Неудачный гоп-стоп

Я — вор! Мой хлеб — отмычки, «писка»,
И обезьянья ловкость рук.
Я сдрысну от любого сыска,
Меня не купишь «на испуг».

Вот только жрать мне захотелось,
Да нет работы — нет деньжат!
И подорвался я на дело,
Аж руки с голоду дрожат!

Стихами пузо не насытишь,
Ему скорей бы коньяка!
И в магазин устроить кипишь
Как тянет ведьмина рука!

Но там охрана — эти гады
Заполонили всё кругом!
А защититься как-то надо —
И взял я газовый баллон.

Курнул я шмали, ради смеха,
Коль водки в доме не сыскал,
И вот теперь пойдёт потеха —
Я в «Перекресток» поскакал.

А нервы — блин, какие нервы?
О них не слышал никогда!
В этаж подземный, «минус первый»,
Вхожу я маршем, как солдат.

Иду искать здесь коньячишко...
Ба! Тут сплошной коньячный рай!
Как это круто, даже слишком —
Полжизни пойло выбирай!

Схватил я «Хенесси» скорее —
Уж шиковать, так шиковать!
И полетел я скарабеем,
Решив по улицам сбежать.

Но шмаль в потоке глюков странных
Мне отключила куцый мозг.
И о детекторах поганых
Я позабыл в потоке грёз.

И только рыпнулся из зала,
Как зазвенело всё кругом!
Да, видно, зла мне в жизни мало —
Отныне в ней сплошной дурдом!

Охрана тучей налетела,
Стремясь воришку задержать…
Но я не зря решил на дело
Вонючий газ с собою взять!

Я так пульнул его струёю
В тупую россыпь ихних рож,
Что долбанулись сразу двое!
Лежать, ослы! Воров не трожь!

Но кто-то двинул мне поджопник,
Я сдуру на пол полетел,
И в тот же миг бывалый гопник
Был погребён под кучей тел!

Ору: «Отстаньте! Гады! Суки!
Вы что творите, вашу мать!
А ну, козлы, убрали руки!
Вы не даёте мне дышать!»

А сам баллончиком играю,
Струю пуская за струёй,
Охрана рыла зажимает,
От кашля потеряв покой.

А сопли градом, будто в детстве,
Текут с отравленных носов,
И продавщицы по соседству,
Хрипя, лишились голосов!

Но вот мне руку отдавили,
Забрав оружие моё,
И вмиг совсем меня скрутили,
Осатанев, как вороньё.

Охрана тут же вызывает
Ментов в свой долбанный подвал,
А я хриплю, не унывая:
«Да я ваш дом труба шатал!»

Но — всё. Лежу. Меня снимают.
В YouTube я точно окажусь.
И мысль башку мою терзает —
На воле я не задержусь.

Да вашу ж мать! Я не раскаюсь!
Два года жизни мне не жаль!
Лишь одного не понимаю —
Зачем я «дунул» эту шмаль?