Нынешнее воплощение Айседоры Дункан

   Вот люди пытаются угадать, просчитать, кем они были в прошлой жизни. Об инкарнациях известных людей мы узнаём от эзотериков. А вот мне о моём прошлом воплощении сказала телепатическим языком Айседора Дункан.
   Это случилось в 1995 году. Я лежала в больничной палате, после наркоза прошло уже двое-трое суток. Светало. Вдруг ко мне подсела на кровать женщина, примерно моя ровесница, то есть, лет около сорока. Я хорошо видела её каштановое каре, но понимала, что она бесплотна. Вдруг она мне телепатически передаёт:
- Меня зовут Айседора Дункан. В прошлой жизни ты была мною.
Я так же  ей мысленно отвечаю:
- О, я слышала это имя! Расскажи мне о себе.
   Но тут вошла медсестра, включила свет и начала ставить капельницы сопалатницам. Уже совсем рассвело, и женщина передо мной растворилась на свету. Я успела её придирчиво осмотреть: глаза её не были велики, она была стройна, причёска обрамляла бледное лицо. В общем она была ничего, но и не лучше меня в моём понимании.
   - Ко мне только что приходила Айседора Дункан! - поделилась я новостью с проснувшимися женщинами. Одна из них воскликнула:
- Это жена Сергея Есенина! Она была известная танцовщица.
При свете дня привидевшееся стало казаться нереальным. И я решила после больницы почитать об Айседоре, чтобы убедиться, что у меня с ней нет ничего общего. Мало ли что может привидеться?!
   И вот я в библиотеке и думаю, какую книгу искать.
- Если бы я была Айседорой Дункан, я бы назвала свою книгу "Моя жизнь".
И вдруг вижу именно эту книгу. Ну, думаю, при чтении пойму, что книга о совершенно другом человеке, нежели я. И вдруг понимаю, что с детства я импровизировала танцы. Слыша захватившую меня музыку, я будто чувствовала, как её танцевать:
- Я - переводчик музыки на язык движений, - однажды именно эта фраза прозвучала в моей голове (тогда я была под лёгким допингом), я вдруг услышала включённый в фоновом режиме магнитофон и пошла танцевать одна, переводить, так сказать.
Именно об этом и пишет Айседора. Она танцевала на вдохновении. Порой для вдохновения применяла шампанское.
   А её страсть к морю - это же моё врождённое чувство. 
И эта постоянная борьба за похудание.
И магнетическое притяжение к Есенину в ответ на его издевательства. Как он разорял её и глумился! Невольно перед глазами встаёт образ моего мужа: неужели это реинкарнация Есенина? Мой муж не писал стихи, но плакал над душераздирающими романсами. Тоже был красив до умопомрачения. Айседора не смогла решить проблему с мужчинами в своей жизни. Можно сказать, это была и моя проблема.
   И она танцевала босоногой, да, сперва из необходимости, но потом ей это понравилось, я тоже люблю танцевать босой.
   И тогда можно объяснить глубокие бороздки у меня на шее. Мама всё говорила:
- Ты ещё ребёнок, а шея как у взрослой женщины.
А Дункан была задушена шарфом.
   В общем, поверила я в своё воплощение. А ведь я раньше вообще не знала, кто она такая.
   Можно, конечно, выявить несоответствие по масштабу личности. Дункан была, можно сказать, всемирно известна как танцовщица. К написанию прозы она только начала приобщаться. Но что такое всемирная слава? Это когда имя на слуху. Но это не значит, что его знает каждый встречный-поперечный.
   Недавно один мальчик-шестиклассник сказал мне, что я лучший в мире репетитор. На этом поприще я иду от человека к человеку, и моя известность исчисляется теми людьми, с которыми я имела непосредственный контакт. Но особенность моей методики в том, что я пытаюсь установить контакт с душой ученика - если можно так выразиться.
   Писать стихи, а потом и прозу, я начала с уверенностью, что мне есть что сказать именно своё, и я даже не скрываю, что это правдивость, искренность и доброе отношение к людям. Как я поняла Айседору, она была движима подобными же порывами.
   Слава к ней пришла рано. Ко мне же она не хотела приходить, что меня очень удивляло: жажда славы, как и любовь к морю, была у меня врождённой. Я всё делала для максимальной известности, где бы ни была. Мир меня замечал, но к славе не допускал. Я даже и Геростратовой славой не побрезговала бы - было и такое время. Когда мне удавалось быть на сцене, я добивалась выхода на "бис".
   Позже я поняла, что дело не просто в известности, но надо что-то великое, ну, хотя бы нерядовое, сделать для людей. Тогда непризнание я посчитала бы просто ошибкой судьбы. Всё равно, конечно, было обидно: творишь, творишь, создаешь литобьединения, выступаешь на всяких съездах писательских, а тебя "захлопывают", намекая, что "талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами". Только когда я поняла, что конечным ценителем всех деяний является Бог, перестала переживать по поводу оценки своего творчества людьми.
   До этого я всё ждала, когда, наконец, наступит мой звёздный час, а после стала действовать по принципу, подсказанному в религиозных книгах: делай что должно, и будь что будет. Мне повезло: когда живёшь долго, можно успеть доделать многое. А то, что среди тысяч и тысяч современных писателей я не очень известна, говорит о том, что в наше время у многих людей появился шанс быть услышанными и прочитанными, и это здорово! Пусть будет конкуренция и выбор! Но если бы сейчас я стала известной, мне было бы уже что показать. Итак, меня зовут Римма Гавриловна Разамазова. Известно ли вам, читатель, это имя? То есть, моя известность или неизвестность являются критерием достоверности: была ли я в предыдущем воплощении Айседорой Дункан или нет. В то же время я читала в какой-то эзотерической книге, кажется, Вадима Зеланда, что разные воплощения - это разные составляющие одной сущности. То есть, сходство возможно, но идентичности быть и не должно.
   Как-то мне приснился сон, что я Наполеон. Смотрю на себя со стороны, вижу чуть выдвинутую снизу челюсть, белые рейтузы на полных ногах и понимаю, что это правда. И вот битва при Ватерлоо. Я терплю поражение. Стою в отчаянии за холмиком, а сзади вовсю идёт сражение. Говорю своему ординарцу (подруге Наде Ефимовой):
- Возьми мой меч, убей меня, я не могу сам!
Он хватает меч и закалывает себя. Я ловлю падающее тело и просто рыдаю:
- Что ты наделал?! Так бы вместе спаслись как-нибудь, а теперь что мне без тебя делать?
   Просыпаюсь вся в отчаянии, но понимаю, что это сон. И не понимаю: что у меня могло быть общего с Наполеоном, хотя только что я была им.
   А вот Айседора Дункан мне не приснилось, а пришла. И с ней у меня много общего оказалось. Хотя на фотографии она не была похожа на ту женщину, что присела ко мне на больничную койку.

16.11.2018