач задумался.
- Нет! – Александр Иванович наклонил голову на своё правое плечо и посмотрел своими карими большими глазами на Алексея Тимофеевича. - Был случай с одной коровой, но у неё ещё связки на ноге были порваны – встать не могла. Потому и прирезать пришлось. Сейчас возьмём шприц Жане. Они нам дадут… никуда не денутся, или пусть сами едут.
- Привет, Наташенька! – Войдя в ветлечебницу, встретившись с молодой женщиной в белом халате, произнёс Александр Иванович.
- Приехали! - Незаметно улыбаясь, произнесла ветработница.
- Как договаривались, - проговорил в ответ Райфшнайдер. – Как у вас дела?
- Только что приехали с вызова, у Савченко корову поднимали.
- Подняли?
- Встала. Но он сразу позвонил при первых признаках пареза, с первой капельницы встала.
Алексей Тимофеевич внимательно слушал разговор бывших коллег.
- В общем, Наташенька, нам нужен шприц Жане! А насос у вас есть?
- Есть! Но он что-то не качает.
- Если не качает - сделаем. -  Уверенно заявил Алексей Тимофеевич.
- После инъекции, вот Алексей Тимофеевич вам сразу привезёт, - показывая кивком головы на Филиппова, произнёс Александр Иванович.
- Да! Да! Я сразу же привезу. – Подтвердил слова Александра Ивановича Алексей Тимофеевич.
- Бери! – скомандовал Александр Иванович Филиппову, когда Наташа внесла матерчатую сумочку.
Алексей Тимофеевич заглянул в сумочку: в ней он увидел шприц Жане, ручной автомобильный насос.  В шприце лежал металлический катетер.
- А это для чего? Иголка что ли? – Не понял Алексей Тимофеевич.
- Это же катетер для накачивания вымени. – Объяснил Александр Иванович
- Понятно! – Спохватившись, что он забыл, что нужно будет накачать корове вымя, произнёс Алексей Тимофеевич. - Да! Да!
- Всё, поехали! – Александр Иванович толкнул входную дверь.


       Через полчаса Александр Иванович внутривенно влил Дуньке гемодез, кальция бор глюконат, поставил подкожно кофеин.
- Теперь надо сдоить вымя. Не доили?
- Нет, наверное. Надо спрашивать у Нины Ивановны, может она, пока мы ездили. Нет, скорее всего, не доили!
      Алексей Тимофеевич принёс поросячье ведёрко, тазик. Тазик с трудом подставил под вымя, левой рукой отрывая вымя от пола, правой подсовывая под него край тазика. В таком, полусогнутом положении тела хозяин стал сдаивать молоко у лежащей беспомощно коровки. Когда устал так стоять, Филиппов пошёл - нашёл где-то во дворе старое ветхое пальто, подстелил рядом с выменем и встал на это пальто коленками, чтоб  не так было больно ногам и, чтобы не замарать брюки. Стоя на коленях, он долго сдаивал. Когда пальцы становились липкими и трудом двигались вдоль сосков, он вытирал их об лежащее под коленями пальто, но это не улучшало процесс сдаивания. На глаза Алексею Тимофеевичу попался эмалированный бидончик со свиным топлёным жиром, стоящий в углу сарая. Жиром Нина Ивановна смазывала вымя, отправляя в табун, коров, чтобы  меньше мокрели от росы дойки и не сохли на ветру, на солнце, и  потом не трескались, образуя язвы и болячки.  Алексей Тимофеевич потянулся правой рукой, взял бидончик с жиром, открыл крышку, набрав на пальцы жиру, им стал смазывать корове дойки.  Доить стало  легче.
       Таким образом, в такой позе – стоя на коленях, Алексей Тимофеевич проработал в течение получаса или больше. Иногда Алексей Тимофеевич расправлял спину, вытирал рукавом своей рубахи пот, текущий со лба, и произносил, глядя на Александра Ивановича, который стоя, опершись на столбик перегородки сарая, курил с удовольствием «Донской табак»:
- Вот оно - крестьянское счастье! Может её легче прибрать – зарезать, а?
- Ты что с ума сошёл? Встанет она, сейчас вымя накачаем, и она встанет, - утверждал Александр Иванович. – Что много ещё сдаивать?
- Ещё одна дойка осталась. – Сливая молоко из тазика в стоящее рядом ведёрко, - произнёс Алексей Тимофеевич, - поросята спасибо скажут.
Филиппов снова наклонился и стал  подставлять под вымя тазик. Подоив последнюю нижнюю дойку, он распрямил туловище и стал с трудом вставать на отёкшие ноги:
- Ну, всё!  Я думаю, что можно накачивать.
Александр Иванович подал Филиппову насос:
- На, сейчас качать начнёшь. Завязки есть? Чем соски стягивать будем?
- Есть! -  Алексей Тимофеевич достал из кармана марлевые тампоны, приготовленные заранее, и стал их разматывать, показывать, растягивая за края двумя руками.- Пойдут?
- Пойдут! – Вставляя катетер в сосок, произнёс Александр Иванович, - качай!
Филиппов стал качать, медленно нажимая на поршень насоса правой рукой. Вымя стало надуваться. Александр Иванович похлопывал по вымени свободной правой рукой, придерживая левой катетер со шлангом, - тут, главное, не перекачать. Вымя должно звучать, как барабан. Ну, всё, хватит! Сейчас завяжем сосок, и будет порядок.
Александр Иванович перевязал марлевой ленточкой сосок и стал вводить катетер в другой сосок.- Качай!
Алексей Тимофеевич стал качать.
Когда все четыре соска были накачены,  Александр Иванович предупредил:
- Через полтора часа соски развяжешь! Сейчас сколько времени?
- Половина первого. В четырнадцать часов.
- Да! Сейчас меня увезёшь домой.
- Обязательно! Приборы - в ветлечебницу! Когда возвращусь, развяжу.
- Хорошо!
 Алексей Тимофеевич и Александр Иванович вышли за ворота, сели в автомобиль. Алексей Тимофеевич довёз Александра Ивановича до дома, высадив из машины, поехал в ветлечебницу.
     Зайдя в ветлечебницу,  Алексей Тимофеевич увидел в открытую дверь кабинета, что  за компьютерным столом сидит знакомый ему ветврач Дмитрий Усачёв. Ветврач мельком взглянул на вошедшего, продолжая смотреть в дисплей и нажимать указательным пальцем кнопки клавиатуры, набирая какой-то текст.
- Здравствуйте! – поздоровался Алексей Тимофеевич, входя без спроса в кабинет и присаживаясь на стул, стоящий возле рабочего стола ветеринара, - я тут принёс то, что у вас брали с Александром Ивановичем сегодня  перед обедом.
- Здорово, - ответил ветврач, - я в курсе, поставьте к шкафу.
Алексей Тимофеевич привстал со стула и поставил сумку с приборами к шкафу, повернув назад голову, он увидел чучело совы, стоящее на сейфе, а на стене голову животного, похожую на оленью, только с двумя большими белыми клыками, торчащими изо рта.
- Это что за голова?
- Это голова кабарги, - ответил Дмитрий.
- Вот здорово сделано!  И кто это так сумел? Откуда она у вас? – засыпал вопросами Алексей Тимофеевич ветврача.
- Был я тут…  на вызове…  у одних, ну и смотрю – валяется. Я у них попросил, они мне отдали.
- Никогда не видел кабаргу, она же в тайге, в горах живёт, корешками питается, где-то я читал про это животное.
- Да-да! – соглашался Дмитрий, не отводя глаз от экрана компьютера.
- Поставили капельницу корове, не знаю -  встанет или нет? – переводя тему разговора о своей корове,  проговорил Филиппов.
- А сколько она уже лежит?
- Второй день.
- Сколько уже капельниц поставили?
- Две. Вчера и сегодня. Вчера - с Ваней Вдовиным и сегодня - с Александром Ивановичем.
- Надо пробовать ещё ставить.  А вымя накачали?
- Да! Завязали. И через сколько времени развязать нужно будет?
- Через два часа. Даже, если корова встанет, всё равно нужно ждать два часа, потом только развязать.
- А для чего коровам накачивают вымя?
- Тогда кровь обогащается кислородом, и лекарства начинают быстрее действовать. – ответил Дмитрий.
- Понятно.  А что Александр Иванович от вас ушёл? Зарплата маленькая?
- Угу! – услышал в ответ Филиппов.
- Не уважают вашу работу в нашем государстве. Вот есть великие музыканты, поэты, писатели, а вот почему-то нет великих ветврачей. Как это понимать? Не ценят вашу профессию! А если бы вас - ветврачей, не было, чтобы творилось в стране?
- Да-а!  Нет нигде великих ветврачей. – Согласился Дмитрий.- Работа наша неблагодарная. Целыми днями возимся с животными, навозом, кровью, а платят копейки!
- Да ещё того и смотри, чтобы это животное тебя не покалечило! Не боднуло, не ударило, не лягнуло, не укусило. Да мало ли что? До чего довели страну? Ферм крупнорогатого скота почти не осталось! Из чего делается мороженное, творог, сметана, сливочное масло возникает вопрос. Раньше в нашем селе было несколько табунов частного скота и в каждом табуне было больше ста голов. А сейчас остался один табун и в нём двадцать коров.  Это вообще кошмар!!! Чем кормят народ?
- Молоко продают со сроком хранения в шесть месяцев. – Дмитрий рассмеялся.- Где это видано?
- Так что? Корова встанет? – перевёл вновь вопрос на свою больную тему  Алексей Тимофеевич.
- Если завтра не встанет, приезжай! Кто-нибудь поедет, или я, или Наталья - поставим ещё капельницу.
- А у вас есть нужные лекарства?
- Есть!
- Ну, тогда до завтра! Если корова не встанет, то утром приеду.
        По дороге домой у Алексея Тимофеевича в голове витал один вопрос: выживет ли корова Дунька? Встанет ли она на ноги? Алексей Тимофеевич перебирал в голове всё, что ему говорили ветврачи по этому поводу. Но ответа не находил. Александр Иванович, когда выходил из машины ничего не сказал – звонить ему ещё или не звонить? Вдовин-то конкретно сказал, что ничем больше помочь не может, а вот Александр Иванович ничего не сказал, и это мучило Филиппова. Что будет с коровой дальше, он не знал.
         Возвратившись домой, Алексей Тимофеевич пошёл в сарай, корова также лежала на полу вытянув ноги. Алексей Тимофеевич посмотрел на часы – уже прошло около двух часов с того момента, как накачали воздухом вымя, снял завязки с доек на вымени,  пошёл - набрал корове воды, подняв её голову, подставил ведро. Корова с жадностью стала пить воду, когда напилась, пошёл и  насыпал ей пшеничной дроблёнки - один ковшик, подсолил, насыпал горсточку мела, подлил водички, перемешал. Ведёрко с дроблёнкой подставил корове. Корова жадно стала есть дроблёнку, когда дроблёнка была доедена, принёс ей охапку травы. Корова, лёжа, стала жевать и траву.
«Что ест и пьёт - это хорошо!» – подумал про себя Алексей Тимофеевич.
На следующее утро Дунька опять не встала.
- Что будем делать? – Спросила у Алексея Тимофеевича жена, войдя в дом.
- Надо ехать за ветврачами в ветлечебницу. Они мне вчера сказали, что если корова не встанет, то чтобы приехал за ними, и они ещё поставят ей капельницу. Лекарства у них необходимые есть, только денег нужно взять с собой, чтобы заплатить.
- Сколько?
- Сколько дашь.
Нина Ивановна зашла в спальную комнату, вынесла две пятисотки и подала мужу.
- Езжай!
- Я поехал.
В ветлечебнице была ветврач Наташа.
-  Здравствуйте! Я приехал за вами.
- Что корова не встала?
- Нет. Не хочет вставать.
- Сейчас поедем.
- Надо бы лекарства взять. Я оплачу.
-  Хорошо. Я всё возьму.
Через полчаса ветврач Наталья, поставив капельницу корове, осматривала лежащую на полу Дуньку. Наталья потрогала руками рога коровы, провела ладошкой по спине вдоль хребта, потом иголкой стала пробовать конечности на чувствительность.
- Температура у коровы нормальная. Чувствительность конечностей хорошая. Должна встать. Только ей надо помогать, тянуть за рога вперёд. Если не встанет, завтра ещё раз попробуем поставить капельницу. – С этими словами ветврач вышла из сарая. Алексей Тимофеевич пригласил женщину в дом помыть под краном руки, оплатил ей за использованные лекарства и отвёз обратно в ветлечебницу.


        Нина Ивановна придя домой, отогнав скотину в табун, рассказала Алексею Тимофеевичу:
- Сейчас Кочкин Николай рассказал мне, что  у его сестры была такая же история с коровой. Что их корова лежала три дня, потом её подняли кран балкой и поставили на ремни, а когда убрали ремни из-под коровы, то она ещё три дня стояла и не могла сдвинуться с места.
- Я тоже думаю, что,  может быть, и нашей корове надо помочь подняться. 
- Народа-то в селе не осталось, одни бабки старые. Кто поможет поднять корову? Кого позвать?
- Некого!
- Надо идти к Макарычу просить у него кран-лебёдку. – С этими словами Алексей Тимофеевич выскочил на веранду, - я знаю - у него точно есть лебёдка!
- Алексей Тимофеевич, подойдя к дому Баловня Петра Макаровича, постучал в железные ворота, собаки залаяли.
Через некоторое время из ворот вышла хозяйка, невысокого роста, худощавого телосложения, немного сгорбленная от возраста, с темными волосами, покрытыми шерстяным платком, карими пытливыми глазами.
- Здравствуйте Галина Александровна! Макарыч дома?
- А, это вы, Алексей Тимофеевич? – мельком взглянув на стоящего, мягким голосом произнесла женщина. - Дома. Но он отдыхает и велел, чтобы  я его не беспокоила.
- Понятно.
- А что вы хотели?
- У нас корова третий день уже не встаёт. Я думаю, что надо ей помочь встать. Вот и решил кран-балкой, лебёдкой, подцепить и поднять на ремнях.
- Это ж надо такое горе! – Проговорила жалостливо Галина. - Но он сказал - не беспокоить, кто бы ни пришёл. Я бы и сама дала, но она, лебёдка, высоко висит, и я достать её сама не смогу. Это надо ему самому. Но он как встанет, я ему обязательно скажу.
- Ладно. Я пойду думать – у кого ещё есть такая лебёдка?
- От горе-то! Ничем не могу помочь. – запричитала Галина Александровна.
- Да, ладно, вы уж сильно-то не переживайте, я думаю, что, Бог даст, всё обойдётся без тяжёлых последствий, найду  я эту кран-балку. – С этими словами Алексей Тимофеевич побежал домой, ещё по дороге, вытащив телефон из кармана, стал набирать номер телефона старшего сына Матвея, проживающего в городе. Алексей Тимофеевич как-то видел у него в гараже ручную кран-балку с трещоткой.
- Матвей, здорово!
- Здорово!
- Ты где?
- Дома.
- Я у тебя видел кран-балку, по-другому, называется  - лебёдка.
- Ну, я понял! На работе есть. А тебе для чего?
- Корову поднять надо, не встаёт. Привези кран-балку!
- Сейчас поеду в гараж и оттуда перезвоню.
- Хорошо! Жду!
 Когда Алексей Тимофеевич зашёл к себе в дом, то увидел сестру Ирину и зятя Мишку - Затеевых.
- Тимофеевич! Слушай! Кран-балка должна быть у Серёги Пешкова. Он запасливый мужик.
- Точно! Я у него видел кран-балку! – вспомнил Алексей Тимофеевич и сразу же нашёл в сотовом телефоне номер сотового Пешкова. – Здорово Серёга! У  тебя есть  кран-балка? А то у меня корова не встаёт, хотел её кран-балкой поднять.
- Есть! Она у меня, по-моему, в гараже. Я сегодня на работе. Но дома жена Света, приедешь и возьмёшь, я ей сейчас перезвоню.
- Ладно, хорошо!
-  Всё! Езжай!
- Спасибо! До связи!   - Телефон отключился.
 – Я поехал к Пешкову за кран-балкой! – Успел на ходу предупредить Нину Ивановну Алексей Тимофеевич.
Через полчаса Алексей Тимофеевич возвратился с кран-балкой в руках.
На крыльце его встретила супруга со словами:
- Галина принесла кран-балку, вот в сумочке лежит! – Нина Ивановна указала  на сумку, лежащую на ступеньке крыльца.
Алексей Тимофеевич, положил привезённую им кран-балку  на крыльцо,  приподнял на руках лежащую сумочку, заглянул в неё.
- Что, пошли, Миша, пробовать поднимать корову. У нас с тобой теперь две кран-балки.
- Ага! – Произнёс Затеев. Он был старше Николая Тимофеевича лет на пять, худощавого телосложения, - только с меня, Алексей Тимофеевич, плохой помощник, тяжести поднимать - у меня нет здоровья.
- Понятно! – согласился Алексей Тимофеевич.
Войдя в сарай, где лежала корова, Филиппов остановился и стал разглядывать потолочные перекрытия, - Вот за что зацепить эту кран-балку? Потолок у нас жиденький, не выдержит такой тяжести, станем поднимать, ещё и рухнет, и нас вместе с коровой задавит. Вот будет фокус! Я так думаю, Миша, что по верху потолка надо пропустить бревно и под его концы, под потолком, установить надёжные столбы.
- Конечно, нужно что-то придумать, - согласился Затеев.
- Сейчас я принесу брёвна, одно положим на потолок, под концы подставим столбы, – предложил Алексей Тимофеевич.
         Через некоторое время перекладина над потолком была уже готова. К ней была привязана проволокой – шестёркой кран-балка, под корову были просунуты ремни – спереди и сзади. Алексей Тимофеевич стал вращать рычагом  лебёдку, трос стал закручиваться, ремни напряглись  и всё больше и больше стали обжимать туловище коровы, вдавливаясь в вымя.
Алексей Тимофеевич, переключив рычажок кран-балки, ослабил ремни.
- Как их поднимают, этих коров? Здесь тоже нужна специальная консультация. Передавим какой-нибудь сосуд и испортим корову. И все труды насмарку.  – Алексей Тимофеевич посмотрел вопросительно на Затеева.
- Нет, Алексей, я не знаю, как надо делать. Я не специалист по поднятию коров.
- Может, кому-нибудь позвонить?
- Ну, позвони – спроси.
 Алексей Тимофеевич вытащил из кармана сотовый, стал искать сотовый номер Александра Ивановича.
- Здорово, Александр Иванович! Ты слышишь меня?
- Говори, Алексей Тимофеевич, я слушаю.
- Ты, поди, опять на работе?
- Да, я на смене!
- Мы тут хотим помочь корове подняться,  кран-балкой. Ремни куда подсовывать под корову?
- Один ремень - к передним ногам, второй - к задним.
- Перед выменем? Или за выменем?
- За выменем!
- Понятно! Ну ладно, работай! Будем пробовать.
Александр Иванович отключился.
- Давай, Миша, ещё раз попробуем. – Алексей Тимофеевич начал крутить рычагом лебёдку, корова стала медленно подниматься вверх. Голова коровы почему-то перевешивала к низу.
- Нет! Вдвоём мы с тобой,  Миша, ничего не сделаем. Надо собирать народ.
- Да! С меня, Алексей, помощник плохой. – Не успевал повторять Затеев.
 - Кого бы позвать? – Спрашивал сам себя Филиппов.
-  Сейчас я домой к себе съезжу, попробую соседей позвать.-  Предложил Затеев.
- Езжай. – Согласился Алексей Тимофеевич, выходя из сарая,- А я сейчас тоже кому-нибудь позвоню.
          Затеев вышел со двора Филипповых. Алексей Тимофеевич услышал, как запустился двигатель его легковушки.
- Ну что? - Войдя в дом, услышал вопрос Алексей Тимофеевич от своей жены.
- Мы не специалисты по подъёму коровы. Как её поднять - я не знаю. Народ надо собирать, чтобы хоть вытащить её на улицу, в сарае она не встанет.- Сделал своё заключение Алексей Тимофеевич.
- Зачем мы её завели в этот сарай!?  - запричитала Нина Ивановна – зять звонил.
-  Какой зять?
- Старший!- Уточнила Нина Ивановна. - Говорит - что вы мучаетесь? Прирежьте, да и всё! И все проблемы на этом закончатся! Лёша, может,  мы её прирежем?
- А куда мы денем тушу? В ней килограммов триста мясом. Тем более лекарства вливали.  Сейчас позвоню ветврачам, спрошу. – Алексей Тимофеевич достал сотовый телефон из кармана, стал нажимать кнопки.
- Дима, - здорово! Слушай, что делать-то с коровой, она же не встаёт? Может, её прирезать?  А-а?
- Ты что? - Услышал он в трубку. – Надо испробовать все методы лечения. Ни в коем случае нельзя резать!
- Ну, ладно, будем дальше мучиться,  пробовать поднимать, -  Алексей Тимофеевич выключил кнопкой телефон. – Говорит, что не всё ещё сделали. Нужно искать людей! Сейчас второму зятю позвоню, пусть приезжает помогать поднимать. – Алексей Тимофеевич, начал нажимать кнопки.
- Лёня! Здорово! Приедь, пожалуйста, помочь корову поднять, а то уже третьи сутки подняться не может корова.
- Да мне некогда, я на работе, - услышал в трубку Алексей Тимофеевич.
- Что же делать?
- Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.
- Хорошо! Я жду.
- Я сейчас позвонила Горюновым, сейчас Юрка приедет. – Доложила Нина Ивановна мужу.
- Это хорошо! Я, зять, Юрка - уже получается три человека. Маловато, надо бы ещё человека три.
         Алексей Тимофеевич прошёл к сараю, корова лежала в той же позе, на том же, правом, боку.
Через несколько минут в калитку Филипповых вошёл Горюнов Юра.
- Вот почему я и не хочу держать скотину! – взглянув в открытую дверь на растянувшуюся в клетке корову, произнёс Горюнов, протягивая  Алексею Тимофеевичу свою смуглую ладонь с длинными крепкими пальцами. - С этой скотиной столько заморочек!
- А что делать? Жить-то как-то надо! Коровы - это хорошее дело. – Возразил Филиппов, - ты вот не держишь хозяйство, я не буду держать, что тогда будет с нами, со страной? Химию заграничную будем употреблять? Тушёнку мясную возьми, откроешь, а там одна вода, мясо-то нет! Это тебе не советская тушёнка, которой пол мира кормили!
     Калитка  в это время открылась. В калитке появились рабочие, работающие в фирме младшего  зятя.
- Какая помощь нужна? – спросил Чепурнов, плотного телосложения мужчина, работающий сторожем в фирме, подходя к Алексею Тимофеевичу, заглядывая в сарай на лежащую на полу корову.
- Корову надо помочь вытащить из сарая на землю, на полу она не встанет. – Объяснил Алексей Тимофеевич собравшимся.
- О-о! Так её резать уже надо, скоро ноги откинет. Вон у неё какое пузо… раздутое! Мы на ферме, когда я работал ещё в совхозе, таких прирезали.
Корова услышав, и, как будто поняв слова сказанные Чепурновым, стала биться головой об пол, ногами об стены сарая, пытаясь встать.
- Прирезать-то не проблема, она вон услышала твои слова и теперь хочет встать,  а говорят, что животные ничего не понимают! Всё они понимают! Надо попробовать волоком за рога вытащить из сарая.
- А как мы её вытащим, здесь же ещё и перегородка, и ясли! – Возмутился Чепурнов.
- Разберём! – Алексей Тимофеевич, взяв металлический лом, стал отрывать плахи в перегородке, которая отгораживала клетку от входной двери.
Когда перегородка была разобрана, по частям вынесена во двор,  Горюнов одел корове на рога длинную капроновую верёвку.  Алексей Тимофеевич накинул вторую верёвку на передние ноги.
- Ну что, пробуем?
- Давайте все дружно, раз-два взяли! - Скомандовал Филиппов.
Все дружно потянули за верёвки, корова с трудом сдвинулась с места, вперёд рогами. В течение часа с небольшим перекуром пришлось мужикам помучаться, но всё-таки корова оказалась во дворе возле сеновала.
     Мужики ещё раз закурили по сигарете. Филиппов  обеими руками  с трудом подвёл передние ноги коровы к её туловищу, верёвкой натянул голову в естественное положение. Корова натянула головой верёвку и стала подниматься на ногах. Но не устояла и повалилась на левый бок. Через несколько минут, полежав немного на земле, Дунька, вытянув вдоль земли  голову, пробуя достать и щипнуть  растущую во дворе травку. Лежа, у коровы щипать траву не получалось, и она снова стала пытаться встать на ноги. Алексей Тимофеевич и присутствующие, когда корова привстала на ноги стали помогать ей встать на все четыре ноги. Мужчины подталкивали и поддерживали руками, чтобы она снова не упала на землю. Когда корове удалось принять устойчивое положение, Алексей Тимофеевич, побежал в огород нарвал зелёной травы  и положил к её передним ногам. Корова опустила голову к земле и стала жадно жевать траву.
        Радости Алексея Тимофеевича не было предела. Душа его приплясывала от счастья.
- Ура! Мы победили! – вырвались у него само по себе радостные возгласы, - победа!
Мужики, выстроившись полукругом возле Дуньки, дымили сигаретами и радостно улыбались.
- Много ли для счастья человеку надо? – произнёс  Горюнов, улыбаясь, , поблёскивая карими глазами, на Филиппова.
Мужики дружно, весело засмеялись.
      Вечером Алексей Тимофеевич понёс кран-балку, которую принесла соседка Галина. Алексей Тимофеевич подошёл к воротам Баловней, собаки, учуяв его, залаяли. Когда хозяйка вышла за ворота, Алексей Тимофеевич поздоровался:
- Здравствуйте!
- Здравствуйте.
- Вот, Галина Александровна, принёс обратно ваше имущество!  В целости и сохранности. – Прислоняя сумку к забору, в которой лежала кран - балка, проговорил Алексей Тимофеевич.
- Что подняли-то корову? Пригодилась эта балка? – спросила Галина.
- Сама встала, мужиков собирал, помогли на улицу – во двор вытащить, на землю. А как на землю-то вытащили, так корова и встала! Правда, немного помогали ей - поддерживали.
- Ну и, слава Богу! – обрадовалась Галина. – А то всё ходила, весь день переживала - как же помочь - вам поднять корову?!
- Я вот что хочу у вас спросить, у нас в небе сегодня я видел птичек, которые, летая, издают такой звук : ф-р-р-р-р-р-у. Не знаете, что это за птички?  У кого ни спрошу – никто не знает.
- Не знаю, может, это птички, которые у нас называют барашками? – Задумавшись стала говорить Галина Александровна. - Потому что они издают такой звук, похожий на блеяние овец.
Алексей Тимофеевич. Придя домой, подошёл к компьютеру, набрал слово «барашки», ничего интересного для Алексея Тимофеевича компьютер не выдал, тогда он написал: «Небесные барашки», и компьютер выдал: небесные или лесные барашки – это бекасы.
 Бекас «… он, трудно различимый в поднебесье, пикирует наклонно, издавая растопыренными перышками хвоста (а может быть, и крыльев) далеко разносящиеся, дребезжащие, блеющие звуки. Отсюда - его другие названия: небесный барашек, баранчик. Ток бекаса - это один из самых характерных, милых сердцу охотника, звуков весны».