Начало и конец беззаботной жизни

(Библиотека им. Горького в Твери. Открыта в 1860 году в здании губернского правления по инициативе прогрессивной общественности при участии М.Е.Салтыкова-Щедрина).

По окончании МВИЗРУ для дальнейшего прохождения службы был направлен во Второй Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны СССР (2 ЦНИИ МО), дислоцируемый в г. Калинин, ныне Тверь. Прекрасно зная, об отсутствии служебного жилья для вновь прибывающих офицеров, решили, что в Калинин поеду один. Беременная жена Лариса и 9-летний сын Сергей останутся пока жить в родном Минске в уютной однокомнатной квартире. Тем более, что жене нужно было доработать до декретного отпуска, оформить его, получить причитающиеся деньги и уволится с работы по случаю перевода мужа к новому месту службы. В этом случае у жены сохранится непрерывной стаж работы. Мне, как мужу и отцу, нужно было изучить и решить жилищный вопрос в Калинине.

Нас офицеров-выпускников, прибывших в 1971 году из МВИЗРУ и ВИРТА во 2 ЦНИИ в необыкновенно большом количестве (формировалось новое управление), поселили в общежитии института. Причём, человек двадцать из нас расположили в большой комнате для собраний. Изучение жилищного вопроса показало, что в институте очередь на получение жилья не менее пяти лет.

Предполагая такую ситуацию, мы с Ларисой заранее решили нашу, а вернее её, однокомнатную квартиру в Минске, полученную взамен на снесённый дом, построенный её отцом и оставшийся ей в наследство, менять на квартиру в Калинине. Скитаться пять лет на частных квартирах нам не хотелось. Тем более, что в наши советские времена получить квартиру можно было только тогда, если ты и члены твоей семьи не имеют жилья. Находить какие-либо ухищрения, чтобы «спрятать» нашу минскую квартиру, мы были не способны. 

Поиск квартиры для обмена шёл ни шатко, ни валко. Жизнь в общаге – не сахар. Но взамен этого для меня, утомлённого напряжённой пятилетней учёбой с погоней за золотой медалью, появилась желанная свобода. Не нужно было уделять внимание семье и родным. Стал я сам себе режиссер. Всё свободное время было в моём распоряжении. А его было ни мало. Ведь в институте трудились в основном от звонка до звонка. При этом, два выходных дня были в моём распоряжении.
Появившуюся свободу хотелось использовать в полной мере.

От сомнительных компаний таких же «холостяков» как и я, решительно отказался. Некоторые же, нестойкие, попадались в их сети. Казалось бы, в институт должен был попадать цвет офицерского состава: умные, честные, морально устойчивые, без дурных наклонностей офицеры. Но в семье не без урода. Они были умные, с одной стороны, но проходимцами, с другой стороны. Всё начиналось с одалживания денег. Бедная жертва, попавшая в их сети, начинала блеять, что у него их нет. Они предлагали взять деньги в КВП (касса взаимопомощи) института. Он говорил, что он не член КВП. «Мы в одно мгновение это исправим». Если он не соглашался, его обольщали, что они могут устроить так, что он будет носить не зелёную форму как все, а черную морскую с кортиком, или будет дежурить по спортивному залу, а не дежурным по части, как все. Наконец, жертва сдавалась и шла со своими попечителями в кассу, где брала названную ссуду. Деньги передавались без всяких расписок, под честное, а вернее бесчестное слово, что они вскорости будут возвращены. Естественно, обязательства не выполнялись. Бедолага долго ходил за своими должниками, которые его кормили обещаниями. Иногда должники не выдерживали настырности кредитора и заявляли: «Если будешь приставать, то вообще ничего не получишь».

В эти сети, в силу своего стойкого характера, я не попал. Большую часть времени посвятил чтению. Ведь, за прошедшие 13 лет (учеба в ДВАРТУ, служба в ЗРВ, учёба в МВИЗРУ) я не мог заняться спокойным, рассудительным, обдуманным чтением. Здесь же, в областном центре, имеющем чудесную библиотеку им. Горького, с уютным читальным залом, можно было продолжить своё культурное самообразование. В дневнике осмысливал прочитанное.

В это же время, в Москве познакомился с приёмной дочерью Пузыревских, Майей Васильевной Меньшиковой. Она самоотверженно работала воспитателем в элитной школе-интернате. Не озабоченная семьёй, она была книголюбом. Имея знакомства в книжных магазинах, в том числе на Новом Арбате, собрала у себя библиотеку из редких книг. Будучи  влюблённой в Александра Сергеевича Пушкина, она его книги и книги о нём собирала в первую очередь. При общении с Майей, так много знающей о Пушкине, мне стало стыдно, что я так мало о нём знаю. Устраняя этот недостаток, стал взахлёб читать и перечитывать его произведения. С подсказки всё той же Майи Васильевны прочёл книги писателя-пушкиниста Арнольда Ильича Гессен «Во глубине сибирских руд…», а так же советского писателя-литературоведа, мастера художественного рассказа, Ираклия Андроникова «Я хочу рассказать вам…». В 70-80-е годы его, замечательного мастера художественного рассказа, с удовольствием слушали по радио и смотрели по телевизору. Это были интересные, познавательные рассказы о Пушкине и Лермонтове.

Было такое время, когда телевизионное время отдавалось для культурного образования граждан, а не на откуп рекламе и красочному описанию интриг в семьях сомнительных кумиров и проходимцев.

Благодаря Майе познакомился и заинтересовался замечательными, проникновенными стихами незрячего поэта Эдуарда Асадова.

(Советский поэт и прозаик Эдуард Аркадьевич Асадов (7 сентября 1923 — 21 апреля 2004) родился в городе Мары, Туркестанская АССР, в армянской семье. Родители работали учителями.

После смерти отца в 1929 году Эдуард Асадов переехал с матерью в Свердловск. В восьмилетнем возрасте написал своё первое стихотворение. Учился в 38-й московской школе, которую закончил в 1941 году.
Через неделю после выпускного вечера началась Великая Отечественная война. Асадов ушёл добровольцем на фронт, был наводчиком миномёта, потом помощником командира батареи «Катюш» на Северо-Кавказском и 4-м Украинском фронтах. Воевал на Ленинградском фронте. В ночь с 3 на 4 мая 1944 года в боях за Севастополь под Бельбеком получил тяжелейшее ранение осколком снаряда в лицо. После продолжительного лечения в госпиталях врачи не смогли сохранить ему глаза, и с того времени Асадов был вынужден до конца жизни носить чёрную полумаску на лице.
Эдуард Асадов — автор 47 книг, писал лирические стихи, поэмы. Асадов стал популярен с начала 1960-х годов. Его книги, выходившие 100-тысячными тиражами, моментально исчезали с прилавков книжных магазинов. Литературные вечера поэта, организованные по линии Бюро пропаганды Союза писателей СССР, Москонцерта и различных филармоний, на протяжении почти 40 лет проходили с неизменным аншлагом в крупнейших концертных залах страны, вмещавших до 3000 человек. Их постоянной участницей была супруга поэта — актриса, мастер художественного слова Галина Разумовская.

Эдуард Асадов в своих стихотворениях обращался к лучшим человеческим качествам — к доброте, верности, благородству, великодушию, патриотизму, справедливости. Стихи он зачастую посвящал молодежи, стремясь передать новому поколению накопленный опыт).
Преклонялся мужеству этого человека, который потеряв зрение в 21 год, не сдался, а продолжал жить, трудиться, призывать людей к проявлению лучших их качеств. Писал он о человеческих чувствах просто и доступно.
В дневнике осталось его стихотворение, посвящённое беззаветной мужской верности.
       
   Всё равно я приду
Если град зашумит с дождём,
Если грохнет шрапнелью гром,
Всё равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом!
Если зло затрещит мороз
И завоет метель, как пёс,
Всё равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слёз!
Если станет сердиться мать
И отец не будет пускать,
Всё равно я приду на свиданье,
Что бы ни было – можешь ждать!
Если кривда блеснёт, как нож,
И швырнёт меня в жар и  дрожь,
Всё равно я приду на свиданье,
Не поверя в навет и ложь!
Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Всё равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу… дойду!
Ну, а если пропал мой след
И пришёл без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет…


В 80-е годы познакомился  и подружился с полковником Николаем Никитичем Лянь-Кунем, который воевал с Асадовым. У них на всю жизнь сохранилась верная армейская дружба.

В это же время почему-то заинтересовался биографией и деяниями путешественника, этнографа Миклухо-Маклая. В читальном зале областной библиотеки разыскал пятитомное собрание сочинений о его экзотических путешествиях. Интересна героическая судьба самого Миклухо-Маклая. Он в результате путешествий в экзотических странах приобрёл соцветие болезней. Несмотря на недомогания, он продолжал мужественно работать во имя науки.
Не прошла мимо меня и мировая литература. Почти полностью прочёл Эмиля Золя. Откровением для меня была история Трои. Разыскал и прочёл «Троянская война и её герои» Е.А.Тудоровской.

С большим интересом и воодушевлением прочёл эпическую поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». В связи с «Витязем» запомнилась романтическая история.

По окончании воскресного пребывания в Москве у родственников, последней электричкой, немножко навеселе, возвращался домой в Калинин. Уютно забившись в уголок купе тёплого вагона, наслаждался чтением «Витязя…». Соседка по купе заинтересовалась, что я читаю. Так как вагон был полупустой, то попросила читать вслух. Я начал с пафосом и выражением читать:

«Тут Асмат, забыв смущенье, речь со мною повела.
О себе скажу немного: радость душу залила,
Сердце сладко трепетало, стал кристален блеск чела,
Зарубинились ланиты жаждой счастья и тепла.
И опять сказала дева: «Осторожен будь, мой брат!
Если ты проговоришься, сам ты будешь виноват.
Ты прикинуться обязан, будто любишь ты Асмат, —
Так велит тебе царевна, чтоб ты мог проникнуть в сад».
Показалось мне разумным то, что дева говорила, —
Состязаться с ней не может и небесное светило,
Свет дневной ее сиянье в сумрак ночи превратило,
И Асмат ее заветы мне послушно повторила».

Когда от напряжения голос охрип, попутчица предложила свои услуги. Вскоре и у неё голос сел. Начался непринуждённый разговор и, естественно, знакомство. Опасаясь, что оно может далеко завести, перевёл разговор о своих любимых жене и сыне. У дамы как-то сразу пропал интерес к «Витязю» и его чтецу.

В выходные дни часто выезжал в Москву. Ведь с начала 60-х годов я в ней не был. Хотелось ещё ближе познакомиться с нашей столицей, посетить её культурные заведения. В 1962 году, прибывая в Москву, я останавливался у Ларисиной двоюродной сестры, Марии Ивановны Ламкиной. В эти же приезды останавливался у Пузыревских, с которыми хорошо познакомился в 1966-1971 годы. Это тётя Катя и дядя Петя. Кто такие, Пузыревские, подробно рассказал в «Родословная Власовых». С ними, встречаясь у тёти Веры в Радошковичах, прониклись взаимной симпатией. Они меня тепло, гостеприимно, по-родственному принимали. Почти всегда на обед приходила вышеупомянутая Майя Васильевна, с которой мы и подружились. Она неоднократно будет упоминаться в моих последующих рассказах.
В Москве старался организовать какие-либо культурные мероприятия: прогулка по Москве, посещение музеев, театров, кинотеатров. Запомнилось посещение Пушкинского музея.
 
(Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (сокращённо ГМИИ им. А. С. Пушкина, Пушкинский музей) — один из крупнейших в России музеев зарубежного искусства. В его коллекции находится около 700 тысяч произведений разных эпох, начиная с периода древних цивилизаций и заканчивая началом XXI века. Памятник архитектуры конца XIX – начала XX века, музейный комплекс включает в себя 27 зданий и строений. Главные коллекции Музея представлены живописными полотнами французских импрессионистов из собраний московских купцов Сергея Ивановича Щукина и Ивана Абрамовича Морозова произведениями искусства Древнего Египта, а также шедеврами старых мастеров.

Основателем Музея является профессор кафедры теории и истории искусства Иван Владимирович Цветаев, отец поэта и прозаика Марины Цветаевой.
Музей изящных искусств имени императора Александра III был открыт в торжественной обстановке 31 мая (13 июня) 1912 года. С ноября 1923 года Музей был выведен из подчинения университету, в 1932 году был вновь переименован и получил название Государственного музея изобразительных искусств. В 1937 году ему присвоено имя А.С. Пушкина).

Конечно, мало что сегодня сохранилось в памяти от посещения музея. Когда слышишь интермедию Аркадия Райкина «В Греческом зале…», то всплывает в памяти этот зал. Когда видишь по ТВ директора музея Ирину Александровну Антонову, то невольно ассоциируется «и я там был».

Моя беззаботная калининско-московская жизнь длилась до тех пор, пока мои тётушки не порадовались за меня. Тётя Катя позвонила в Минск тётушке Ие, папиной родной сестре, и похвасталась, что у нас в гостях был Юра, и что он хорошо провёл время. Тётушка Ия эту «радостную» весть передала беременной жене Ларисе, озабоченной своим положением и воспитанием 9-летнего сына. Последняя не разделила эту радость. Реакция последовала незамедлительно.

При очередном телефонном звонке из Минска, моя дорогая, любимая жена высказала всё, что она думает обо мне и моей беззаботной жизни. Последовало обвинение, что я забыл о них, что ничего не делаю для поиска квартиры и т.д., и т.п. Этот неприятный для меня телефонный разговор проходил в присутствии дежурной по гостинице. Ей были слышны эмоциональные обвинения в мой адрес. Она, почему-то сразу ставшая на сторону жены, при очередном на меня нападении бесстрастно резюмировала: «Правильно! Правильно!». Значительно позже эти женщины познакомятся и подружатся. Для реабилитации мне пришлось более рьяно искать подходящий вариант для обмена квартиры. Беззаботная жизнь, продлившаяся полгода, для меня окончилась.