Сверчок. На царских харчах. Гл. 15. В кругосветку

                Сверчок.
                Часть 1
                На царских харчах               
                15
                В кругосветку с обезьяной

- Скажу больше, продолжил свое повествование дядя Вася, - в 21 год Американец участвовал в кругосветном плавании под началом Ивана Федоровича Крузенштерна.
- Как же он там оказался?
-Это отдельная история. Фёдор Иванович Толстой с детства отличался живым характером, склонностью к авантюрам и завидным физическим здоровьем. Окончив морской кадетский корпус, по протекции попал в престижный Преображенский полк. Долго продержаться в нем молодому Толстому не удалось. Он опоздал на внеочередной смотр полка по причине того, что летал на воздушном шаре. Само по себе событие уже неординарное, но не будь Фёдор Толстой самим собой, если бы оно имело стандартное разрешение. Получив выволочку от полковника Дризена за опоздание, молодой граф не снес оскорбления и… плюнул командиру в лицо. Ситуация разрешилась дуэлью, в которой полковник был тяжело ранен. Толстому светил трибунал. Выход из ситуации был найден оригинальный. 7 августа 1803 года началась первая русская кругосветная экспедиция. Корабли выходили из Кронштадта. В команду шлюпа «Надежда» Ивана Крузенштерна входил и Фёдор Толстой, по характеристике «молодая, благовоспитанная особа, состоящая кавалером посольства в Японию».
- Сбежал от наказания в кругосветку?
- В кругосветной экспедиции молоденький Федор Иванович Толстой оказался насколько умышленно, настолько и случайно. На борту «Надежды» он скрывался от суда.
 - И там снова за своё?
 - Ещё как! На корабле Федор Иванович придумывал непозволительные шалости. Сначала Крузенштерн смотрел на них сквозь пальцы, но потом пришлось сажать его под арест. Но за каждое наказание он платил начальству новыми выходками, он перессорил всех офицеров и матросов, да как перессорил! Хоть сейчас на ножи! Всякую минуту могло произойти несчастье, а Федор Иванович потирал себе руки.
- Настоящий Буянов! – воскликнул я
- Я думаю, Толстой живет по принципу, что, если напакостил, а чувство вины не пришло, значит всё сделал правильно.
-И здорово он пакостил?
-Вот такой пример.  Старичок корабельный священник был слаб на вино. Федор Иванович напоил его до положения риз и, когда священник, упитый в хлам, лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Припечатал и сидел над ним; а когда священник проснулся и хотел приподняться, Федор Иванович крикнул: Лежи, не смей! Видишь, казенная печать! Пришлось бороду подстричь под самый подбородок.
- Большой пройдоха Американец, ухитриться украсть у командира экспедиции печать!
- Да толи еще было, ой, ёй, ёй! Одна обезьяна чего стоила! – продолжал рассказывать дядя, - на корабле был ловкий, умный и переимчивый орангутанг. Раз, когда Крузенштерн отплыл на катере куда-то на берег, Толстой затащил орангутанга в его каюту, открыл тетради с его записками, положил их на стол, сверху положил чистый лист бумаги и на глазах обезьяны стал марать и поливать чернилами белый лист. Обезьяна внимательно смотрела. Тогда Федор Иванович снял с записок замаранный лист, положил его к себе в карман и вышел из каюты. Орангутанг, оставшись один, так усердно стал подражать Федору Ивановичу, что уничтожил все записи Крузенштерна. За это Крузенштерн высадил Толстого на какой-то малоизвестный остров и сейчас же отплыл. Судя по рассказам Федора Ивановича, он и на острове продолжал бедокурить, живя с дикарями, пока какой-то благодетельный корабль не подобрал его — татуированного с головы до ног и с погонялом Американец.