Король. Глава 4

          – Тип, почему ты зовешь меня воином? – как-то спросил я. – Ведь у меня есть жены.
          – У мужчины должна быть только одна жена, а у тебя их две, – ответил мой верный спутник. – Значит, они не жены. Ты воин, потому что не работаешь.
          Разумеется, Тип просто нашел лазейку в законах своего племени, чтобы считать меня своим хозяином. Только не слишком приятно, когда тебя считают бездельником, а твоих жен – посторонними женщинами.

                *  *  *

          Кое-что в истории Типа меня заинтересовало. Если дикари торгуют людьми, то и мы можем купить у них рабов. У нас в королевстве людей не хватает, и соплеменники Типа смогут нам помочь. Заплатим за них выкуп, привезем и поселим на наших землях. Никто этих людей не будет считать невольниками, а дело для них найдется.
          Типу идея пришлась по душе, заинтересовался и Капитан.
          – Говоришь, дети рабов считаются свободными? – уточнил мой друг и военный министр нашего королевства. – Наверно, все пацаны мечтают стать воинами – подрастут и пойдут в армию.
          Подняться вверх по реке со слабым течением – не такое уж сложное дело. Лодки есть, солдат надо немного. Крокодилы и удавы тоже не страшны, когда есть ружья. Только вот дожди идут каждый день, и на лодках лучше сделать крышу, чтобы не мокнуть. Неплохо, где возможно, нарастить борта, чтобы обезопасить себя от стрел и копий. Пусть Тип сколько угодно рассказывает о миролюбии соплеменников, но защита нужна. Может, они только на своих не нападают, а чужаков всегда рады подстрелить.

          Хорошо, когда есть консультант и проводник. Тип объяснил, что лучшей платой за рабов будут стальные ножи, топоры, пилы, а также лопаты и мотыги.
          – Еще у нас веревки хорошие – там таких нет, – сказал он.
          Нитки в королевстве прядут на станках. Привод у них ручной, но все равно пряжа получается тоньше и прочнее. Поэтому и веревки у нас лучше. Немного удивило то, что Тип потребовал отрезки длиной около полутора метров, но мы не стали с ним спорить.
          Сотня коротких веревок, три десятка ножей, прочий инструмент – товар занял немного места. Для первого раза вполне достаточно, ведь мы ехали на разведку.

          Три больших лодки с крышей готовы, товар и припасы загружены – можно отправляться в путь.
          Тут выяснилось, что Капитан категорически против моего участия в походе.
          – Не дело главе государства ехать неизвестно куда, – уперся друг.
          – А военному министру можно? – возразил я.
          – Если с тобой что-нибудь случится, Алло меня повесит.
          – Тогда поход отменяется, – заявил я. – Тип без моего разрешения никуда не поедет.
          Раб согласно кивнул головой, и Капитан признал свое поражение. Без проводника все предприятие теряло смысл.

          Река текла медленно, берега становились все ниже. Плыли не спеша, заезжали в многочисленные заливы. Везде кусты подступали вплотную к воде, и лишь звериные тропы виднелись в зеленой стене. То ли люди здесь не жили, то ли они умело скрывали свое присутствие – мы не заметили ни одного человека.
          Капитан рисовал карту, солдаты гребли, я смотрел по сторонам. Непуганые крокодилы равнодушно провожали нас глазами, змеи плыли по своим делам, не обращая на нас внимания. Кричали невидимые птицы, рыба плескалась в воде, комары тучами вились над лодками.
          На ночь вставали на якоря, спали по очереди, из лодок почти не выходили.

          На четвертый день пути Тип принюхался, как охотничья собака, и указал на неприметный проход между кустами:
          – Сюда!
          Залив расширился, и через сотню метров мы увидели причал из жердей и несколько небольших лодок, стоявших рядом с ним.
          Высадкой командовал Капитан. Через минуту на суше уже стояли солдаты с ружьями наготове, следом выбрались мы.
          Хижины стояли совсем рядом с причалом – мы наконец нашли деревню. Как ни странно, появление вооруженных людей нисколько не испугало обитателей селения. Женщины и дети, находившиеся рядом с жилищами, во все глаза смотрели на нас, а появлявшиеся отовсюду мужчины приближались к нам.
          И тут Тип заорал:
          – Я заблудился! Мы приехали не туда. Стреляйте вверх, чтобы они испугались!
          Капитан отреагировал мгновенно: раздался залп из полутора десятков ружей, от которого у меня заложило уши. Жители деревни от испуга сели на землю и закрыли головы ладонями. Мужчины, женщины, дети – все превратились в безмолвные и неподвижные изваяния.
          – Связывайте им руки! – вновь закричал Тип.
          Он метнулся обратно в лодку и через мгновение вернулся с короткими веревками.
          – Делайте, как он говорит! – распорядился Капитан.
          Тип крутился, как волчок. Несмотря на внушительные габариты и немалый вес,  мужчина двигался ловко и быстро. Он показывал солдатам, каким мужчинам надо связывать руки, заходил в хижины и выволакивал оттуда всех, кто там прятался. Время от времени он кричал, чтобы солдаты продолжали стрелять, и звуки выстрелов разносились по лесу.

          Закончилось все довольно быстро. Связанных мужчин собрали вместе, построили на открытом месте. Тип произнес короткую речь, из которой я не понял ни слова. Однако он показал на меня, и я немедленно стал объектом внимания всей деревни.
          Затем Тип о чем-то поговорил с одной из женщин. Та несколько раз согласно кивнула, и в деревне поднялся галдеж, от которого я оглох не меньше, чем от выстрелов. Кричали только женщины, а все мужчины с несвязанными руками подтянулись к пленникам и встали рядом.
          Громкие разговоры постепенно стихли, женщина подошла к нашему проводнику и что-то сказала ему.

          – Все – можно их развязывать, – распорядился Тип и принялся объяснять нам с Капитаном, что произошло в деревне.
          Солдаты связали только воинов, и те в результате превратились в рабов. Поскольку воинов в деревне не осталось, все остальные рабы стали бесхозными. Тип объявил их семьям, что я стал владельцем всех взрослых мужчин в деревне и собираюсь увести рабов с собой. Женщины расставаться с ними не захотели и тоже признали мою власть.
          – Теперь ты можешь забирать всю деревню, – заключил Тип.
          Выглядел он невероятно довольным, а у меня появились подозрения. Кажется, этот прохвост использовал нас втемную. Он вовсе не заблудился, а привел лодки именно туда, куда хотел. В общем, Тип оказался тем еще типом.
          – И сколько человек в деревне? – спросил я.
          – Триста или немного больше, – гордо ответил завоеватель.

          Как мне переправлять такую толпу на побережье? У нас всего три лодки – в них едва поместится десятая часть людей.
          Однако Тип начал командовать, и вся деревня пришла в движение. Из лодок извлекли новые пилы и топоры, и мужчины, снабженные инструментом, отправились в лес. Разгорелись костры, из глиняных горшков запахло горячей смолой.
          Двое мужчин несли на плечах бревно полуметровой толщины. На мой взгляд, такая ноша должна была просто раздавить людей, однако они свободно шагали и не собирались падать. Объяснилось все очень просто: твердой у ствола оказалась только оболочка, а пространство внутри заполняла легкая пористая масса.
          Рядом с причалом возникла судоверфь. Легкие бревна соединяли поперечинами из жердей, прибивая их деревянными колышками. Соединения густо заливали горячей смолой. Чуть позже плот переворачивали и крепили с другой стороны. Торцы бревен тоже смолили. Четыре бревна, соединенные между собой, превращались в плот двухметровой ширины и пятиметровой длины.

          Через два дня деревня погрузилась на плоты и отправилась вниз по течению. Разумеется, караван из полусотни плотов и нескольких лодок двигался медленно. На ночь одни плоты привязывали к ветвям прибрежных кустов, дальше плавучие платформы соединяли между собой. Получалась большая площадка. Народ ложился спать ближе к середине, а по краям выставляли охрану от речных хищников.
          Добрались без потерь. Высаживались там, куда пригоняли плоты с другого берега реки. Ошарашенные мужики, привыкшие к обычным стволам, с интересом рассматривали плоты из необычайно легкого дерева, с опаской поглядывали на шумную толпу.
          Казалось бы, добрались домой, привезли новых жителей страны – надо радоваться. Только у Капитана взгляд совсем невеселый, да и у меня на душе тревога. Уехали мы, не прощаясь. Думаю, женщины встретят нас без ласки.

                *   *   *

          Семейный скандал – штука неприятная. А каково мужчине, если ему противостоят две женщины? Я молчал, извинялся, обещал больше так не поступать. Жены одержали безоговорочную победу. Воспитательные меры продлились на ночь, потому что спал я в одиночестве.
          На следующий день все встало на свои места. Жены смотрели ласково, Витька не отходил от меня – в общем, идиллия, получившая свое продолжение ночью.
          Новых людей распределили по королевству. Капитан получил выговор. Типу тоже досталось. Алло считает его экспертом по местной растительности, а он, оказывается, ничего не рассказывал моей супруге о легком дереве. Оказалось, что сердцевина бревен, запаренная и смешанная с рыбой, пришлась по вкусу свиньям.

          – Оболочку можно попробовать разрезать и распрямить – получатся плиты и доски, – сообразил я.
          – Уже попробовали, – грустно ответил Тип. – Мы из этой коры еще лодки делали.
          – Так надо не рабов покупать, а договариваться, чтобы нам оттуда такие бревна сплавляли.
          – Госпожа так и сказала, – еще печальнее сказал раб.
          Что он такой понурый? Неужели на него так выговор Алло подействовал?

          – Тип, скажи, почему ты решил деревню захватить? Ведь ты не заблудился.
          – Меня оттуда продали.
          А ведь он нашими руками умудрился отомстить соплеменникам! Вот прохвост! Пожалуй, не стоит его из королевства выпускать. Переводчика и проводника взять другого – надеюсь, кто-нибудь из жителей перевезенной деревни быстро освоит наш язык. Дорогу мы теперь тоже знаем. Наверно, Алло ему так и сказала – вот он и опечалился.

                *   *   *

          Все-таки на этой планете люди стареют медленно. И Иллидо совсем не изменилась, и Ван остался все тем же белобрысым орленком. А ведь приехали они сюда с сыном и двумя дочерями. Пока я переселялся с острова на остров, а потом на материк,  Иллидо и Ван спокойно жили в северных землях. Мужчина служил казначеем, милая женщина воспитывала детей.
          Как они рассказали, жизнь в лесном краю почти остановилась. Нет, золото по-прежнему добывали, а завод между гор исправно выплавлял медь. Производство расширялось, число ветряков увеличивалось. А вот территория, принадлежавшая королевству, расти перестала. Барас своими концами изгибался к югу, поэтому восточнее и западнее климат становился все теплее. Там и деревья росли другие, и лето продолжалось дольше. Земля могла прокормить больше людей, и население там было больше, чем в королевских землях. А там, где больше мирных жителей, армия тоже не маленькая – воевать с многочисленными туземцами никто не хотел. Так границы и остановились.
          Правда, лесовики поодиночке свободно пересекали рубежи, устраивались на работу на заводы, шли служить в королевскую армию. За счет этого страна потихоньку объединялась. Процесс шел медленно, но бескровно, и такое положение устраивало всех.
          Николаевич, получив в свое распоряжение Ларгас, уже не заикался о том, чтобы проложить дорогу через удобный перевал. Какой смысл возить уголь с островов, если в соседней стране руда и топливо рядом? Лучше всю черную металлургию переселить туда.
          Ван и Иллидо заскучали, а тут как раз подоспело предложение от Алло. Так в нашем государстве появилась еще одна семья.

          Ван взялся помогать Алло и стал пропадать в городе, уезжая за двести верст. Были у него дела и поближе. Побережье между королевством и городом давно поделили владетели. Народ там не сидел сложа руки. Мы везли оттуда кирпич и известь, пиломатериалы и деготь.
          Леса, растущие на склонах, и голые скалы – не самые лучшие места для земледелия. Поэтому они покупали у нас зерно, бобы, солонину.
          Насколько я понял, каждый владетель считал себя равным королю, то есть мне. Собственно, площадь моего прибрежного королевства превышала среднее владение всего в два-три раза. С соседями лучше дружить, а добрые отношения предусматривают визиты друг к другу. Наверно, ездить к владетелям должен был я, но такого желания у меня не было. Вот  и легла эта обязанность на плечи Вана.
          Впрочем, приезжавших в гости землевладельцев встречал я. Почему бы не поговорить с соседом, не пообедать вместе, не показать ему заработавшие ветряки?

          Иллидо привезла чертежи. Рельсы, тележки, размеры путей, ширина насыпей – приблизительный проект  железной дороги, ничего особенного. Только работа предстояла огромная. Дорога должна быть защищена от воды, поэтому нужно делать либо насыпь, либо копать канавы с рельсами. Да и не положишь шпалы прямо на траву – надо сделать подушку хотя бы из песка, а лучше из щебня.
          Со стороны моря ближе к воде шел пляж, а чуть дальше песок сменялся каменистыми осыпями. Щебень оставалось только собрать и перевезти на место. Увы, экскаваторов и самосвалов мы пока не имели, а люди с лопатами и лошади с телегами – слабая замена мощной технике.
          В общем, работа шла потихоньку. Иллидо требовала все больше людей и лошадей. Запросы очаровательной женщины почти не удовлетворялись, потому что весь народ занимался своими делами. Впрочем, насыпь, начинавшаяся от порта, все удлинялась и удлинялась.

                *   *   *

          Завертелись ветряки рядом с болотами, заработал земснаряд. Семь больших корыт, соединенные между собой; стальные направляющие, по которым ходят бур, насос качающий взвесь, да насос, размывающий грунт – устройство не очень сложное. Всего три электродвигателя облегчали работу людям. Остальное делалось руками рабочих. Мужчина с сетчатым сачком вылавливал водоросли и всплывшие корни, складывал их на тележку. Всасывающая труба постоянно забивалась листьями и прочим мусором, ее часто поднимали и очищали.
          Работали люди слаженно, и на огороженных участках появлялись возвышенности. Состояли они из грязи, но черная субстанция потихоньку сохла и в некоторых местах уже выдерживала человека. Именно в эту сырую землю и бросали семена.

          – Просо любит, когда вода близко, – поделился Тип и подробно рассказал об этом растении.
          Гигантский злак вырастает до четырех метров в высоту, дает всего один урожай в год, зато зерна вызревает очень много. Потом растение засыхает, но от корней идет молодая поросль. Эти побеги – самый лучший корм для лошадей и свиней. Обычно, убрав урожай зерна, земле дают год отдохнуть и регулярно скашивают молодые ростки. На следующий год некоторые из них оставляют, и просо вновь вырастает и дает зерно.
          Растения с почти созревшими семенами срубают, срезают с них метелки с зерном. Оставшиеся стволы на полгода замачивают в прудах, сушат под навесами. Только после этого их мнут и выбирают из трухи волокно.
          Что и говорить, растение универсальное. К тому же оно растет только в сырых низинах. У нас таких мест в достатке, а у соседей почти нет. Поэтому зерно идет нарасхват, да и волокно покупают хорошо. Недаром изображение злака попало на наши деньги.

                *   *   *

          Электрический кабель от ветряков протянули на берег залива, куда пригоняли плоты. Наверно, это место теперь можно называть лесопилкой, потому что мы установили там первую электрическую пилу. Чурбак прогоняют через два вертикальных полотна – получаются шпалы для будущей железной дороги.
          Работа идет, только везде не хватает людей.

          Капитан организовал еще одну экспедицию в верховья реки, все-таки взяв с собой Типа. Три десятка людей, включая женщин и детей, и столько же плотов стали результатом похода. На этот раз деревни не захватывали, а за рабов и легкие стволы просто заплатили стальным инструментом.
          Все прибывшие мужчины отправились к Иллидо, и, разумеется, это ее не удовлетворило.
          Однако вскоре народ сам пошел в наше королевство.