Нам за всё придётся отвечать. Гл. 17

                = На  КДП=

 Обращаясь к Пилютину, Вячеслав Сергеевич сказал:
 
      - Ну что ж, майор. Самое время доложить в округ. Вы, на данный момент,
        исполняете обязанности командира части. По положению должны сообщить о 
        возникшей аварийной ситуации. Оперативный поможет связаться с окружным
        штабом.
Пилютин, согласно кивнув, прошёл к столу оперативного дежурного
Травин, услышав устойчивые переговоры с аварийным самолётом,  повернулся к РП.

       - Ну что? Моя миссия окончена? Могу быть свободным?

       - Нет, майор — решительно вскинулся Вячеслав Сергеевич — Конечно, честь
         вам и хвала, но, пожалуйста, поприсутствуйте. Мало ли чего.

Травин, пожав плечами, отошёл в сторону и присел у широкого окна.  В напряжённых ситуациях, возникающих в «радиохозяйстве», Травин разбирался  с неизменными шутками, только в глазах угадывалась сосредоточенная работа недюжинного ума профессионала, и не было ситуации, когда бы он не находил  выхода из, порой, сложных ситуаций. Но не упускал случая и поразвлечься; его подначки и шутки порой доводили, кого они касались, до настоящей обиды, впрочем, быстро забываемой, потому, что на самом деле, не так уж были и обидны.

Однажды на профсоюзном собрании, где, конечно, присутствовали и все начальники-офицеры он, скучая, сидел рядом с Казаряном, начальником отдела главного механика. Тот, по-восточному  горячий, импульсивный человек, в минуту вынужденного безделья, расслабившись, просто задремал. В это время очередной выступающий пожаловался, что в бытовке их цеха давно не могут наладить холодильник в сатураторе, потому, в жару приходится пить тёплую газировку, кипятильник наладили, а вот холодильник так и не работает…

Полковник Ташков, всматриваясь в зал, вопросил: « Казарян, где Казарян?». Тот, услышав  фамилию, вскочил, пытаясь понять, что от него хотят? И  Травин зашептал: «жалуются, кипятильник в третьем цехе не работает». «Как не работает!» возмущённо вскинулся Казарян, «сам засекал, через пять минут—кипяток», и не мог понять, что смешного он сказал, по сути, остановив ход собрания. Но и сам Травин, не был застрахован от «ответных действий». Как-то, набрав в сумку песочку для  туалета, заведённого дома котёнка, неосторожно оставил её  на минуту без присмотра, а потом с трудом нёс  до дома и поднимался на этаж, удивляясь его непомерной тяжести, и только дома обнаружил зарытую внутри тяжеленную стальную болванку.
 На следующий день, радостно сообщил, ожидающе поглядывающим на него, явно участникам и посвящённым в шкоду, что наконец-то приобрёл железяку, на которой можно выпрямить три имеющихся у него гнутых гвоздя, и после, вместе со всеми от души смеялся…

…Копылов, вдруг, с удивлением поймал себя на, явно, не подходящих моменту воспоминаниях, и решил, что это опять, ему даётся отдых, что бы снять немного напряжения в момент, когда работают другие. К столу РП придвинулся, раскрывая альбом схем, Кирнасов. Бывший подполковник и старший инженер по «АО» соседствующего полка часто включался в состав комиссий, проверявших завод. Особенно суров он был, проверяя ЛИС, потому, что считал, что последняя служба  перед выпуском самолёта в полёт, важнейшее заводское звено, и его спецы,  должны быть на голову выше других.
 
Но в последнее время Кирнасов явно благоволил Ставрову, так как, уверился в нём, как в человеке, знающем своё дело и честно относящемся к нему. Сам Павел Анисимович  особенно утвердился в своем авторитете специалиста после случая  с самолётом, прилетевшим на завод с претензиями, что после ремонта стало неправильно вырабатываться топливо, и борттехнику всё время приходилось корректировать выработку, делать то, что положено автоматике.

Замены насосов, приборов и соответствующей аппаратуры ничего не давали, и тогда Кирнасов попросил взять его с собой в полёт. После взлёта, стоя за спиной борттехника, увидел, что на авиагоризонтах обоих пилотов указатели скольжения  на «четверть шара» в стороне, что означало боковое скольжение машины, и на которое пилоты почему-то не обращали внимания. Он указал на это командиру, и когда скольжение было убрано триммерами, ушёл в салон и продремал весь полёт, после которого все претензии к матчасти были сняты. Сейчас, водрузив очки, уставившись  в хитросплетения схем, обратился к РП.

       - Вячеслав Сергеевич! Мне только один вопрос надо задать, мне нужен
         бортрадист. От его ответа будет зависеть многое, или мы продолжим
         выбираться из этого вместе, или мне придётся с этим альбомом идти
         бездельничать к Травину.
 
        - Пожалуйста, Павел Анисимович. Обращайтесь, я нажимаю кнопку рации.
 
        - Анатолий Николаевич! — в это время его тронул за руку РП и прошептал
           «восемьсот четырнадцать» …да, да, извиняюсь, восемьсот четырнадцать,
          мне надо с бортрадистом поговорить.

         - Бортрадист на связи.

Кирнасов, откинувшись к РП, шёпотом спросил; «Как его зовут» и получив ответ, продолжил.

         - Саша! Нам с тобой, только внимание, очень не торопясь, и только по
           моим командам, нужно проделать следующее. Как я понял, на всех шинах
           напряжения нет. Взорвавшийся  гидроаккумулятор рядом с
           распределительным щитом, наверняка повреждены, или закорочены сеть
           аккумуляторов и левого генератора, от них нам взять нечего и надежды
           их исправить нет. Я так подробно, что бы мы с тобой работали не в
           слепую. И есть очень большая надежда, что группа аварийных
           аккумуляторов уцелела, они в другом месте и имеют защиту по сети.
           Сейчас, открой щиток их включения, найди автомат защиты с надписью
           «вольтметр», он включен?

          - А как же — с явной обидой в голосе отозвался Перов.

          - Хорошо, теперь ты его выключи, и снова включи. Только внимательно,
            именно его, сделано?
 
          - Сделано.
 
           - Теперь галетником замерь аварийную шину.—и проговорив это, в видимом напряжении, обхватил голову руками, ожидая ответа.
 
           - Да, да,… послушайте, есть… напряжение. Нормальное напряжение. Но
             ведь всё было включено?

Кирнасов обоими руками ударил по столу, затем сильно потёр лицо руками и успокаиваясь, продолжил.

           - При пиках такое бывает, ручки  автоматов не успевают отработать,
             ладно об этом потом; сейчас, ничего, ещё раз, ничего не трогать.

            - Понял, что я?... Непонятливых всех давно трамваем подавило.
 
Подполковник, оперативный дежурный КДП, укоризненно посмотрел на Вячеслава Сергеевича, тот развел руками, и примирительно улыбаясь, тихо сказал: «Форс мажор», на что оперативный, махнул безнадёжно рукой. Разве можно соблюсти принятый порядок радиообмена с такой публикой.

          - Саша, а ну-ка!... , не до обид! Сейчас мне нужен борттехник.

           - Борттехник на связи!

           - Геннадий — Кирнасов его хорошо знал — инструмент на борту?

           - Обижаете, положенный комплект всегда в наличии.
 
           - Слушай, ещё один, обиженный мой. Сейчас пройдёшь в грузовой отсек,
              откроешь  потолочную панель, четвёртую от кабины экипажа.

Через пару минут...

           - Панель открыта

           - Хорошо, находишь большой контактор, надпись «аварийная шина». Есть?
      
           - Да, вижу такое.               
 
           - На нём провод под номером 104, видишь?               

           - Есть такой!.

           - Отворачивай его, чем ни будь заизолируй, замотай  чем, или перчатку
              натяни, что ли.  Нам надо сделать то, что не успела сделать
              автоматика, надо разделить аварийную и основную шины.  Сейчас
              основная, наверняка закорочена и нам надо от неё уйти.

Все, находящиеся, на КДП с напряжением прислушивались к переговорам. Вячеслав Сергеевич отодвинулся от кнопки рации, полностью доверив Кирнасову переговоры, а затем включил громкую связь, сделав доступным для всех переговоры.
 
           - Сделано.
    
            - Всё, Гена! С тобой всё. Саша! Сейчас, на главном щите  выключаешь,
               но советуясь с Геннадием, все, не необходимые сейчас потребители,
               все.    

Через минуту борттехник доложил

             - Оставлены включёнными командная радиостанция, топливные краны,
               сигнализация и управление шасси, СПУ. Всё. Что понадобится ещё, 
               включить недолго, было бы для чего включать.
 
             - Будет для чего, надеюсь. Саша, ну что? Вся страна на тебя смотрит.
                Давай продолжим. На том же щитке аккумуляторов аварийной шины,
               выключи и вновь включи автомат защиты с надписью «нагрузка».
               Сделал? А теперь…- Кирнасов, откинувшись назад посидел так пару
                секунд,  …а теперь — и все услышали как дрогнул его голос —
               включай « на борт» - и низко опустил голову, почти положив её на
               сжатые кулаки.
 
              - Включаю — и тут же, с нескрываемым удивлением и радостью, Перов
               добавил — есть, есть питание на борту.

Кирнасов, резко выпрямившись, бросил руки вниз и шумно выдохнул.
 
             - Видно староват я стал для таких встрясок — и поднимаясь, закрыл
               альбом, — всё, что можно, сделано. Аккумуляторов на необходимый
               ряд потребителей хватит, что дальше, не знаю…

Вячеслав Сергеевич, с нескрываемым восхищением,  тряс руку  Кирнасову, приговаривая.
   
              - Нет уж! Рано списывать наше поколение, мы ещё много «могём».
   
               - Заполье-старт, восемьсот четырнадцатый, работаем с бортовой
                рации, работает СПУ. Надобность в ретрансляторе отпала. Спасибо
                соседям.

Оперативный прошёл к своей рации и отдал приказ Субботину на посадку.

         Продолжение. Гл.18 http://proza.ru/2018/11/17/652