Совесть русского человека

   Однажды, поздно вечером, я пробирался домой по улице, застроенной в послевоенное время невысокими двухэтажными шлакоблочными домами. И было понятно: в таких домах, в окружении современных многоэтажек, живут люди небогатые. "Так судьба распорядилась, - промелькнула в сознании мысль, - не смогли жители этих старых домов приблизить к себе коммунистическое будущее." И тут из раскрытой рамы окна второго этажа грянуло:"Нет, не потерял ещё русский человек свою совесть... Не потерял!" И после сильного удара невидимого для меня кулака о стол, было слышно, как зазвенела посуда, укоряя хозяина в своенравном к ней отношении.
   Я замер в ожидании дальнейших откровений этого, судя по всему рабочего, человека, но других выкриков из окна не последовало. "Уснул, наверно, после выпитой водки, уронив голову на мозолистые ладони." - подумал я. И хотел было идти к своему дому, расположенному неподалёку, но тут в проёме окна появилась фигура человека с поднятой вверх рукой и сжатыми в кулак пальцами, словно он грозил им кому-то. И громкий хрипловатый голос ещё раз разбудил тишину небольшой городской улицы:"Не продаётся русская совесть... Не продаётся!" И рама окна тут же, с треском и звоном, захлопнулась, и я понял: узнать что-либо от него, человека старшего поколения, о русской совести в нелёгкие перестроечные времена, мне не удастся.
   Придя домой, взбудораженный краткой речью незнакомого мне человека, я задал себе вопрос:"Что же такое происходит в нашей стране, в каждом её городе, посёлке или селе, раз простые люди начинают размышлять о таком сложном нравственном понятии, как совесть?" И сразу вспомнил и о стихийных собраниях, проводимых во дворцах культуры нашего города некими активистами, и о шествиях по улицам города под лозунгами: обуздать Череповец, сливающий отходы металлургического производства в воды Рыбинского водохранилища, прекратить строительство атомных электростанций, грозящих нам всем новыми бедами , сделать жизнь простых людей свободнее и счастливее и помнить о жертвах Волго-Лага, созданного когда-то на территории нашего города для обеспечения рабочей силой великих строек: гидроэлектростанции и шлюзов.
   Одно из собраний происходило во дворце культуры, расположенном неподалёку от того шлакоблочного дома, и было посвящено жертвам Волго-Лага. В набитом до отказа людьми зале присутствовали не только репрессированные когда-то жители города, но и их дети. Один из них, вспоминая об отце, названным врагом народа, вдруг заплакал: сверстники называли его сыном врага народа. "Проходу не давали, били меня не раз!" - вспоминал он, стоя на сцене и вытирая носовым платком слёзы с лица. И все мы, сидящие тогда в зале, жалели его и осуждали, не зная за что был осуждён его отец, его притеснителей. Но чуть позднее, поговорив с другим сыном врага народа, расстрелянного сразу же после его ареста, узнал и иную правду: отец его был троцкистом, хранил дома наган и, несмотря на это, был реабилитирован. И я стал понимать: и те, и другие граждане нашей страны не только не теряли свою совесть, но и не продавали её никому и никогда - просто шли за своими вождями и кумирами, обольщенные их речами и посулами.
   Сам же я в то время работал инженером в КБ, участвовал в наладке и обслуживании станков по изготовлению сложных деталей авиационного производства. И вдруг узнал: наше конструкторское бюро преобразуется в акционерное общество, и каждый из его работников станет его владельцем. Я сразу же ознакомился с установленными руководством КБ правилами его акционирования, заранее предполагая: нас опять обольщают посулами, и никаких реальных прав по управлению предприятием у простых смертных не будет. Так оно и вышло: раздав низам бесплатно по несколько акций, верхи забрали себе львиную долю всех остальных. Правда, кроме бесплатных акций низам можно было приобрести акции, сделав предварительный заказ, за ваучеры и деньги, но в строго установленных мизерных пределах по сравнению с пределами присвоения общей собственности так называемыми верхами.
   Заказав, помню, с полсотни акций, я получил право на приобретение всего лишь десятка акций, словно я, дипломированный инженер, не мог, не имел права когда-либо стать реальным совладельцем земли, зданий, станков, мыслей и идей большого коллектива. А чуть позднее меня и всех очередников на получение современного благоустроенного жилья отправила в психологический нокаут весьма неприятная новость: наша фирма прекратила строительство жилых домов. И я вдруг понял почему тот рабочий грозил кому-то кулаком: он, как и я, по всей видимости, немало лет проработав на одном предприятии, возможно, в адских условиях литейного производства, остался доживать свой век в старой коммунальной квартире, без благоустроенного, обещанного за терпение и труд, жилья.
   Я был помоложе его и не желал, как говорится, ждать у моря погоды вместе с семьёй в однокомнатной хрущёвке, а поэтому убедил супругу в необходимости строительства жилья своими силами в составе молодёжного жилищного кооператива. "Как-нибудь справимся, - уговаривал я её, - возьмём ссуду в банке. Может быть, предприятие нам поможет!" Рассуждая таким образом, я не предполагал через какие испытания физических и духовных сил предстоит нам пройти. Получение земельного участка, оформление документации для строительства двух малоэтажных домов в старой части города на месте снесённых ветхих деревянных домов не было слишком сложным делом. Все наши строительные начинания, энергию молодости и мечты чуть не растёрли, как говорится, в порошок кредиторы.
   Первую ссуду они выдали кооперативу под очень высокий процент, и мы сумели закупить весь кирпич, необходимый для возведения наших домов. Но от следующего кредита в две сотни процентов пришлось отказаться... Помню подумал тогда:"А имеют ли банкиры совесть? Русские ли они люди!" С этими невесёлыми мыслями я и шёл тогда домой поздно вечером. И, видимо, не случайно услышал голос старого рабочего с призывом не терять и не продавать свою совесть, даже не зная тогда истинного значения этого слова.
   Только не так давно, спустя много лет, вдруг понял: совесть - очень ёмкое понятие, оно - зов предков, весть о принципах и правилах поведения всего человечества, в том числе и нас, русских. Все ли русские задумываются об этом? Понимают ли: за каждым с самого рождения устанавливается строгий надзор, помогающий выбирать верные пути - дороги, спасая в минуты опасности от неминуемой гибели. Потерять совесть, перестать слышать зов - подвергнуть себя, свою душу и плоть, суровому наказанию...
   Услышав голос умудрённого жизнью человека, я старался потом, не смотря ни на какие жизненные обстоятельства, не терять совесть, не заглушать её чем-либо. С великим трудом, но построил, с помощью единомышленников и родственников, новое жильё, познав при этом тяготы безработицы. И знаю: не только я, но и большинство граждан нашей страны по имени Россия не потеряли свою совесть в годы нелёгких испытаний, уберегли её от новой гражданской войны, от новых бед и страданий.


19.11.2018 года