К вам приходил монтень

К ВАМ ПРИХОДИЛ МОНТЕНЬ…

/ сексуальная фантазия /


С этими словами ко мне обратилась моя служанка Абигайль, прелестнейшее создание, чья невинность и невиновность проверены на практике, отчего привязанность к ней, и без того безграничная, сделалась безмерной.


– Не хочешь ли ты сказать, – не вставая с постели и пристально наблюдая за нею, раздевающейся, – молвил я, заинтересованный, не желая, однако, чтобы мой интерес дошёл до её сознания, ибо, отвлечённая от главного, вместо того, чтобы оказаться в точке назначения, будет долго и, как всегда, бессмысленно, рыскать по окрестностям. – Не хочешь ли ты сказать?..


– Да сир, хочу. Но вы меня всегда отвлекаете, не имеющими отношения к делу, вопросами. К вам приходил Монтень, а когда по привычке, вами внушённой, попыталась выспросить поподробнее,  ущипнул меня за щёчку, шлёпнул по попке и пообещал продолжить наш разговор, но не прежде, чем проделает тоже и с вами.


– Со мной? В каком смысле?


– Ни о каком смысле, сир, не было и речи, так, во всяком случае, мне показалось. Вы сами убедили меня, что своим коротким, как девичий поясок, умишком, способна лишь услышать, но не понять.


– Убедила, –  согласился я, прижимая к себе, пахнущее парным молоком, тело, и ничуть в том не раскаиваясь, ибо от её глупости не сделалось менее привлекательным. – То, для чего ты мне нужна, даже короткий поясок слишком длинен и широк.   


– Ах, сир, как благородно вы умеете льстить. Предыдущие мои поклонники…


– Я ведь просил, кажется…


– О чём, сир?


– О том, что было до меня, для тебя не должно существовать.


– И не существует. Разве что, кто-то из прежних, оказался бы сейчас между нами.


– Это уж слишком!


– Согласна. Пусть не он между нами, а я между вами.


– Не означает ли это, что нынешний незваный гость…


– Монтень?


– Не уверен, что Монтень, хотя не сомневаюсь, счастливчик не считает своё время зря потраченным.


– Но раз ничего не случилось…


– Совсем ничего?


– Я, кажется, уже отчиталась. Замечу только, шлепок по попке, не событие, а ритуал. Не хочу хвастаться, но со мной давно ничего не происходит впервые. Не про меня сказано, и не вам бы прислушиваться.


–  А что можно сказать про тебя?


– То же, что про любую женщину.


– Любопытно.


– Ах, сир, вы не успокоитесь, пока не заставите проговориться.


– Тогда проговаривайся до конца.


– Я вынуждена нести в себе тайну, напоминание о которой доставляет мне удовольствие, но неприятно вам.


– Значит, всё таки…


– Всегда помимо моей воли.


– Не можешь отказать или не решаешься?


– Отказать могу, но кто станет меня слушать?


– Даже в моём доме и в моём присутствии?


– Вы спали, а будить не решилась, зная, как раздражает вас такая фамильярность.


– Ты была раздета?


– Из вашей постели одетыми не выходят. А он настаивал, хвастался …


– Чем именно?


– Можно подумать, будто не знаете, чем обычно хвастаются мужчины?


– Зависит от ситуации…


– Как по мне, нет неподходящих ситуаций, а есть неумёхи, не умеющими ими воспользоваться.


– И ты поверила?


– Доказательства оказались неопровержимыми.


– И что теперь?


– Тоже, что и раньше.


– Но ведь это…


– У вас, сир, странная манера недоговаривать, а мне приходится гадать и не всегда удачно.


– Это потому, что боюсь обидеть тебя.


– Скажите необидно.


– Тогда не поймёшь.


– Не пойму, так догадаюсь. Я уже привыкла, что мужчины разнообразием не отличаются. 


– А тебе требуется разнообразие?


– Я ничего не требую, и от ничего не отказываюсь. Стоит отказаться только один раз, потом не допросишься.


– Но ты обещала?


– Не осознавая этого.


– Обморок?


–  Время от времени. Но он оказался настолько деликатен, насколько позволяло ему воспитание. 


– В чём оно проявлялось?


– В том, что не торопил моего возвращения в действительность.


– Настоящий кавалер?


–  О существовании настоящих  мне известно лишь понаслышке. Но тот, о ком речь, ничем не хуже других..


– Однако, ты строго судишь. 


– Сужу, но не осуждаю.


– Справедливо.
;
–  Времени для нужных выводов не хватает, но впечатление остаётся.


– Не думал, что ты такая впечатлительная.


– Я впечатляюсь не всегда. Но никогда не упускаю повода не упустить нужное впечатление.


– Если я правильно понял…


– Ах, сир, вы всегда понимаете меня так, как никто другой.


– И, тем не менее…


– Более, чем вам кажется.


– А другие?


– Тоже. За что им премного благодарна.


– И на чём сошлось ваше понимание друг друга с этим, как его?..


– Если вас раздражает его имя, давайте его не называть.


– Не раздражает, но слышать так часто не хочу.


– Я не виновата, но, после него, никто другой не приходит мне в голову.


– Раньше за тобой такую откровенность не замечал.


– Когда требуют больше, чем можно утаить, приходиться рассказывать меньше, чем хотят услышать.


– Такого уговора между нами не было. Или всё сразу, или по мелочам, но часто.


– А я-то думала…


– Это для меня новость.


– А сами уверяли, что можете всё понять, хотя не всегда простить. Значит, вы мыслите не так широко, как хвастались.


– Можешь не сомневаться, достаточно широко. Но как совместить мои возможности с твоими потребностями?


– Вам, мужчинам, легко говорить. Ведь вы пьёте из любого источника, тогда, как нам, женщинам, всё достаётся с трудом, а потому стараемся не терять найденное.


– Звонок?


– Кажется…


– Что тебе кажется?


–  Что слышу, хотя не вижу, кто. 


– В таком случае, притворимся спящими.


– Тогда считайте, что я вас разбудила.


– Но ты же не одета.


– Если это тот, о ком мы думаем, можно не обращать внимания.


– А что, если он захочет…


– Не сомневаюсь.


– И ты сможешь?


– Это уж как получится, если, конечно, не помешаете.


– Объясни.


– Зависит от моего местоположения: буду ли я с вами или только по пути к вам.


–  Значит  ли это, что ты ещё не со мной?


– Надеюсь, вы не появитесь прежде, чем позову.


– Почему так строго?


– Обычная предусмотрительность.


– Чтобы не до, а после?


– Рада, что понимаете меня с полуслова.


– И всё же, задуманное тобой, выглядит, как бы помягче сказать, неприлично.


– Не стану спорить, но соблюди я приличия, я бы осталась ни с чем, не считая приличий.


На том и сошлись. Всё выглядело в высшей степени пристойно, благодаря чувству собственного достоинства у Абигайль. Казалось, а, возможно, так и было на самом деле, вела себя, как если бы была не между нами, а мы  между нею… И гость не подвёл, оказавшись тем, за кого себя выдавал, — Монтенем. Я узнал его по первой же фразе, обращённой ко мне: 


– Мой друг, у нас с вами появилась возможность доказать даме, посланной нам судьбой, что, не испытавшая искушения, не может похвалиться своим целомудрием.


У меня напрашивался вопрос, но я оставил его при себе, ибо, глядя на счастливое лицо Абигайль, понял, что, испытывая её терпение, теряю больше, чем надеюсь найти.



Борис Иоселевич


Рецензии