2. Странности

 -2-

На следующий день, после работы, Шумеров решился немного разнообразить свою привычную жизнь: он отправился погулять в городской парк. День выдался очень приятный, просто-таки сказочный: с утра крупными хлопьями валил снег. Днём он устроил себе передышку, а вечером снова стал спускаться с небес неторопливым, размеренным снеговым шагом, радуя горожан своей чудесной белизной, пушистостью, ангельской чистотой.

 

Шумеров неторопливо шёл по расчищенным, но уже хорошенько припушённым парковым дорожкам, просто так улыбался снегу, ловил его губами, как в детстве, и представлял, что он не Шумеров, а некий человек, который не живёт в этом городе, в этом времени, не ходит на свою привычную работу, а будто он – путешественник, живущий в разных местах и в разных временах, и по своему желанию может оказаться в любом месте Земли и наблюдать, как течёт местная жизнь, чем она примечательна.

Погружённый в свои мысли-фантазии, он не сразу сообразил, что его неосознанно что-то взволновало. Отстранившись от мыслей, он увидел идущую под ручку в трех шагах впереди себя парочку, мило щебечущую, смеющуюся. Засигналило: что-то знакомое! Одежда! Да, это одежда его жены! И голос её. Вот она игриво повернулась в пол-оборота к своему спутнику, и Шумеров окончательно удостоверился, что это его жена, Аня. Немало ошарашенный, Шумеров остановился и стал внимательно глядеть на парочку, слушая мысли, вихрем понесшиеся через мозг.
«Надо же! Моя жена! Кто бы мог подумать?! Это существо в бигудях, в пижаме, думающее только о том, в каком супермаркете распродажа, вдруг тайно встречается с мужчиной?! Интересно, что он нашел в ней такого, чего не вижу я?! Я ревную? Да нет, пожалуй, нет. Может быть, наоборот, даже рад. Или ревную?»
Внутри Шумерова зашевелился пухленький червячок, но тут же куда-то уполз без следа. Нет, ревности нет. Только чувство удовлетворения, что они квиты: возник образ Лены Савской. И еще – любопытствующий интерес: кто тот отважный мужчина, рискнувший положить глаз на его благоверную?
Шумеров внутренне засмеялся, просто затрясся от смеха, увидев эту парочку супругами: вот они утром встают, пьют чай, бегут на работу, вечером ужинают, молча смотрят телек и ложатся спать, причём, бигуди, как всегда, на своем привычном месте – на голове Ани. Что они обретают, поменяв шило на мыло? Ему очень захотелось посмотреть на «счастливчика», и осторожно, чтобы не спугнуть влюблённых, Шумеров приблизился к ним и чуть зашёл сбоку, делая вид, что обгоняет. На него не обратили внимания, но сам он ещё раз удостоверился, что женщина – точно его жена, а мужчина весьма приятен внешне и чем-то даже напоминает его, Шумерова.
Обогнув парк по удалённой дорожке, бодрый от ощущения продолжительной ходьбы, мокрого нежного снега на лице и от неординарности события, Шумеров сел на трамвай и приехал домой. Пустая квартира на этот раз встретила его не уныло, а весьма эмоционально. Чудилось, что она показывает язык хозяину квартиры, хихикает в ладошку и предлагает играть в догонялки. «Да, - подумал Шумеров, - как-то всё необычно сегодня, оригинально, какое-то шевеление, движуха. Это и хорошо. Это лучше, чем ничего, чем унылые однообразные будни».
Он быстро приготовил ужин, поел, и, сморённый прогулкой и новыми впечатлениями, разобрал постель и заснул.

Проснувшись в шесть утра, Шумеров увидел под боком Аню в бигудях. Его подбросило в постели. Сон мгновенно слетел. Жена мерно посапывала, порой всхрапывая и переворачиваясь при этом на другой бок.
Шумеров встал, умылся, приготовил быстрый завтрак, сел за стол. Из спальни вышла заспанная жена.

- Привет!
- Привет!
- Выспалась?
- Да не особо, но ничего, пойдёт…
- Ты во сколько легла-то вчера?
- Во сколько? Как обычно, в одиннадцать. Я же раньше тебя легла.
- Ты уверена? – Шумеров широко улыбнулся.
- Уверена. Ты еще пожелал мне доброй ночи.
- Насколько я помню, тебя вчера не было дома, когда я лёг спать.
- Шумеров, заспал что ли? Или приснилось? Где же я была-то?
- Ну, в парке, например, гуляла.
- Ты совсем что ли?! Я чокнутая – гулять зимой после работы в парке?!
- Ну, да, ты лучше в супермаркет сбегаешь.
- Чего ты прицепился ко мне сегодня? Для маразма вроде еще рановато.
- Аня, давай начистоту. Не бойся, я не буду скандалить. Ты гуляла вчера в парке кое-с-кем?
- Иди в баню, Дима! Я так на работу опоздаю.
- Что толку отпираться, если я сам лично видел тебя вчера там?!
- Когда вчера?
- Вчера вечером.
- Вчера вечером, после ужина, ты просидел дома, как обычно, читал книгу в кресле, хмурый и задумчивый. Я погладила белье, посмотрела сериальчик и легла спать. Всё. Тебе что-то приснилось, поди.

Шумеров молча, задумчиво посмотрел на неё: «Жена совсем не умеет врать, она проста и бесхитростна. Сейчас видно, что она искренна. Даже не знаю, нет никакой загадочности у женщины, чем она могла прельстить поклонника?... Так, значит, со мной что-то не так… Приснилось? Так реально? Но мне никогда не снятся сны! Ладно, вечером надо к этому вернуться, а сейчас пора на работочку. Ух, ты! На работочку, а не на работу! Сегодня настроение какое-то особенное».

Поездка в переполненном утреннем автобусе показалась в этот день даже интересной. Шумеров всматривался в лица попутчиков. Были симпатичные, с приятными чертами лица, были обычные, ординарные, были неприятные. Но все они были сонные, хмурые, погружённые в себя. Кто-то дремал на ходу, кто-то уткнулся в гаджеты. Казалось, безнадёга навсегда поселилась в каждом человеке. Но сегодня воображение Шумерова дорисовывало каждой увиденной личности какую-то чёрточку, штрих.
Вот девушка, похоже, студенточка, в наушниках. Длинные волосы цвета мускатного ореха красиво ниспадают на красную курточку-пуховик из-под вязаной шапочки. Миловидное полудетское личико. Внезапно за её спиной увиделись примятые нежные стрекозиные крылышки. Чья-то могучая тёмно-синяя спина в пуховике безжалостно прижала их, скомкала.
Вот мужчина с лицом, похожим на картошку. Шумеров представил, что дома у этого человека остались жена-картошка и дети-картошата.
Сквозь непроходимое сцепление пассажиров пробирается кондукторша, крашеная блондинка средних лет с неимоверно пухлой нижней губой и с ямищами под глазами. Шумеров увидел на её голове, вместо шляпки, узкую высокую корзину с пирожками. Через мгновение его воображение нарисовало такую картину: каждый пассажир, мимо которого проходила кондукторша, брал из корзинки пирожок. И вот уже через несколько минут весь автобус, включая водителя, жевал пирожки. Мужик-картошка требовал пирожок с мясом. Студенточка-эльфочка деликатно откусывала маленькие кусочки. Сам Шумеров уплетал за обе щеки – вкусные пирожки.
Внезапно в открытую дверь автобуса влетела небольшая стайка разноцветных воробьёв, – так увиделось Шумерову, - и каждая птичка села на голову одного из пассажиров. И вот уже атмосфера в автобусе не такая серая и унылая, что-то тронулось, что-то произошло. Шумеров улыбался: «Что со мной, однако? Впадаю в детство, в шизу? Но ведь как-то легче стало, интереснее, и лица вокруг не такие пустые, как прежде. Приветливее стали, улыбчивее. А всего-то ничего – только спонтанно представилось нечто фантазийное, совершенно незамысловатое».

Весь оставшийся день был вполне обычно-привычным, если не считать, что серая реальность Шумерова обрела, пусть пока не яркие, но краски. Он даже шутил с сослуживцами, чего не наблюдалась уже длительное время, хотя когда-то он обладал неплохим чувством юмора.
Вечером Шумеров не пошел гулять в парк, он решил пройтись до дома пешком. Он ни разу не ходил с работы домой пешком. За полтора часа добрался. Нагулял аппетит. Жена приготовила ужин и ждала его. За ужином Шумеров был, как никогда, разговорчив.

- Скажи, жена, а тебе не скучно жить?
- Вот ещё! Чего скучать-то? Всегда дел полно.
- Ну, не скучны тебе твои дела, повторяющиеся изо дня в день?
- Нет. Ешь давай, и мне не мешай.
- А ты хотела бы другого мужа?
- Опять ты за своё? Я не думала об этом уже лет тридцать. Мне некогда об этом думать.
- Понятно… И всё-таки, ты не встречалась в парке вчера…
- Дима, я разве похожа на такую?
- На какую – такую?
- Которая при живом муже с кем-то встречается?
- Да, не похожа…

Настроение Шумерова немного ухудшилось. Да, его жена образец порядочности, ответственности, серости и предсказуемости. Как эти противоречивые качества умудряются сочетаться?! А когда-то он был влюблён в неё. Правда, это быстро кончилось. По молодости хорошенькие личики считаются достаточно веской причиной для создания семьи. Шумеров не стал больше разговаривать с женой. Помыл посуду и сел читать книгу – привычно коротать будний вечер до сна.



Он снова решил пойти в парк, потому что снова шёл снег. Он не отдавал себе отчёта, как это может быть связано – желание пойти в парк, когда идёт снег. Просто захотел, и всё. Он так же радовался снегу, ловил снежинки губами и лицом, чувствовал, как они тают на его горячих щеках. Это было интимно и сугубо лично – его отношения со снежинками. Шумеров вдруг вспомнил, что маленьким мальчиком считал, будто снежинки – это весьма мелкий волшебный ангельский народец, который вдруг обильно рождается в зимнее время. Каждый человечек имеет свой характер и лицо. И если попросить такого человечка как следует, то он может рассказать необыкновенную историю о себе, о мире, о небесном царстве.

Улыбаясь своему воспоминанию, он вновь услышал знакомые голоса. Парочка, гуляющая впереди него, вновь шла под ручку, счастливо беседуя и улыбаясь друг другу. На этот раз Шумеров не стал миндальничать. Он быстро обогнал мужчину и женщину и повернулся к ним лицом, преграждая путь. Дмитрий надеялся, что жена ощутимо смутится, растеряется, потеряет дар речи, и он, что называется, припрёт её к стене. Но этого не произошло. Оба спутника смотрели на Шумерова ожидающе и удивлённо.
- Аня, ты мне сказала, что не гуляла в парке вчера, но вот я снова вижу тебя здесь, и не одну. Что ты скажешь на это?
- Мужчина, Вы ничего не путаете? Меня зовут иначе, и я Вас впервые вижу.
- Вот как!? Оригинальная защита! Я не я…
- Уважаемый, что Вы хотите? Вам же сказали, что Вас не знают. Не приставайте к незнакомой женщине, иначе будете иметь дело со мной.
- Вот как?! Мы будем драться? Забавно.
- Если Вам угодно. У меня нет желания.

Шумеров замолчал и пристально посмотрел на жену. То, что это была она, сомнений не вызывало. И голос был её. Что делать? Он впал в ступор. Драться глупо, да и повода нет. Ему было просто неприятно, что его бессовестно разыгрывают, обманывают в глаза. Перед таким нахальством и вероломством он терялся.
Парочка обошла его, слегка остолбеневшего. Шумеров же пришёл в себя и зло сверкнул глазами в сторону удалявшихся влюблённых, будто хотел стукнуть их обоих. Внезапно они поскользнулись и упали. Шумеров подумал, что так им и надо, повернул вспять и поплёлся домой, сутуля спину. Дома, не включая свет и не ужиная, завалился спать, чтобы не терзать себя мрачными мыслями.

Проснулся, как всегда, в шесть часов. Жена посапывала под боком. «Как можно быть такой бессовестной?! Притворяться серой мышкой, честной и ответственной, и так беззастенчиво, натурально врать в глаза?!» - думал Шумеров, слушая её дыхание.
Он решил ничего не говорить ей, а воздействовать психологически. За завтраком буровил её пронзительным всезнающим взглядом, надеясь вызвать в ней муки совести. Аня сперва не обращала внимания, по инерции досматривая сны за чашкой кофе. Но постепенно взгляд мужа её «досверлил».

- Дима, что с тобой?... Отчего ты не отвечаешь?... Не знаю, пугаться мне или смеяться? У тебя такое лицо, будто ты непоколебимый разведчик, попавший в плен к врагам…. Ну, же, рассказывай, что с тобой?
- А ты сама не хочешь рассказать, что вчера снова гуляла в парке со своим кавалером?
- Ааааа, опять это? Похоже на шизофрению, мой друг. Мы вчера с тобой весь вечер сидели вместе дома. Всё, мне пора! До вечера!

Шумеров решил действовать иначе. Он попросил у начальника разрешения в течение недели уходить с работы на час раньше, сославшись на назначенные ему прогревающие процедуры воспалённого уха. За этот выпрошенный час он приезжал к месту работы жены, ждал её у проходной и незаметно следовал за ней. Он проделывал это не из ревности, но чтобы выяснить, что происходит, почему не складываются логически в единую картину пазлы последних событий.
Все пять дней Аня неизменно на трамвае ехала домой, по дороге заходила в магазин за продуктами. Проводив жену до подъезда, Шумеров выжидал ещё полчаса, чтобы дать ей возможность выйти из дома до его прихода. Но каждый раз эти ожидания были напрасны. Жена мелькала в окне кухни в халатике – готовила ужин.
На выходной Шумеров уговорил её пойти на променад в парк – надеялся, что нахождение в парке, где она гуляла с кавалером, пробудит в ней муки совести или хотя бы нежные воспоминания, и это будет заметно Шумерову. Но и эта манипуляция не возымела действия. Жена оставалась спокойной и равнодушной ко всему, изредка обсуждая с мужем бытовые вопросы.

Всё! Шумеров сдался и подытожил, что с ним самим что-то не так. Он махнул на всё это рукой, решил не придавать значения: не жил интересно, не стоит и начинать, пусть всё будет, как было. А то и свихнуться недолго, но как-то не хочется.