Последний день Кали-Юги - 7

     Проводница принесла пять стаканов чая и печенье.
     - Это нашим героям, - объявила она. – Вы, ребята, молодцы. Просто супер! Я уж думала, что таких мужчин и не осталось вовсе.
     Поставив поднос на столик, она пригласила испить чаю тех, кто не побоялся противостоять хулиганам.
     - Угощайтесь! Это за счёт железной дороги. Будет мало – скажите, ещё принесу.
     - Ещё один стаканчик, если можно, - попросил Павлуха и пояснил: - Для потерпевшей.
     Женщина кивнула и отправилась выполнять заказ. Павлуха привёл смущённую гостью, усадил её за стол. Участвовавшие в конфликте мужчины расселись рядом.
     - Сильно испугались? – спросил Павлуха участливым голосом.
     Девушка прижала руки к груди.
     - Очень! Это же настоящие бандюги! Да ещё с ножами. А вы… вы их совсем не боялись.
     Ярослав усмехнулся.
     - Ну, про себя не могу сказать, что совсем не боялся. А вот Паша, похоже, действительно страх потерял. Хотел в одиночку навести порядок.
     - Андрей же навёл порядок в одиночку, - сказал Павлуха.
     - Да, без Андрея нам бы тяжело пришлось, - согласился с ним Василий Матвеевич. – Чувствуется боевая подготовка. Вы спецназовец?
     - В прошлом, - ответил Андрей. – Теперь у меня другое занятие.
     - Мне показалось, что в драке ты использовал элементы русбоя, - предположил Сергей.
     Андрей бросил на него острый взгляд.
     - Верно! Неудивительно, что именно ты это заметил. Приятно встретить человека, чтущего историю своего народа, его традиции.
     - Хорошо, что ты из спецназа ушёл, - сказал Павлуха. – Не люблю я их.
     - Спецназ – государственная структура. Она защищает власть. А я хочу служить русскому народу. И я буду защищать его не только от уголовной мрази, но и от прочей нечисти. Можете не сомневаться.
     - Да ты что, Андрюха! – воскликнул Павел. – Разве кто сомневается? Ты ж себя показал в лучшем виде. Храбрый мужик – ничего не скажешь!
     - Но вы, Павел, тоже отчаянный, - произнесла с боковой полки Нина Аверьяновна. – Так смело отчитали их! Только я почти ничего не поняла, словно вы с ними вовсе не на русском языке разговаривали.
     - Я с ними, тёть Нин, на блатном разговаривал. Они другого языка не понимают.
     - А вы, выходит, знаете их язык.
     - Знаю.
     Павел не стал объяснять, откуда ему известен тёмный язык уголовников, а присутствующие деликатно воздержались от расспросов.
     Нина Аверьяновна вздохнула:
     - И как только люди могут быть такими жестокими? Ведь их же матери родили. Они же детьми были когда-то.
     - Нет у них матерей, - сердито сказал Ярослав. – Не может быть матерей у такой сволочи.
     Он ещё не успел успокоиться после недавних событий. Нина Аверьяновна удивлённо взглянула на него.
     - Как «нет»? Чьи же они дети?
     - Дети Кали-Юги, - неожиданно сказала девушка.
     - Чьи? – переспросила Нина Аверьяновна.
     - Это, вероятно, из того же языка, на котором Павел разговаривал с хулиганами, - предположил Иван Соломонович.
     - Сукины они дети, - сердито выпалил Василий Матвеевич. – Это я вам говорю на нашем, русском языке.
     - Нет, что вы! – воскликнула девушка. – При чём тут блатной язык? «Кали-Юга» означает «тёмная эпоха». Это из индийской религии – индуизма. Неужели не слышали об этом?
     Она обвела присутствующих вопросительным взглядом, задержав его на Сергее Плетнёве. Он кивнул в ответ.
     - Слышал.
     Девушка оживилась.
     - А вы – анастасиевец, верно?
     - Не совсем так, - ответил он. – Но идея мне близка.
     - То есть, вы также взяли себе гектар земли вдали от города?
     - Я взял пять гектаров.
     - Вот! - торжествующе воскликнула девушка. – Значит, вы прочли книги Владимира Мегре, а потом взяли землю?!
     - Увы, нет. Я сначала взял землю, а потом прочёл книги. И должен сказать, что многое в них вызвало у меня сомнения.
     - Что же вам там не понравилось? – удивлённо спросила она.
     Сергей слегка пожал плечами.
     - Да так, нашёл ряд противоречий. Словом, не всё принял душой.
     - И всё же, что конкретно? – не отступала собеседница.
     - Наверное, про эту... тёмную эпоху, - предположил Павлуха.
     - Нет-нет! - отмахнулся Плетнёв. – Вот как раз по поводу тёмной эпохи я согласен. У разных народов говорится о ней. Для индийцев она Кали-Юга. Для других: железный век, лютая эра рыб. Может быть, ещё как-то. Древние славяне называли её "Ночь Сварога".
     - Всё-таки вы язычник! – заключил Иван Соломонович таким голосом, словно это открытие было для него очень важным.
     Андрей странно взглянул на него.
     - Все мы в душе язычники, - сказал он. – Только вот общего языка у нас нет.
     - Простите, не понял, - насторожился Шонберг. – Что вы имеете в виду?
     - Разным Богам поклоняемся. Поэтому нет между нами понимания и никогда не будет.
     - Ну почему же? - возразила Нина Аверьяновна. – Я с вами абсолютно не согласна. Вот нас здесь восемь человек. Мы разговариваем на одном языке и прекрасно понимаем друг друга.
     Андрей усмехнулся.
     - Вы в этом уверены?
     Она не успела ответить. С верхней полки раздался голос Сержа:
     - Что-то у вас с арифметикой не ладится, Нина Аверьяновна. Или вы кого-то из нас за человека не считаете?
     Женщина смутилась.
     - Ой, извините! Вы же не участвовали в нашем разговоре, вот я и  забыла про вас.
     - Ага! Значит, всё-таки меня исключили из числа гомо-сапиенс? – шутливо наседал Серж со своей ехидной улыбочкой.
     - Он не только в разговоре не участвовал, - проворчал Ярослав.
     Его слова Серж пропустил мимо ушей. Он свесился с полки, чтобы увидеть девушку, сидящую под ним.
     - Как тебя зовут, красавица?
     - Юля, - ответила девушка.
     - Очень приятно, Юленька! А то здесь толпа мужиков, а спросить имя у девушки никто не догадался. Мужланы неотёсанные.
     Ярослав вновь почувствовал острую неприязнь к нему.
     - Значит, ты у нас один настоящий мужчина? Что ж с нами-то не пошёл девушку выручать?
     Серж даже не удостоил его взглядом. Всё также свешиваясь и глядя на девушку, сказал, как ни в чём не бывало:
     - Я ж не знал, что она такая хорошенькая. Иначе первым бы бросился её спасать. Но Юленька меня простит. Верно, красавица?
     Девушка промолчала.
     - Да ты не смущайся, - не унимался Серж. – Я понимаю: тут толпа народу – сидят, пялятся. Давай уйдём от них в тамбур.
     Павлуха неожиданно взорвался.
     - Слушай, ты, сопи в тряпочку. Нарисовался, когда тебя не просят.
     Серж захихикал.
     - Юленька, неужели я опоздал? У тебя уже появился поклонник. Да какой пылкий! Только он не понимает, что шансов у него ноль.
     Лицо Павлухи приняло свирепое выражение. Предотвращая нежелательные действия, Ярослав крепко сжал его руку выше локтя.
     - Не горячись, Паша. Не стоит он того. А ты угомонись и не напрашивайся на неприятности, - осадил он Сержа.
     - Ой-ой! - произнёс Серж трагическим голосом. – Как вы меня напугали! Вот только я не понял, от кого мне неприятности могут быть.
     Павлуха смотрел на него с нескрываемой ненавистью.
     - Объяснить?
     Серж перестал улыбаться.
     - Ну, попробуй, объясни, - сказал он, лениво растягивая слова. – Только учти: я кандидат в мастера по боксу.
     - Мне это поровну!
     - Ну да, ну да! Ты же у нас герой! – в голосе Сержа опять зазвучали ехидные нотки. – Один побежал хулиганов успокаивать. Только сдаётся мне, что ты сам из их породы. И где по фене ботать научился, тоже нетрудно догадаться. «Девять лет на природе...», - передразнил он.
     - Я тебя урою! – прошипел Павлуха, вскакивая с места.
     - Ой, Павел, не надо! Прошу вас! – испуганно воскликнула Юля. – Мне опять страшно. Ну, пожалуйста! – протянула она жалобным голосом.
     Павлуха посмотрел на неё, постоял в нерешительности, потом нехотя опустился на место. Внутри у него клокотало.
     - И всё-таки: что же ты с нами не пошёл, если смелый такой? – повторил вопрос Ярослава Сергей Плетнёв.
     - А я не дурак, чтобы на ножи лезть, - ответил Серж.
     Василий Матвеевич, наблюдавший за этой сценой, мрачно резюмировал:
     - Мы, стало быть, дураки, коли ввязались, - он поднял глаза на Сержа. – Знаешь, что я о тебе думаю?
     - Не знаю и знать не хочу, - Серж опять откинулся на полку.
     - Я всё же скажу...
     - Да плевал я!..
     Андрей недобро усмехнулся.
     - Смотри, как бы тебе плевательницу не разбили.
     Серж опять резко свесился, гневно сверкнув глазами, но, встретившись с Андреем взглядом, утихомирил свой гнев.
     - Ну, посудите сами, - заговорил он примирительным тоном. – Вы сейчас чувствуете себя героями, потому что отделались шишками да ссадинами.  А что было бы с вами, если бы не этот супермен? - он указал пальцем на Андрея. – Эти отморозки вспороли бы вам животы, вот и всё. На том бы и закончилось ваше геройство.
     Павлуха мотнул головой в сторону Юли.
     - А как же она?
     - А что она? Что они ей могли сделать? Ну, напоили бы да, может быть, полапали слегка. Стоило из-за этого войну затевать?
     У Юли округлились глаза.
     - Ну ты, гнида! – Павлуха опять вскочил с места, готовый броситься на Сержа.
     - Успокойся, Паша! – мягко сказал Сергей Плетнёв. – Считай, что его нет среди нас. Нина Аверьяновна была права: нас здесь восемь человек.
     Серж вдруг разозлился.
     - Да что вы ко мне прицепились? В вагоне полно мужиков. Кто из них помог вам? Никто, кроме вот этого мордоворота. Чего к ним-то не цепляетесь? – он перевёл взгляд на Шонберга. – Соломоныч, вон, тоже энтузиазма не проявил. Но вас почему-то это совсем не волнует.
     Иван Соломонович неуютно поёжился.
     - У меня здоровье... - пробормотал он. – Сами понимаете: возраст.
     - «Здоровье»! «Возраст»! – передразнил его Серж. – Дедуля с Урала, небось, постарше тебя будет – и ничего: кинулся в бой с пионерским задором.
     Василий Матвеевич бросил на Сержа гневный взгляд, потом встал и стащил его с полки, сграбастав в пятерни футболку на груди. Серж дёрнулся пару раз, пытаясь вырваться из его рук, но, как видно, сил пожилому уральцу было не занимать.
     - Убери лапы, папаша.
      Не разжимая пальцев, Василий Матвеевич крепко встряхнул парня.
     - Если ты, гадёныш, ещё раз позволишь себе подобный тон, я из тебя вытрясу всю твою наглость, - тяжело проговорил он, едва сдерживаясь от гнева.
     Несколько секунд они сверлили друг друга глазами. Василий Матвеевич грозно нависал над своим соперником.
     - Ты меня понял?
     - Понял, - сквозь зубы процедил Серж. – Лапы убери.
     Уралец брезгливо оттолкнул его от себя и вновь опустился на лавку. Серж больше не ухмылялся. С мрачным лицом он свернул свою постель и пошёл к проводнице, чтобы попросить её найти ему новое место.

Продолжение следует