про профдеформацию

когда я приехала домой, после дня на турбазе, где откапывали тело сгоревшего ребенка, то тихо легла на диван и не могла встать. у меня ничего не болело, просто я чувствовала, что умираю, но это как-то совсем не волновало. причем не могу сказать, что эта история меня явно будоражила тогда или сейчас. там я даже с удивлением смотрела на журналистку "кстати", в глазах которой - как мне показалось - блеснули слезы, когда пронеслось облегченно-сумрачное: "нашли".

дети, огонь... что-то ведь было уже подобное: поездка к заброшенному овощехранилищу, в котором нашли обгоревшие трупы малышей, потом суд над их мамой. сегодня я писала новость, как годовалая девочка сгорела в Бутурлинском районе.

... территория психбольницы в Бутурлинском районе находится в лесу, по которому я медленно - от страха, конечно - бродила в поисках дырки в бетонном заборе, чтобы добыть доказательства, что там издеваются над больными.

похороны погибших во время взрыва на заводе Свердлова и наше задание - собрать воспоминания тех, кто их знал.

продление меры пресечения парню, который задушил девушку, спрятал ее тело в подвале и потребовал выкуп  с родителей. я смотрю в его глаза на суде, он сидит за решеткой, просит свидания с братом и отцом, растерянно говорит, что ему обещали "особый порядок". "особого порядка с твоей статьей не бывает", - бросает его адвокат по назначению и уходит, даже не дождавшись судьи. я не верю, что все это происходит на самом деле и мне его безумно жаль.

...

так что все мои картинки и котики в таком объеме - это просто истерика и попытки заткнуть дырку в груди.