Игра - 4

                Игра - 4

      Шестнадцатого с утра что-то так конкретно похолодало, что я вернулась домой и переобулась в новые войлочные ботинки, взятые с расчетом на шерстяные носки на два размера больше. Шерстяные носки не было времени искать, и я просто пошла в новых войлочных ботинках. За целый день они мне, болтаясь, так натерли мизинчики на правой и левой ногах, больше на левой, что у меня загорелись в мозгу два пожара. Я не то что  домой доползла, мне хотелось идти на руках.
      Ну, и, разумеется, я подумала - что такое девять месяцев младенцу? Это же не полгода, а уж тем более, не год, плюс только сегодня мне за всю неделю удалось заработать ровно деньги за склад, - и не позвонила Наташе.
      Пока я охала и стенала, пока добралась до прозы.ру, и прочитала сообщение, что оплата произведена и договор подписан, что "Антологию" планируется издать в феврале, потом две недели понадобится на упаковку и подготовку тиража к отправке, и еще две недели на пересылку отправления по почте,  поэтому ориентировочно я получу бандероль со своим экземпляром в марте (это как раз к моему дню рождения), звонить Наташе было поздно. Да и она не позвонила.

     На следующий день я влезла в старые кожаные ботиночки, (они хоть не особо греют, зато не поджигают мозг),  просидела в поганой 33 улочке, хотя и была первой, заработала пятьсот крон, двести отдала Владику, когда он, по моей особой просьбе, пришел в пять вечера (я уже подумываю о четырех тридцати, все равно около четырех тридцати сгущается тьма, а во тьме никто картины покупать не хочет), и пошла, и купила на оставшиеся триста крон разных пирожных по две штуки восемь в знаменитой кондитерской.
     - Под какой дверью?! - изумилась дочь, когда я  позвонила ей и сказала, что стою под дверью.
     - Под вашей! Со стороны парикмахерской!
     Они меня не ждали. Да я и сама от себя такого не ждала.
     - Извини, доча, вчера не было никаких сил. А сегодня забежала хотя бы одним глазком посмотреть на именинника!
    - Зачем пирожные? Ему ж не лет! Месяцев! - не удержался Давид.
    - А мы вот выбрали ягодное со сливками! - неожиданно поддержала меня дочь, накрыла стол, поставила чайные чашки, блюдца под пирожные (я остановилась на банановом с кремом), посадила Даду на колени, и на моих изумленных глазах (и Давидовых) скормила ребенку одну четверть этого ягодного, правда, больше выбирала бисквит.
      Ребенок открывал рот шире ворот. Глаза у него были не менее изумленные. Жевал он старательно и глотал с аппетитом. Весь вид его излучал блаженство.