Царь и мудрец

Один византийский император, после славной победы над войском арабского халифата, пожелал посетить мудреца, живущего в уединенной келье.
– Посмотри мудрец, - сказал царь, - я не имею себе равных во всем поднебесье! Царство мое велико и прекрасно, ни один коралл, ни одна жемчужина на дне моря не сравнится с ним. От знойных песков сирийских пустынь до пиренейских гор, блистающих на солнце как драгоценные россыпи алмазов, раскинуло оно свои просторы. Неисчислимы богатства мои – сотни караванов доставляют в столицу моего царства шелк из далекого Китая, благовония и слоновую кость из загадочного Индостана, самоцветы и быстрых скакунов из сказочной Персии. Земли царства моего обильны и плодородны – утопают в садах и реках, напоены ароматом фруктовых деревьев и душистых цветов, звенят прохладными ручьями и поражают очи чужестранцев изобилием. Как солнце светит ярче всех звезд на небе, так и слава моя не меркнет на земле. В мою честь тысячи поэтов сочиняют песни и гимны, а старцы слагают легенды. Имя мое – грозно как молния и прекрасно как жемчуг на устах моих подданных и в молитвах моего духовенства. Перст мой всевластен, враги мои повержены и истреблены. И целый мир не знает такого властелина как я.
Грустно посмотрел на царя седовласый старец, задумчиво перебирая четки, и со вздохом спросил его:
– Ответь, не утаивая сердца, что больше любишь ты – царство блистающее славой, или поверженных врагов?
– Конечно царство мое, - ответил царь.
– Но все царства мира – ничто в сравнении с душой человеческой, и слава царей земных – гаснущая свеча,  в сравнении со славой Создателя, пред величием Которого меркнет краса солнца, луны и звезд. И пока не возлюбишь ты врагов твоих, как заповедовал нам Спаситель, не обретешь истинной веры в Бога, а без истинной веры – не спасешь души. Верой в Бога живущей любовью прославляется человек, а не роскошью царства. И в чем прок царство земное обрести, а душу бессмертную потерять?
Глубоко задумался царь, ибо речь мудреца как огненный глагол прожгла его сердце. Вышел он из уединенной кельи и отправился в царский дворец, а там – горько зарыдал, проведя всю ночь в молитве. Теперь все великолепие царских чертогов представлялось ему горстью пыли, а слова мудреца – бесценными сокровищами.