GULF OF ADEN

Это странно что никто до сих пор не сказал правду. Все хотят быть героями на белом коне и чтоб у женщин глядя на них от восторга глаз выпадал, а все остальные вытягивали губы трубочкой говоря «Ооо…ты крутой». Когда тебе за 40 тебе абсолютно насрать что говорят о тебе остальные, это та часть жизни когда стабильность и покой в ней более преобладают чем желание найти геморрой себе на шею. Я ненавижу слово «адреналин», его придумали идиоты. Его бывает или мало и ты худеешь, а бывает дофига, а потом он превращается в сахар, а фигура приобретает форму яблока про которую врачи говорят что если талия больше 90 то мужчина теряет сексуальную привлекательность.
Я шел по лесу собирая грибы когда зазвонил проклятый телефон. Я его ненавижу потому что когда ты в отпуске он не несет ничего хорошего только если не звонишь ты сам.
Алекс – мои уши напряглись и возможно если бы я был псом встали вертикально. Я не любил это имя потому что меня так называли только на работе. Дома я категорически опротестовал эту песью кличку. Саша или Александр звучит намного лучше, но по работе было так. Они не любили «Саша» потому что это было похоже на французский, а Александр слишком долго.
Мы хотим тебя несколько раньше вызвать из отпуска.
?
Капитан который сейчас на судне он заболел. Пароход пойдет через Аденский. У тебя будет охрана и контора платит двойной тариф за время нахождения в пиратском районе. Послезавтра  ты вылетаешь в Сингапур. Согласен?
Тупая формальность. Конечно согласен. Если нет, то просто выпадаешь из обоймы , а потом тупо и долго ждешь работу.
Да конечно.
Радость изображать не хотелось. Последний пароход с которого меня удачно сменили в Суэце по окончании контракта пошел туда и экипаж провел в плену 2 года. Больше никого из них я не встречал.
Грустные лица домашних. Большим деньгам не радовался никто. Сосед дал молитву с которой его дед прошел всю войну и вернулся живым. Другой у которого дед вернулся тоже живым и не искалеченным сказал что надо сходить в 7 церквей и заказать сорокоуста.
Так и сделали.
Когда идешь под пули никогда не знаешь свой лимит удачи. Внутренний голос молчит.
Попасть в плен тоже мало радости. За время в плену никто не заплатит…а как семья? Как они выживут пока ты ходишь под стволом автомата. Погибнуть…только полные идиоты орут про красивую смерть, ее не бывает. Вот ты был живой. Красивый, а превратишься в кучу вонючего дерьма…и в чем тут красота? Внешне ты хранишь спокойствие, а внутри…Разговоры с домашними часто прерываются и твой мир в котором ты жил тихо уходит от тебя. Книги, музыка все остается там в другой спокойной жизни и ты не можешь к этому вернуться, твои мысли уже там в ожидании будущего.
Водила такси оказался бывшим полканом прошедшим Афган. Наверно у всех кто был или связан с зоной риска на лице стоит невидимая печать. Мы быстро разговорились.
Слушай, а РПГ пробивает 25 мм сталь? – спросил я его.
Как папиросную бумагу – ответил он. И мы оба заржали.
Я не знаю как дать описание этой шизе, наверное у всех психов один папа.
Вернись живым – пожелал он поднося мой чемодан к дверям аэропорта.



От своих мыслей может отвлечь только дорога. Неудобное кресло в самолете, макароны с морковкой которыми пичкают в Люфтганзе выдавая эту бурду за здоровую экологическую пищу, дурацкие фильмы на английском которые ты смотришь в полудреме. Единственное что более менее поднимает настроение это бухло которое разносят довольно регулярно. Я люблю красное вино со льдом и пусть на меня смотрят как на дикаря, но это лучшее что можно придумать чтоб ноги не затекали и опять же настроение…

Сингапур. Первое что встречаешь в нем это жара и жуткая влажность. Я теперь понимаю почему у китайцев развита практика дыхания животом. Ты вдыхаешь и не чувствуешь, будто легкие висят как тряпки. Туристы похожи скорее всего на ковбоев или кладоискателей и точно такие же странные их спутницы, но в принципе удивляться ту нечему. Сингапур это большая перевалочная база откуда многие разлетаются на острова раскиданные по океану или продолжают путь дальше в Азию. Орчид стрит я так и не увидел из-за потоков дождя.
В отеле у стойки бегала куча китайцев и малайцев в шапочках Санта-Клауса сделанных из меха Чебурашки и я лишь удивился тому как они не облысеют таская это украшение по такой жаре. Выходить из номера с кондиционером никуда не хотелось да и к тому же прилетев с севера я чувствовал себя как снеговик весной обливаясь потом от ушей до пяток.
В номере курить было запрещено и время от времени все равно приходилось выползать на улицу в курилку в которой китайцы сразу бросались стрелять у меня сигареты от чего я был совсем не в восторге. Пока я выкуривал одну эта братия динамила меня на 6 -7 штук и это мне совсем не нравилось. Они смотрели на меня как воробьи с проводов поблескивая черными глазками и казалось тихо прикалывались над моей белой рубашкой и пачкой сигарет в нагрудном кармане.
С Томми я познакомился когда в очередной раз раздавал сигареты китайцам в курилке.
Он подошел ко мне и спросил:» Вы наверно чужак в этих местах»
Мог бы сам догадаться по моей лишенной загара физиономии подумал я и ответил «Да я еду на судно»
На какое?
На Трофи.
Значит вы наш капитан – сказал он и улыбнулся.
Томми говорил много, как радио и благо воткнуться в его спич было практически невозможно я в самые короткие сроки узнал от него непечатную часть справочника по Сингапуру.
Баб тут не бери –наставлял он - Пойдешь с ней в кабак, выпьешь, а потом очнешься в ванне со льдом и без почки
Я быстро и по возможности незаметно переложил пачку сигарет из нагрудного кармана в брюки тк новая партия китайцев в курилке явно искала глазами спонсора посматривая в нашу сторону.
 
Иногда удача бывает на моей стороне. При въезде в порт таможне явно не хотелось выползать из своей каморки в дождь и меня пронесло. Я не знал тогда что в Сингапур можно ввозить только одну пачку сигарет. Тут вообще много чего нельзя и за каждую провинность бьют бамбуковыми палками по пяткам. Это часто бывает в жизни что порядок и чистота соблюдаются  конкретно через болевые методы. Хотя к слову о плюсах, честный госслужащий  не берущий взяток тут получал солидную пенсию и квартиру.

Пароход уже стоял у причала. По причалу бегали индусы докеры и чувствуется что пока мы ехали из отеля по залитым дождем улицам все грузовые операции давно закончили.
Смена экипажа была недолгой. Профи не задают много вопросов так было и у нас.
Я тебе заказал колючую проволоку. Инструкции получишь позже – сказал отъезжающий кэп.
Мы всегда провожаем стоя всем экипажем на палубе. Грустно. Счастливые люди садятся в такси, а ты стараешься не смотреть на календарь и не думать, что 4 месяца безвозвратно уйдут из твоей жизни. Работа на судне скорее напоминает когда ты летишь на космическом корабле в другую галактику. Вокруг тебя множество приборов, а за бортом пустота и остается лишь небольшой клочек личной жизни когда ты уходишь в мир воспоминаний на земле, смотришь фильмы не про море, читаешь книги и ждешь отмечая на календаре прошедшие дни.

Выход из порта Сингапура чем то похож на то как пытаешься перебежать Невский проспект вне пешеходного перехода. Вот идиоты думаю я когда слышу рассказы про то как тяжело работать авиадеспетчерам. Давай сюда! Тут нет 3-х измерений ни вверх ни вниз не нырнешь, сотни судов несутся по узкому пространству на полном ходу в одной плоскости. Да пароход намного медленнее самолета, но есть одна интересная особенность.  Если ты заметил опасность и положил руль на борт, то пароход повернет только минут через 5. Огромные массы которые просто так не сдвинешь. Все делается заранее. Сингапур это не Роттердам где  оператор говорит тебе ложись на курс 240 чтоб избежать столкновния. В Сингапуре просто спрашивают «Видишь опасное судно? « и все…как хочешь так и выкручивайся.
Есть такое понятие «длинная секунда» это когда прошла лишь секунда, а кажется что прошла вечность с массой событий и адреналина. Самое страшное это китайцы. Я не знаю как они получают дипломы, похоже что правила предупреждения столкновений судов они не видели никогда, они просто прут напролом независимо от размера их судна. Уворачиваться от них приходится только самому.
В районе Сингапура много патрульных военных судов. Пираты начинаются сразу как ты проходишь последний сектор на границе Сингапура. Тут не берут в плен и в заложники, а просто убивают весь экипаж, а потом отгоняют судно в подходящее место, перекрашивают, переделывают документы и продают. Покупателей много.
Последнее время пираты стали гонять на военных катерах одетыми в военную форму. Кто друг, а кто враг узнаешь только когда поднимутся на борт…но это уже поздно.
Даже если тебе повезло в Малаккском проливе, то не стоит обольщаться. Весь залив кишит «чекерами».  «Чекер» это такое маленькое чаще рыболовное суденышко. Он подходит близко и снимает на камеру или фотик проходящие суда, а потом передает данные пиратам по которым сразу видно есть охрана на судне или нет и какая защита установлена.
Хорошо что мы вышли из порта ночью.

Утро в тропиках доброе если у тебя есть кондиционер и чашка кофе. Солнце чуть задержавшись на горизонте взлетает вверх как каучуковый мячик и судно превращается в  мультиварку внутри которой мы лазаем. Привыкнуть к этому после севера тяжело. Кондиционер не справляется и мы как вампиры прячась от солнца опускаем светозащитные шторы. На мостике все забито приборами. Они как дополнительный обогреватель подкидывают 5 градусов к установленной в помещениях температуре. В моем углу забитом спутниковой аппаратурой связи температура еще больше. Пот течет кажется даже из глаз, а может мне кажется…
Зачем они так много пишут – думаю я – но им все равно. Работа офиса выражается в бумагах которые они плодят как мухи на дохлой лошади. Им все равно какая вокруг тебя обстановка и что ты вынужден носиться от радара к бумагам и обратно. Штурман с сочувствием на меня смотрит и подносит зажигалку к сигарете которую я так и не прикурил  «отплевываясь» на офисные вопросы.
В море тоже есть свои «автострады» в проливах суда движутся каждый в своей полосе выходить с которой «на обочину» запрещено если ты не идешь в порт. Сотни судов на полном ходу обгоняя друг друга несутся в каждой полосе.
Самое зло в море это рыбаки и яхтсмены. Яхтсменов тут нет по понятным причинам есть рыбаки. Они носятся перед носом судов в непредсказуемых направлениях. В эфире стоит крик «Факинг фишермэн вот ю ду ? « Куда от них вертеть если справа и слева от тебя такие же пароходы, а сзади жмется еще один со скоростью не меньше твоей. Адреналин…его здесь много с той лишь разницей что зверюшки получив порцию адреналина бегут и он расходуется по назначению. Ты не можешь бежать, ты стоишь у радара и стараешься быстро найти выход «что делать?» Дома никто не слышал как я ругаюсь матом…а здесь я самый завзятый матершинник и да простят меня чужие уши.
Один из рыбаков отделяется от других и несется в сторону моего парохода. В руках у человека на палубе что то блеснуло. «Вот сука» - озвучивает штурман- «Нас снимают».
В некоторых случаях интернет это беда, беда когда он находится в руках подлецов и бандитов. Я думаю он успел снять нас со всех сторон и наши красивые фото у тех людей которые в скором времени узнают весь груз и состав экипажа поименно. 
Нас русских считают трахнутыми и неадекватными поэтому предпочитают просто мочить и рассчитывать на милость пиратов если попадешься особо не приходится.
Моего хорошего знакомого капитана расстреливали 4 раза, на третий раз он просто смеялся.
Я встречаюсь глазами с образом Николая Чудотворца на мостике и мысленно прошу «Убереги»

В 10 утра я прошу собраться всех на мостике. Ребята приходят заранее. Они молчат и ждут.
Тревогу в глазах не спутаешь ни с каким другим чувством. Говорить надо так чтоб в тебя верили. Если то что говоришь звучит неуверенно тревога превратится в беспорядочную суету и даже в панику. Единственное что может отвлечь перед лицом опасности это хорошо организованная работа притом такая когда каждый знает зачем ее делает.
Я сажусь за стол. Прикуриваю сигарету и прошу собраться всех вокруг. Никто не должен сомневаться. Я беру лист бумаги, карандаш и спокойным голосом начинаю.
Здесь по бортам мы растянем колючую проволоку с лезвиями, здесь установим гидранты со спреем чтоб соленая вода попадала в глаза и не давала прицелиться, здесь на палубе соорудим паутину. С каждым движением карандаша план обрастает подробностями. Я чувствую напряженное внимание.
Третий штурман и повар отнесут в цитадель продукты и воду. Это на случай если пираты ворвутся на судно и нам придется ждать военной помощи. Все знают что «цитадель» это полное утрирование реальности, никакой цитадели нет есть просто металлическая дверь в машинное отделение которую можно запереть, но не более. И все таки любая удача это результат предварительной подготовки.
Филиппинцы и индонезы также как и мы знают что из плена выкупать их никто не будет.
Вся надежда только на себя поэтому за работу берутся рьяно с каким то остервенением.
Наши русские гаврики не могут без кор.
Неужели у нас нет ни одного каратиста чтоб навешать пиратам – говорит старпом
Против калашникова?
Хорошо, назначаю тебя главным каратистом – говорю я под дружный смех экипажа – Ты пойдешь и навешаешь им всем.

Идут дни, пароход обрастает как ежик колючей проволокой, двери задраены стальными тросами и талрепами. Вокруг мостика появляется что то вроде бруствера из мешков с песком и опилками. Старые калашниковы которыми пользуются пираты не могут пробить мостик насквозь, но пуля из винтовки пролетает его как через бумагу с конца в конец. Еще хуже РПГ.
Вся надежда только на то что для успешного использования последнего нужна очень хорошая тренировка.
Лазы в краны тоже заварены стальными прутьями. Все просто. Если забраться в кран то можно стрелять по людям на мостике прицельно.
Мы оставляем только небольшой участок свободный от колючей проволоки для того чтоб охрана могла подняться на борт.
Нам везет с погодой поэтому работа идет быстро .Сезон муссонов еще не начался. Океан спокойный. Иногда я выхожу на крыло мостика чтоб посмотреть на стаи больших морских черепах. Они греются на поверхности и только звук приближающегося судна заставляет их уйти на глубину.
Если есть возможность я стараюсь постоять немного на солнце. У меня как у всех моряков проблемы с витамином Д.  Даже странно что работая в тропиках его в крови не хватает.

С конторы приходит огромная портянь с требованием заполнить чуть ли не все данные судна
И дать расчет по маршруту. Как всегда с припиской «скорее» «быстрее» и «живее».
Я не матерюсь несмотря на обилие множества иногда откровенно тупых вопросов. Надо успеть зарегистрироваться у вояк и тогда они будут мониторить наше судно в зоне риска.
Присылают фото охранников и их имена. Я вглядываюсь в их лица. Ну и рожи….туда не попадают случайные люди. Как правило у тех кто охраняет суда в Аденском за плечами или война или с пяток лет пребывания в горячих точках. Вместе с фотками пришли инструкции и карточки. Да это карточки на которых человеческое тело в двух ракурсах.Крестиками надо поставить попадание пуль в тело и дать описание. Грустное тяжелое чувство накрывает меня.
Это дико что на каждый труп который до этого собирался тебя укокошить всеми доступными способами ты должен оформить карточку и подробно описать как с ним разделался ты. А если все происходит в океане это что? Кататься по месту побоища и вылавливать трупы? Дичь полная дичь….

Зашел Томми. Он как всегда тараторит как радио так что в его трель не вклинишься. Даже если и вклинишься он все равно не поймет и продолжит о своем. Чаще всего он как канарейка слушает только себя.
Я подсовываю ему сигарету и пока он прикуривает говорю: « Томми ,надо проверить главный. Чтоб все было как часы. Если надо остановиться, то давай сделаем это в океане пока не вошли в зону.
Томми гордо выпячивает грудь и его тонкие индонеззкие усишки топорщатся.
- Кэп, твое требование нонсенс! У меня всегда все работает как атомные часы.
Я представляю его на заборе с красным гребнем и улыбаюсь
- Я просто напомнил Томми. В случае опасности мы можем выжать ход 110%
 - Нет проблем, кэп.
-  Замечательно!


Мы подходим к Мальдивам. С моря это ничем не примечательная полоска берега с какой то зеленью. Когда вспоминаешь как у нас с понтом говорят: «Я был на Мальдивах» откровенно не понимаешь а в чем же кайф.
Куча мелких островков в океане на которых постоянные проблемы с водой. Все привозное.
У пиратов эти островки тоже пользуются популярностью
Время от времени они тоже наезжают сюда и собирают туристов с островков как канареек чтоб потом получить за них выкуп.
Я бы сюда не поехал даже если б мне дали деньги на поездку.
Ну да ладно. Когда вернусь домой тоже раздвину пальцы на обоих лапах пошире и тоже буду говорить : «Да вот,  заходили тут недавно на Мальдивы»

На Мальдивы мы не заходим. Как сказали ребята дабы не омрачать картину жиреющим видом работающих. Мы ложимся в дрейф в океане стараясь удерживать позицию в точке именуемой рандеву (randez vous) и ждем.
Из-за нашего работающего двигателя тяжело различить другие шумы да и вообще слух снижается из-за постоянного низкочастотного гула у фальштрубы и свиста компрессоров нагнетающих воздух в дизель. Внутри парохода избыточное давление, выше чем на улице.
Когда открываешь дверь на мостик раздается звук «пум» и дверь отскакивает будто ее поддали ногой, меняются голоса и когда оказываешься на улице такое чувство будто ты инопланетянин угодивший в чужую среду.
Филиппинцы чувствуют лучше чем мы. Они открывают рот и крутят головой. Со стороны выглядит забавно, но скоро один из них говорит «Едут» и показывает направление.
Луч прожектора вырывается из темноты почти рядом с бортом. Мы включаем палубные огни и небольшой ботик аккуратно приближается к нашему судну.
Когда они поднялись на мостик я мысленно сравнил их лица с фотографиями которые получил ранее. Нет они были не похожи на киллеров во всяком случае двое которые были моложе, но по их манере двигаться было видно что они не из нашей морской братии.
Их старший несколько неуклюже улыбнулся и сказал – «Утром мы встретимся на мостике, осмотрим судно и проведем небольшой брифинг»
Да конечно. Ребята покажут вам ваши каюты.

Утром они прошлись по судну и когда поднялись на мостик казалось их старший был очень доволен.
Вы хорошо подготовились кэп – сказал он – Вы уже тут бывали?
Я улыбнулся. Нет, самоучитель по Голливуду.
Он рассмеялся.
- Ну да. Тогда в дополнение к кино я скажу лишь несколько деталей. Когда нас атакуют по моему сигналу вы даете экипажу команду спуститься в цитадель и ждать. Вы лично остаетесь с нами и осуществляете управление судном.
Еще. Мы будем нести вахты вместе с вами. Также хотелось бы чтоб на каждой вахте присутствовало по два ваших матроса которые несли бы наблюдение по бортам.


Нам везло. Погода была прекрасной. Каждое утро я докладывался по сателлиту воякам где мы идем. В ответ приходили сводки о местах нападений пиратов и примерное описание их средств.
Мы наносили их позиции на карте. Все было довольно далеко и казалось что наш путь пройдет без приключений.
Мне как обычно часами приходилось торчать на мостике из-за нашего неугомонного офиса отвечая на их вопросы и разбирая кучи ненужных бумаг и невольно я перезнакомился со всеми нашими спутниками.
Практически у каждого за плечами было по паре войн или участия в горячих точках. Это было условие чтоб их приняли на работу.
Как бы они не старались придерживать информацию о себе мы невольно узнавали друг про друга все больше и больше.
Крепкий толстячек с захлебывающейся речью был весь в шрамах.
Откуда? – спросил я
Он улыбнулся. Я думал что я пуленепробиваемый. Оказалось нет.
Я видел как он молится перед едой. Наверно так молятся только моряки и солдаты. Это было искренне так что со стороны казалось что его душа кричит «Господи спаси! «
После войн он работал в штатах, но такие люди уже не могут вернуться к спокойной размеренной жизни. Война это болезнь которую ты цепляешь и навсегда пока не сдохнешь.
Адреналин влезает в каждую клетку и сердце уже не может выйти из этого ритма, оно инфицировано войной.
С ним все время бы небольшой зеленый подсумок. Поймав мой удивленный взгляд он спросил: «А у тебя нет такого?»
-Зачем?
-Тут немного хлеба, вода, сигареты и зажигалка. Когда попадешь в плен тебе долго не дадут ни пить ни есть, а тем более курить и если сумку не отберут у тебя будет что то на первое время.
- Мудро.
Я видел, что невольно страх живет в нем. Может он уже был в плену, но спрашивать про это было неудобно.
Другой был тоже очень набожный, но иногда в глазах проблескивала такая сталь что становилось немного не по себе. Он тоже пытался найти себя в мирной жизни. Нахватал в легкие  стальной пыли в автомастерской и вернулся назад.  О себе он практически не говорил, разве что пикалывался над 40 летней теткой которую называл старухой и ржал над полосой от сигареты которая стала как татуировка на ее губах.
Самый интересный типаж был их старший. Я видел как он заряжал автомат. Я не хотел бы встретиться с таким солдатиком даже старым в чистом поле. По нашему общему мнению ему было все равно кого мочить. Он часто впадал в какую то странную прострацию и мы между собой прозвали его «е-нутый Бен». Иногда его прорывало на разговоры. Он всегда говорил о войне, только о войне и казалось что большую часть мира видел через прицел нежели через объектив фотоаппарата.
Я однажды проснулся от визга свиней – сказал Бен ни с того ни с сего. Они орали так что казалось что кто то водит ножом по барабанным перепонкам.
Такого я вынести не мог. Я взял автомат и пошел на звук. Они лежали связанными и из них лилась кровь. Чтоб заткнуть этот визг я выстрелил каждой из них в голову и их мозги разлетелись в клочья по всем сторонам.
Я вернулся к себе в палатку и попробовал заснуть, но только я задремал как прибежал посыльный и передал чтоб я срочно явился к командующему.
Как он на меня орал!!!! Это было что то…Оказывается он собирался пообедать свиными мозгами, а я его обед размазал по камням. Он заржал…
Я мысленно представил как это было и сказал: « А я свиными мозгами, копытцами и хвостиками кормлю свою собаку. У нас все кормят собак такой требухой»
Его глаза полезли на лоб. Вы русские варвары – сказал он.
Нет у нас просто всегда всем хватало мяса, чтоб не кормить холопов ошметками вроде копыт и хвостиков – парировал я.
Старый покачал головой и его снова переклинило. Он замолчал и надолго.
Как то когда мы вместе стояли на вахте и мне захотелось немного пообщаться я спросил его
- Бен, а где было страшнее всего?
- В Мозамбике  - ответил он – Я работал там инструктором и очень часто во время занятий на нас налетали проклятые янки на вертолетах. Мы бросались в джунгли, но если не успевали добежать они охотились за нами как на зайцев. Получить в брюхо очередь с машингана перспектива безрадостная. Если ты выживешь дальше твой удел только гадить под себя.
Больше ничего он особо не рассказывал.
У него была герлфренд и 5 ротвейлеров которые носились вокруг его дома.
Интересно о чем они разговаривают со своей подругой – подумал я, но вслух не огласил.

Мы уже несколько суток шли в зоне высокого риска. К опасности постепенно привыкаешь и чувства немного притупляются. Бен чтоб экипаж не боялся звуков выстрелов заставил каждого пулять из автомата в картонную коробку на воде, но попали в нее только двое.
Я потому что не забыл как это делается с армии и второй штурман который потом огласил что это совершенно так же как в компьютере.
Только цели разные – подумал я, но не озвучил.
За сутки до входа в Аденский от вояк пришел вопрос
- Вы пойдете в составе конвоя, группового конвоя или сами по себе.
Конвой это когда ты идешь под охраной пары военных кораблей. В принципе неплохо, но ждать его надо долго болтаясь в океане и ожидая неприятностей.
Групповой это когда суда просто собираются кучей и все вместе бегут через пролив, но чтоб быть участником этого мероприятия надо иметь скорость не менее 13 узлов.
Я с грустью смотрел на свой пароходик, а все смотрели на меня…
- Мы пойдем сами – ответил я. В конце концов мы же с охраной.

Мы рвем по океану. На полном ходу как призрак выключив ходовые огни и АИС (автоматический индикатор судна) чтоб нас не обнаружили и только импульсы от радара и шум двигателя выдают наше присутствие. Рядом несутся такие же призраки. Мы молча расходимся и напряженно следим за экраном чтоб увидеть слабый трэк направленный в центр экрана. Они действуют быстро. На рыбаке- матке находятся два скифа которые при приближении к атакуемому судну быстро сбрасываются в воду и несутся к жертве со скоростью 25 узлов. Иногда они натягивают трос между ними и тогда случайно зацепившись судно само подтягивает к себе пиратские лодки. Они длинные и узкие и идеально подходят для океанской волны, а в них куча обдолбанных наркотой мародеров вооруженных до зубов современным оружием. Если они поднимутся на борт, то уже не спасет никто.
На помощь военных судов никто особо не надеется. Если дежурят амеры или англичане это ни о чем. Они со своей сопливой гуманностью боятся лишний раз выстрелить, лучшие это китайцы или корейцы те мочат  пиратов конкретно. Наши тут были давно и почему не вернулись никто не знает. Они были надежными наши, но сейчас их нет.
Пульс двигателя бьет в виски и срастается с ритмом сердца, скорее скорее скорее.
Сжатое внутреннее напряжение, глаза устремленные в горизонт, сигареты кофе сигареты кофе… они немного рязряжают напряжение, но не приносят покой.

Ранее утро. Мы уже почти вышли из узкой полосы в Аденском именуемой коридор которая охраняется военными. Мы одни. Ближайшие суда видно только на дальних шкалах радара.
Я поворачиваю вручную в сторону Баб-Эль-Мандебского пролива и странный звук похожий на то как кто то с расмаху грохнул металлическим листом заставляет сердце взрогнуть.
Я смотрю на стрелки приборов. Обороты двигателя падают вниз и судно уже не удержать на курсе с помощью руля.
Том!!! Том!!!! Что за черт!!! Томми что с двигателем!!!! – я ору в селектор, но никто не отвечает.
Я вижу как бледнеет лицо Бена и охранников, они быстро разбирают автоматы и разбиваются на сектора.
Второй штурман! Срочно стармеха ко мне!
Том поднимается сам. Он что то лапочет насчет красного сектора, фильтра, но ясно лишь одно что перед входом в зону профилактики он не делал.
Сколько надо времени чтоб устранить? – спрашиваю я.
- Часа 2.
- Даже Бен смотрит на него круглыми глазами и говорит почти чисто – Е..твою мач !!!
- Быстро! Скорее иди устраняй!
Мы стоим посреди пролива как вишня в ванильном мороженом. Видно всем. Даже дураку понятно что пароход встал по техническим причинам.
Если что то серьезное, то на буксир надеяться бесполезно. Их здесь нет. Остается одно если что то серьезное сообщить военным и надеяться что будут вовремя или молить бога чтоб отремонтироваться своими силами.
Океан тем временем приходит в движение и я уже вижу на радаре трэки направленные к нам. Они быстро перемещаются и их много. Вот не повезло то.
Я по радио вызываю военных и сообщаю свое местоположение и причину. Они далеко, намного дальше чем те точки что движутся к нам.
Экипаж! Тревога!
Я вижу как напряглось лицо Бена и он передернул затвор, тоже сделали и остальные.
Вот они, уже близко.
Двигатель запустился. Томми кричит в рацию –«Кэп, можешь давать ход! Только не полную нагрузку!
Медленно как все медленно. Мы только разгоняемся ,а они уже здесь, рядом.
Бен командует своим и они выходят на крыло мостика показывая автоматы. Бен до этого говорил про такой трюк и называл это демонстрацией силы чтоб все поняли что на судне вооруженная охрана.
Но этим которые в моторках им абсолютно все равно. Они вытягиваются с кормы к левому борту, их много. Учебники учат что пиратская атака в среднем продолжается полчаса. Сколько уже прошло времени?  Идут длинные секунды.
Мы вызываем военное судно, но они далеко. Обещали что скоро вылетит вертолет. А откуда?
Одна из моторок проскакивает близко от борта. Ловко брошенный крюк цепляет нашу колючую проволоку и она как лента отлетает от борта разрывая металлические стяжки которыми была привязана.
Я вижу как Бен дает очередь по воде рядом с ботом, но пираты не боятся. Они похоже тоже знают правила игры. Пока не поднялся на борт по тебе никто стрелять на поражение не будет.
Охранники тоже стреляют по воде рядом со скифами. Я не слышу что они орут и поднимаю выше и выше нагрузку на двигатель чтоб выйти на полную. Изменения курса змейкой особо не помогают. Так написано в учебнике, но вполне ясно что не для нашей скорости.
У них базука (гранатомет) орет один из охранников.
Всем в цитадель! – командует Бен
Иди! – говорю я второму штурману который судя по всему хочет остаться со мной на мостике.
Я – начинает он
Иди я тебе сказал! Это приказ!
Я не могу до конца видеть все что происходит вокруг. Слышу только автоматные очереди среди которых громче выделяется бельгийский с которого стреляет Бен. Звук у Калашникова более короткий и сухой. Я стою на руле и молю бога только об одном чтоб мы не заглохли.
Почти на головой раздается грохот лопастей. Я не могу поверить. Я мысленно кричу «Господи слава тебе!!!»
В глазах плывет…как больно…я задыхаюсь…

Я не помню что было дальше. Мне потом рассказали что удирая они шмальнули из винтаря.
Обшивка рубки чуть придержала пулю.
Вверху правого легкого дыра. Лечиться долго. Очень долго.
Иногда по ночам я плачу когда мне кажется что по состоянию здоровья я больше никогда не смогу подняться на мостик своего судна капитаном и выйти в океан.
Если Вы не были в океане вы не поймете меня. Все настоящее оно там в океане за горизонтом.


К читателю убедительная просьба не притягивать за уши имена события и факты.