Нам за всё придётся отвечать. Гл. 18

                =Тимашёв=


 …Хорошо - работает СПУ, кричать не приходится.  Так, правильно, борттехник включил кран кольцевания, сейчас топливо из правого крыла потечёт в расходный бак работающего двигателя, иначе всё труднее будет удерживать самолёт от правого крена, потому, что слева вырабатывается, а в правом полно. Хорошо, только как в известной песне «а что же тут хорошего». По сути, ничего не изменилось в их положении.  Сколько им ещё болтаться между небом и землёй.
 
Напоминая о бедственном положении,  горит одна зелёная лампочка, сигнализируя, что правая стойка шасси выпущена, а две красные — левая и передняя, убраны. Где выход? Вот так! Легко попасть в ситуацию, по сути созданную им самим , и как же трудно из неё выбираться. По его вине сейчас делят с ним эту,  неизвестно чем, она может закончится,  беду, его товарищи по экипажу. И ещё, по сути,  подставлен под ответственность, вплоть до уголовной, уважаемый им человек, Копылов, до последнего старавшийся не допустить явного нарушения. Его, Копылова, подпись в контрольном листе, будет единственным основанием для претензий при  разборе этого лётного происшествия, еще неизвестно с каким исходом.
 
Никакие просьбы  и  требования , никакой нажим или угрозы начальников не будут взяты во внимание. Подпись — вот она. Он подумал, было, передать на землю, что именно он настоял на подписи, и Копылов не виноват, но раздумал; экипаж поймёт это как осознание им, командиром, безвыходность их положения.

Как жаль, что на этом самолёте, стоит ещё старая реактивно-генераторная установка РГУ, задача которой ,  раскрутить своей реактивной турбиной мощный генератор  для запуска основных двигателей  и быть резервным источником,  и  после взлёта её выключают. На более новых машинах установлена  вспомогательная силовая установка, которая  помогает при наборе высоты и её положено отключать далеко не сразу. Если бы сейчас на бортовом питании был бы этот вспомогательный генератор, то никаких проблем    — включай аварийную насосную станцию, выпускай шасси…и дома. Но как? Чем запустить движок РГУ? Аварийные аккумуляторы не смогут раскрутить её турбину и сразу «сядут». Похоже, куда не кинь…Земля  молчит…Что? Дают понять, что ход за ним? Пока есть время.  Но пауза явно затягивается…               
   
 И так, по всему выходит, что при любом исходе, для него, Тимашёва, это уже не крайний, как положено говорить в авиации, полёт в его лётной биографии. Это - последний. Лётное происшествие, отсутствием которых так гордился их завод и ЛИС, в момент, когда идёт соревнование заводов, уже точно решит их судьбу.  После случившегося, на время разборок, экипаж отстранят от полётов, и облётывать ещё находящиеся в ремонте самолёты, их же не бросят полусобранными, будет другой экипаж.

Скорее всего того же Субботина, обычно подменявших их на время отпусков. А там, даже если разбор этого происшествия не станет для него фатальным, подойдёт срок выхода на пенсию. Он не раз  мысленно представлял тот момент, когда сидя за штурвалом,  попрощается с высотой, и уже на земле, по заведённой давно традиции, скажет спасибо техникам и, встав на колени, поцелует передний «дутик» и скажет спасибо самолёту.

Пусть для кого-то это покажется смешным, именно для кого-то, а он, отлетавший много лет, сделал бы это с неподдельным волнением, в котором и горечь от расставания с любимым делом, и радость, что дело своё закончил хорошо. А потом собрал бы весь свой ЛИС за хорошим столом … Но правильно говорится – человек предполагает, а Бог располагает...               

Земля молчит. Ну что ж!               

       - Внимание экипаж! Всем быть готовыми, по принятию решения, по
         согласованию  с  РП ,  покинуть самолёт по моей команде. Проверить,
          поправить парашюты. Борттехник: по команде открыть правый боковой
         аварийный люк.  Будет задан левый крен, что бы уменьшить опасность удара
          о стабилизатор. Порядок покидания машины: штурман, бортрадист,
          борттехник, правый лётчик. Последний—левый лётчик. Как поняли?

Молчание. Почему молчание?  Понятно, им трудно такое принять, сознавая, что ему, их командиру, выбираться к люку крайне трудно, практически невозможно. Крайне мала высота  и мало времени на это в неуправляемом самолёте . Но где он, другой выход? Даже высоту набрать нельзя, нельзя задирать нос самолёта , а с ним и работающий двигатель, потому, что  топливо течёт  просто самотёком, и такая эволюция приведёт к уменьшению высотной разницы между двигателем и баками.
    
          -Что не ясно? Имейте в виду—магнитофон работает. За невыполнение
           приказа…
 
         - Восемьсот четырнадцать. Ответьте Заполью.
   
          - Заполье, отвечаю.


       Продолжение. Гл.19 http://proza.ru/2018/11/17/684