График

     Помимо прочих обязанностей на Объекте была у меня еще одна, не обременительная, но ежедневная. Должен я был мерить температуру в помещении, а результаты, соответственно, рисовать в виде графика, что висел на стенке. Вроде бы несложно. Любой пятиклассник справится.

     Справлялся и я, примерно первые полчаса. Потом случилась маленькая, но досадная неприятность. Даже и не неприятность, а так недоразумение... Поганец Михалыч  положил градусник слишком близко к краю стола, а я как раз проходил мимо.

     ... Бамс. И одной обязанностью у меня стало меньше, потому что, согласитесь довольно затруднительно измерять температуру, не имея измерительного прибора, а врать я не люблю.

     Вот и висел этот несчастный листик на стенке, не привлекая ничьего внимания, долго висел, месяца три. Уже пережили мы несколько комиссий, пережили и ночевку с прогоном аппаратуры, где кстати эту самую температуру тоже надо было бы мерить, но как-то все обошлось.

     ... В этот день делать нам было особо нечего. Полы мы помыли, кроссворд кончился, а до обеда еще оставался час с небольшим. В общем, все как всегда. Мы сидели за нашим длинным столом и тупо смотрели друг на друга. Напряжение нарастало...

     Я ужасно не люблю таких ситуаций. Может в другой компании это и кончается банальной пьянкой, или какой-нибудь заурядной дракой с мордобоем, но, во-первых -  мы были тогда непьющие, а во-вторых - с Михалычем этот номер не проходит. Стоит мне пять минут посмотреть в его чистые, не замутненные никаким интеллектом глаза и ситуация стремительно начинает выходить из под контроля. И вот мы уже либо на крыше, отпиливаем антенну, либо идем пешком в город за хлебом, либо …

     Все, надо что-то делать или я за себя не отвечаю. Я встал и прошелся.
     Внезапно мой взгляд остановился на графике, который скромно висел себе на стенке и старательно делал вид, что он тут не при чем. За три месяца на нем не появилось ни одной новой линии. «Ага» - мстительно подумал я и рука сама потянулась за карандашом.

     Вот когда я смог выплеснуть все, что накопилось за эти месяцы. Нет, я в общем-то, всегда мечтал стать художником. И даже пытался поступать. Почему меня не взяли - это отдельная история, скажу только, что экзамены я тогда в принципе сдал. Так что рисовал я со знанием дела и надо сказать, получилось похоже. Не думаю, что я угадал с пропорциями, но сомнения в том, что именно было изображено на листе, могли возникнуть только у слепого. Как видно у Михалыча подобных сомнений не возникло, потому что еще задолго до окончания рисунка он уже сполз под стол и тихонько повизгивал оттуда, зайдясь в приступе истерического смеха.
Чрезвычайно довольный собой, я вернулся к столу и усевшись напротив графика, стал его рассматривать критическим взором, размышляя, а не добавить ли мне пару новых линий или подпись, чтобы, так сказать, логически завершить создание произведения искусства...

     - А это наша гермозона. - раздался у меня за спиной уверенный голос Полковника.

     Из под стола, стоя на четвереньках, на меня смотрел застывший в агонии Михалыч, отчаянно семафоря мне глазами.
Я медленно обернулся.

     В наш зал... В наш уютный и скромный зальчик с такими родными и почти отмытыми дисководами, вплывала процессия….

     Впереди шел полковник, полный уверенности в полном порядке у него на объекте. За ним пару военных рангом помельче и собственно комиссия. Комиссия состояла из баб, то есть женщин женского полу и соответствующего возраста. Скорее всего наша уютная гермозона была не первым местом, которое они посетили, поэтому на скучающих лицах высокой комиссии не было заметно не только сколько-нибудь волнения, но и вообще каких-нибудь эмоций, кроме желания хакончить все это побыстрее. И желательно без супризов.

     Поскольку между мной и комиссией был здоровенный дубовый стол, а график висел на стенке с их стороны, я понял, что исправить что либо я уже не успеваю и обреченно застыл по стойке смирно, приложив левую руку к уху. Михалыч под столом моргнул.

     - Обратите внимание, помещение содержится в полном порядке, накопители отмыты и почти все работают. Ээээ кроме тех, кто на профилактике. - вдохновенно продолжал вещать полковник.

     Тут я немного удивился. Накопителей мы за месяц отмыли один, а работали 2. Из 48-ми. - Ну, ему виднее, - подумал я и не стал спорить. Вместо этого я опустил левую руку и отдал честь правой. Михалыч под столом моргнул.

     Измерения температуры производятся в соответствии с графиком, а вот собственно и он.. Полковник театрально повернулся и указал толстым пальцем на стену. Я моргнул.

     Комиссия с интересом уставилась на график. Полковник уставился на график. Я смотреть не стал, поскольку я его уже видел.

***

     Никому и никогда нас не победить. Ни за что. Ибо нет ни в одной армии мира, а может и вселенной военных, которые могут принимать решения и действовать с такой скоростью в критических ситуациях.

     Не успел я выморгнуть, а Михалыч вылезти из-под стола, как комиссии в помещении уже не было. Только слышно было, как в коридоре хлопнула дверь и маленький ураган сдул со стола бумаги…

     Вдалеке был слышен затихающий речитатив полковника, что-то невозмутимо втирающего высокой комиссии…

     Листка с графиком на стене не было...


     … - сказал Михалыч.
     - Нет. - сказал я. - Это не …, это - …
     - Да. - сказал Михалыч. - так точнее будет...

     Поскольку все что могли, мы уже сделали, мы сели пить чай и ожидать последствий. Гадкий Михалыч многозначительно булькал чаем и делал вид, что не смеется. Я же мучительно думал, успел я поставить свою подпись под рисунком или нет…

     Дверь хлопнула.
     Четким чеканным шагом в гермозону вошел полковник, распространяя эманации гнева багровым лицом…

     Хрясь!

     Здоровенная длань полковника припечатала к столу какой-то документ… Мы зажмурились… Это провал - подумал Штирлиц…

     Через минуту, почувствовав, что нас пока не бьют, мы боязливо открыли глаза.      
     На столе лежал наш график, расчерченный цветными карандашами… Никаких дополнительных рисунков на нем не было…
    
     В полном обалдении смотрели мы с Михалычем на это чудо народного творчества, не понимая, как за такое короткое время можно было сотворить подобную красоту. Гениальность автора потрясала..

     - Вот. - рычащим басом изрек полковник. Теперь можете ..и рисовать..

     Мы задумались...