Настоящий мужчина

        Ночное дежурство в Обсерватории закончилось в восемь,  а в половине девятого я уже был на автостанции.  Ближайший автобус на  Манглиси  уходил  через полтора часа;  ехать пришлось бы в самую жару,  когда мотор на подъеме закипает  и старенький ПАЗик тащится,  надсадно воя, два часа по горной дороге, которую "Волга" преодолевает минут за  50.  По другую сторону Набережной стояли готовые к отправлению маршрутные такси, эти самые "Волги";  в передней, той, что должна была тронуться первой, оставалось свободными два места.               
        - Да - подумалось - три рубля за дорогу вместо одного на автобусе, зато с ветерком,  и я даже успею позавтракать с женой и детьми:  семья отдыхала на даче, но я продолжал работать наездами,  дважды в неделю проделывая этот путь -  утром шестичасовым автобусом в город, а на следующий день обратно.               
               
        Спереди, рядом с шофером, сидела молодая женщина.  Обычно пришедший первым занимал именно это место - тут было и прохладнее, и обзор лучше. Я уселся на заднее сиденье рядом с военным и пошутил:               
        - А мне как раз на Военную  улицу...               
        И тут же к машине  подошел мужчина в полотняной сорочке навыпуск,  не способной,  однако,  скрыть его огромный выпирающий живот.  Прозрачные пуговки на этом животе едва держались, лицо  чудо-богатыря лоснилось, в руках он держал огромный - почти такой же большой, как его пузо - арбуз.               
        - Настоящий мужчина не может приехать в дом с пустыми руками! - с пафосом произнес он и тут же обратился к сидящей рядом с шофером женщине:  - Вы не уступите мне свое место?               
        Женщина нахмурилась, но увидев живот незнакомца, молча  пересела:  на заднем сиденьи рядом с нами этот Гаргантюа со своим арбузом точно бы не поместился. Минут через тридцать мы уже неслись по шоссе высоко над Городом. В Самадло, возле Белого Духана,  у начала очередного серпантина  незнакомец попросил остановить машину.  Вот его широкая спина исчезла в проеме открытой двери:               
        - Приспичило, наверно, сказал шофер.  Становилось жарко,  солнце над перевалом стояло уже совсем высоко.  Мы все ждали, недоумевая - что же можно делать так долго в этом безлюдном в дневные часы заведении?               
        Наконец наш попутчик появился. И не один - вслед за ним вышли на крыльцо трое музыкантов: двое с зурной,  третий с барабаном и - грянула музыка! Толстяк шел нарочито  неторопливой походкой провинциального позёра, небрежно выбрасывая ноги, раздвинув локти, поводя плечами, даруя нам возможность насладиться моментом.  Уже у такси он,  не оборачиваясь, поднял над головой обе руки - и музыка тут же смолкла.               
        - Ничего не взял, - объяснил он после внушительного молчания, обращаясь доверительно не к нам, сидящим сзади, а исключительно к шоферу, - ничего не поел, выпил только боржому. Буфетчик - он меня знает! - не стал брать денег... Ну, я кинул 50 рублей - музыкантам...         
               
        Моя бабушка получала в те годы именно такую вот пенсию - 50 рублей. Которой, по идее, ей должно было хватить на целый месяц.               
        Так сколько  нужно было нахапать, скольких  обсчитать, скольким недовесить, чтобы получить наконец  эту вот вожделенную  возможность:  показать себя  "настоящим мужчиной"?!               
               
        - Ну что ты хочешь? - недоумевал мой школьный приятель, когда я рассказал ему об этой моей поездке - Человек просто умеет жить...               
               
        - За чужой счет! - продолжил я, и на этом закончилась наша дружба.