Эпидемия бешенства

Наконец-то наступило воскресенье. Утром так хотелось понежиться в кровати и ничего не делать, но из кухни раздался строгий мамин голос:
— Андрей, быстро наведи порядок в комнате, сложи все игрушки в ящик под кроватью. Артём, срочно вынеси мусор.
«Всё быстро, срочно, и это рано утром в единственный выходной день, когда можно заниматься ничегонеделанием», — подумал я. Вскочил с кровати и босиком побежал на кухню.
— Мама, можно ещё хоть часик поспать? Сегодня же воскресенье, — недовольным тоном спросил я.
Папа стоял в прихожей на табуретке прямо под люстрой.
— Андрей, подай вон ту лампочку и принеси срочно дрель. Будешь помогать вешать картину, — сказал он, увидев меня.
Сонный Артём с полным мусорным ведром в руках буркнул с порога:
— Папа, ну почему всё срочно? Лампочка уже неделю не горит и ничего, до вечера свет всё равно включать не будем. А картина месяц на шкафу пылилась, ты про неё вообще забыл. Что за пожар?
Мама в фартуке вышла из кухни с взлохмаченной причёской на голове и перепачканными мукой руками.
— Не пожар, — поправила она, — а к нам едут в гости бабушка Нина и дедушка Слава. В комнате должен быть идеальный порядок. Мы с папой сейчас поедем в магазин. Будем через два часа.
Мама сняла фартук и добавила интригующим голосом:
— Да, и совсем забыла, на кухне в клетке попугай. Его зовут Кеша. Клетку до нашего приезда не открывайте ни в коем случае, дома кошка. Для Кеши это смертельно опасно.
Я даже подпрыгнул от удивления и спросил:
— Попугай? Откуда у нас попугай?
Мама объяснила:
— Наша соседка, тётя Оля, уехала на два дня и попросила за ним присмотреть.
Я заглянул в кухню. В большой синей клетке на деревянной жёрдочке раскачивался ярко-жёлтый Кеша. Увидев меня, Кеша звонко чирикнул и замахал крыльями в знак приветствия. Я засмеялся и сказал:
— Кеша, привет! Не беспокойся, ты под моей защитой.
Пока мама собиралась в магазин, мы с папой быстро повесили картину. Правда, оказалось, что не на ту стенку, но перевешивать уже не было времени. И родители уехали.

Мы не сразу услышали звонок в дверь. Настойчивый и резкий, он повторился, и я побежал открывать. На пороге стояли бабушка с дедушкой.
«Неужели уже прошло два часа? Ничего не успели, теперь нам точно влетит», — подумал я, загораживая дверной проём в комнату.
Сзади стоял взбудораженный Артём, красный как варёный рак. Бабушка сразу с порога стала доставать подарки, а дедушка командным голосом сказал:
— Ну что, мы так и будем стоять в дверях? Давайте я вас обниму. Как же вы выросли, мои дорогие.
Я стоял как вкопанный и молчал. Артём чуть слышно прошептал из-за моей спины:
— Бабушка, дедушка, мы так вас рады видеть, но у нас проблема. Домой заходить нельзя. У нас эпидемия.
Бабушка выронила пакеты из рук, испуганно спросила:
— Какая эпидемия? Вы что, заболели? Мама с папой нам ничего не сказали, когда мы их встретили внизу. Они сейчас выгружают покупки из машины и вот-вот поднимутся.
«Это конец», — подумал я и сделал шаг назад, пропуская буквально влетевшую в коридор маму с большим пакетом из супермаркета.
Разбитая люстра лежала на полу, слетевшая с места картина жалко покачивалась на одном гвозде. Рядом с люстрой лежали игрушки и разорванные тетрадки. Испуганная кошка осторожно пробиралась между разбросанными по комнате подушками. Собака громко лаяла за закрытой дверью в туалете. Табуретка стояла на трёх ножках, четвёртая ножка виднелась на шкафу. И только Кеша спокойно сидел в клетке, покачиваясь на своей жёрдочке.
Немая сцена продолжалась недолго.
— Так. Что здесь произошло в наше отсутствие?! — строгим голосом спросил папа.
Я заикаясь пробормотал:
— Эп-пи-демия.
Папа не сводил глаз с нас с Артёмом:
— Какая такая эпидемия?!
Артём, опустив глаза в пол, добавил:
— Эпидемия бешенства попугая.
Мама расстроенно спросила:
— Ребята, вы что, Кешину клетку открывали?
Тут мы с братом, перебивая друг друга, начали рассказывать:
— Мама, послушай.
— Понимаешь, он сам открыл клетку.
— Потом как бешеный стал летать по квартире.
— А кошка стала его ловить.
— А собака стала бегать за кошкой.
— А мы чуть со страху не умерли.
Тут бабушка спасла ситуацию:
— Ах! Вы, мои хорошие, испугались, бедненькие. Ну, ничего страшного. Главное, все живы и здоровы. Ох, уж эти родители, возьмут домой кого попало не подумав. Напугали моих внучков. Ну, идите ко мне, бабушка вас в обиду никому не даст.
Мы спрятались за бабушкой, а мама пошла накрывать на стол со словами:
— Странно, такой милый Кеша. Тётя Оля про него столько хорошего рассказывала, а вон оно как получилось. И как это он смог клетку сам открыть?
И вдруг все услышали, как Кеша заговорил человеческим голосом:
— Кеша хоррроший. Кеша умная птица.
Все вбежали на кухню и удивлённо уставились на говорящего Кешу, который, важно расправив крылья, ходил взад-вперёд по клетке.
— Андрей, ты сам дурррак! — продолжал с гордым видом он.
— Артём, это ты дурррак!
— Андрей, убирай игрушки. Это твои.
— Нет, ты убирай!
— Нет, ты!
— Ах, так! На тебе!
— Беррригись! Вот тебе!
— Отдай! Моя тетрррадка!
— Не отдам!
— Вот тебе!
— Табуррретка!
— Получай!
— Берррегись, люстра!
— Ну вот! Это ты виноват!
— Нет, ты виноват!
— Вот тебе!
— Всё маме расскажу!
— Это я расскажу!
— Теперь нам влетит!
Я посмотрел на побледневшего Артёма. Он тоже понял, что Кеша повторял нашу с ним ссору почти дословно.
«Ну и вредина, эта птица, — подумал я, — сразу заложил. Знать бы раньше, что Кеша — говорящий попугай, да ещё с хорошей памятью, дверь в кухню бы закрыли. А теперь не отвертимся. Точно накажут на всю неделю за такое».
Но все начали смеяться, да так громко, что даже Кеша испугался.
Бабушка крепко обняла нас с Артёмом и сказала:
— Я говорила, что вы под моей защитой? Мы сейчас будем пирожки есть с яблоками.
Я набил полный рот, чтобы не говорить ни слова в такой ситуации, а Артём пообещал за нас двоих:
— Мы всё поняли. Больше никогда не будем ссориться, честное слово.
Теперь я даже при кошке с собакой боюсь говорить лишнего, мало ли что.