Повесть о приходском священнике Продолжение CIV

Ландыши на снегу-так не бывает?
Для Бируте...

В моём доме многое изменилось. Хлопотами Алисы и Николая сделали капитальный ремонт, вставили окна, поменяли крышу. Самое удивительное то, как обустроили детскую комнату. Володя Плейшнер саморучно смастерил кроватку, крохотный столик и ходунки. Алиса с Настенькой поклеили чисто-белые обои, на которых сами нарисовали сказочные сюжеты, где были изображены ангелы, волшебные животные, птицы и бабочки. Потолок украсили необычно. Тут уж пригодился Настенькин талант художника и знание астрономии. Теперь потолок детской комнаты в точности отображал северное полушарие звёздного неба. Настенька объяснила это тем, что всю жизнь мечтала разукрасить потолок подобным способом, просто не представлялось случая. Вот, наконец уж отвела душу. Алиса принялась ворчать, мол, не стоило такое делать, не эстетично, не вписывается в общий антураж. Но мне небо так понравилось, что я убедительно настоял оставить всё как есть.
 — Батюшка, Марка нужно перевезти сюда, — сказала Алиса, и в её взгляде чувствовалась упорная настойчивость.
 — Что ж, — ответил я, — было бы здорово. Но стану просить вас о помощи. Самому мне трудно будет справляться с маленьким ребёнком. Сами понимаете, опыта никакого, ещё и стройка, службы, возможно, требы. Тут уж, как говориться, нелимитированный рабочий день.
 — Какие вопросы? Конечно, — сказала Алиса. — Мне только в радость. Крестник всё-таки. Ежели случится заминка, думаю, Аля или Настюха пособят. Правда, девчонки?
Алиса подмигнула тут же находившимся подругам, на что те утвердительно закивали, одобрительно улыбаясь.
Откладывать не стали. Привезли малыша буквально через несколько дней. Мама уговаривала не делать этого, мол, он совсем маленький, слабый, ему особый уход нужен, пусть побудет у них ещё год. Убедила Алиса:
 — Ребёнок должен находиться рядом с отцом! Бабушки, дедушки — это хорошо, но мы лучше в гости приезжать будем. Да и отцу Виктору веселей, родная кровь всё же. В отцовские заботы погрузится, меньше в голову всякая ерунда лезть будет. Во всяком случае, мы всегда поможем, беспокоиться не нужно!
Мама тяжело вздохнула, прослезилась, обняла Алису, произнеся:
 — Спасибо вам огромное, вы так помогаете моему сыну!
Алиса украдкой глянула в мою сторону, слегка улыбнувшись.
Шкалин узнав о нашем решении, тут же примчался, притащив прекрасную детскую коляску. А вечером мы уже были дома.
Глядя на мирный сон Марка в кроватке, сделанной Володей Плейшнером, подумалось, как всё-таки хорошо, что мы его забрали. Я чувствовал, как внутри просыпается доселе неведомое чувство родительской заботы и любви. Оно изменяло и разрушало ту дремучую пустоту и тоску, которые так глубоко поселились в моей душе после смерти Ани.
С моим возвращением в Покровское потекла обычная размеренная жизнь. Снова ниоткуда, с самого утра, во дворе появлялась Лидушка. Она по привычке начинала греметь вёдрами, садовыми инструментами, копошась в саду или импровизированном цветнике. Каждый день она откуда-то приносила новое деревцо или цветок, сажала его, после чего принималась поливать и обкапывать. Делать ей какие-либо замечания, тем более запрещать, не имело смысла. Лидушка никого не слушала, никому не подчинялась, продолжая украшать этот кусочек мира так, как она его видела.
Однажды во дворе появилась Маринка. Девочка заметно подросла, похорошела, хотя оставалась такой же хиленькой и чумазой. Признаюсь, когда увидел её, всё тело обдало неприятной дрожью. Этот ребёнок ассоциировался с той жуткой трагедией, навечно унёсшей с собой жизнь Ани. Девочка какое-то время стояла молча, глядя на меня изучающим взглядом, словно чувствуя ту самую неприязнь, которую я пытался в себе подавить. Детская непосредственность выше всяких амбиций. Спустя некоторое время Маринка подошла ближе, посмотрела в мои глаза своим косоватым взглядом, пролепетав:
 — Здрасьте. Ты будешь здесь снова жить?
Я заметил, что она уже не картавит и хорошо выговаривает шипящие и букву р.
 — Буду, — сухо ответил я, стараясь не смотреть на Маринку.
Девочка улыбнулась и, вконец осмелев, подошла ближе, спросив:
 — А тётя Аня тоже будет здесь жить? Где она? Мы с Катей очень скучали по ней, — при этом Маринка подняла повыше ту самую куклу, которую подарила ей Алиса, словно убеждая меня, что Катя тоже вместе с ней хочет увидеть Аню.
 — Нет, — произнес я, — тётя Аня здесь жить больше не будет.
Сказав это, я опустился на корточки, спёршись на стенку веранды. Девочка ничего больше не говорила. Она по-взрослому присела рядом, обняла крепче свою куклу и застыла, точно так же, как и я, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль. Очень не хотелось, чтобы Маринка начала расспрашивать об Ане. Удивительно, но она этого и не делала. На минуту даже показалось, что сейчас рядом сидит не маленькая, несмышлёная девочка, а взрослый человек, добрый, преданный друг, способный чувствовать твоё состояние, поддержать в любую минуту, просто помолчать, сидя рядом. И это казалось больше чем тысячи слов или заезженных фраз о том, что будет всё хорошо.
Из-за дома появилась Лидушка. Увидав девочку, она засмеялась и, изменив голос, как это делают при общении с маленькими детьми, затараторила:
 — О, Малинка! В гости пришла? Ну-ка, пошли абрикоску садить. Бери леечку, айда за водой!
Маринка мигом вскакивает, бережно вручает мне куклу Катю, приговаривая:
 — Подержи пока, она спит. Как проснётся, посади её на солнышко, а я скоро.
Я пытаюсь что-то возразить, но кукла Катя моментально оказывается у меня в руках, а Маринка мчится следом за Лидушкой, волоча за собой садовую лейку. Остаётся лишь добродушно улыбнуться.
 — Ну, что, Катя, — говорю, обращаясь к игрушке, — пойдем в дом, скоро Марк проснётся, кушать будем.
Нужно отметить, что Марк всегда просыпался практически в одно и то же время. Проснувшись, он не капризничал, не кричал, а спокойно лежал, играя сам с собой или погремушками, висевшим здесь же, возле головы, лопоча что-то на понятном лишь ему языке. Вообще, как говорилось выше, он рос очень спокойным, тихим ребёнком. Это было так кстати в тот трудный для меня период жизни. Больше всех с ним помогала, как ни странно, Аля. Она приходила каждый день, рано утром, когда ещё не спала роса. Едва переступив порог, Аля мигом бралась за работу: варила завтрак, убиралась в доме, бегала за водой, даже успевала чем-то помогать Лидушке. Аля сильно изменилась в последнее время. Она стала больше улыбаться, с оптимизмом смотреть на мир, и вообще её словно подменили. Складывалось впечатление, что Аля пробудилась от какого-то тяжёлого сна, вырвалась из плена ледяной тюрьмы, угнетавшей её душу.
Приезжала и Настенька. Но помощи от неё было немного, так как она оказалась совершенной неумёхой в плане ухода за ребёнком. Нужно отдать должное Алисе. На неё свалилось очень много работы и хлопот. Бизнес, который Алиса вела вместе с другим человеком, резко пошёл в гору, требуя большего к себе внимания. А ещё она занималась стройкой нашей приходской богадельни. Не оставляла и своего социального служения. При всей занятости она уличала минутку, чтобы заскочить и к нам с Марком.
 — Вот такой из меня помощник, батюшка, — говорила она с досадой. — Обещала вашей маме помогать с малышом, а получилось вон как.
 — Да ничего, — успокаивал я её. — Пока справляемся благодаря Алевтине. И вы, спаси Бог, одежонкой да питанием помогаете. Не переживайте, всё нормально!
 — Прорвёмся, всё будет хорошо, — говорила Алиса, роняя скромную улыбку.
На Мироносной неделе благословили закладку храма. Владыка приехать не смог, так что поручил это дело благочинному отцу Георгию. Может, получилось не так торжественно, зато теперь строительство собора можно было начинать. Алиса нашла бригаду очень хороших, ответственных строителей, имевших опыт работы с такими объектами. Прораб Нестор Фомич долго изучал проект, кривил губы, цокал языком, восхищённо улыбался, наконец сказал:
 — Да, батюшка, если нам удастся с Божьей помощью возвести такой храм, то со всей ответственностью могу сказать, что он станет самой грандиозной и красивой работой нашей бригады. После такого можно спокойно сказать, что жизнь прожил не зря.
За несколько дней фундамент был готов. Я сначала удивился такому быстрому темпу, но новые технологии шагнули далеко вперёд. Теперь оставалось ждать несколько месяцев, после истечения которых представлялась возможность кирпичной кладки. Судя по фундаменту, храм получался достаточно обширным, но Нестор Фомич сказал, что сейчас не стоить ничего соизмерять. Процесс стройки лишь начался, и многое ещё поменяется.

дальше будет...