Последний день Кали-Юги - 8

     Глава 4. Адольф Гитлер и другие писатели

     - Кажется, вас зовут Нина Аверьяновна? – спросил Андрей, взглянув на женщину.
     - Да, - ответила она.
     - Так вот вам наглядный пример, Нина Аверьяновна, как люди, говорящие на одном языке, не могут найти общего языка.
     Нервное напряжение последних дней вырвалось из Ярослава Григорьевича негромким, но неудержимым смехом.
     - Так ведь Нина Аверьяновна говорила про восемь человек, - сказал он, продолжая посмеиваться. – А Серж был девятым. Вот и не вписался в зону понимания.
     Павлуха удивлённо уставился на него.
     - Ты чего развеселился?
     - Фамилию оправдываю. Понимаешь, Паша, Веселов моя фамилия.
     Василий Матвеевич внимательно посмотрел на Ярослава.
     - Мы не встречались прежде? Мне ваше лицо знакомо.
     - Встречались. В Москве во время шествия нетрадиционного сброда и последовавшего за ним побоища.
     - Ах да, теперь вспомнил. Вы сибиряк. Ну что же, рад, что мы снова встретились!
     - Честно говоря, я не очень рад, - продолжал Ярослав, поддаваясь приступу нездорового веселья. – Не дай, Бог, нам ещё когда-нибудь встретиться.
     - Это почему же? – удивился уралец.
     - Ну, сами посудите: при первой встрече мы стали свидетелями драки, при второй – участниками. Поскольку события происходят по нарастающей, при третьей у нас есть все шансы стать жертвами.
     Василий Матвеевич ещё некоторое время удивлённо смотрел на него. Потом понял, что собеседник шутит, и тоже заулыбался.
     - А вы ведь верно подметили – есть закономерность.
     Нина Аверьяновна внимательно вслушивалась в их разговор. На её лице читались страх и любопытство. Наконец, она не выдержала и задала свой вопрос:
     - Что же случилось в Москве? Как я поняла, кого-то побили?
     - Да, было дело. Довелось нам с Ярославом Григорьевичем стать свидетелями крайне неприятного зрелища, - Василий Матвеевич подробно рассказал о недавнем происшествии.
     Когда он закончил, повисла пауза. Молчание нарушила Нина Аверьяновна:
     - Господи, ужас-то какой! Что творится с людьми! Совсем озверели.
     Андрей согласно качнул головой.
     - Вы правы: ужас, что творится. Люди не просто звереют – в скотов превращаются. И уже не стыдятся своего скотства, а несут его гордо над головой, как знамя. То, что четверть века назад считалось позором, стало выставляться напоказ. Радугу на флагах намалевали, ублюдки!
     - Это грустно, очень грустно, - согласился с ним Сергей. – Словно детей ограбили. Ведь радуга – это первое, что дети начинают рисовать. Наши давние предки почитали радугу как символ чистоты. Теперь выходит наоборот.
     - Общество стало слишком терпимым, - сказал Ярослав. – Раньше, если кто-то выделялся, пальцем тыкали. Сейчас никого ничем не удивишь.
     - Общество стало безразличным, - высказал своё мнение Василий Матвеевич. – Никому ни до кого нет дела. Вот и расползается гниль по стране.
     Нина Аверьяновна с волнением слушала, потом горячо воскликнула:
     - Но эти ребята в масках!.. Неужели вы их оправдываете? Они ведь настоящие бандиты!
     Лицо Андрея вновь исказила недобрая усмешка.
     - Я не считаю их бандитами. Бандиты грабят и убивают ради наживы. А эти ребята патриоты. В их действиях нет корысти. Вот скажи, - обратился он к Ярославу, - что ты чувствовал, глядя на шагающих педиков?
     - Мне было противно.
     - Вот!
     - Но от сцены избиения стало ещё противнее. Думаю, что и Василий Матвеевич не получил удовольствия от этого зрелища.
     Василий Матвеевич молча покачал головой в знак согласия.
     - И что же вы предлагаете? – спросил Андрей. – Оставить этих уродов безнаказанными?
     Молчавшая до сей поры Юля осторожно сказала:
     - Мне кажется, что эти люди очень вредны и даже опасны. Они разрушают моральную основу, вызывают нездоровый интерес у молодёжи, сбивают её с пути. Их надо наказывать, обязательно надо! Только не так, а по закону.
     - Правильно! – поддержала её Нина Аверьяновна.
     - Закон – орудие власти, - тут же отреагировал Андрей. – А наша власть, как ни печально, не только не наказывает психопатов, но и открыто поддерживает их, - он обвёл взглядом присутствующих. – Кто из вас верит в нашу нынешнюю власть?
     Все промолчали в ответ. Андрей удовлетворённо подытожил:
     - Вот видите! Как ни крути, а парни в масках молодцы. Они взвалили на себя грязную, неблагодарную, но необходимую работу. Кто-то же должен очистить страну от скверны.
     - Туфта всё это, - неожиданно сказал Павлуха. – Фуфло натуральное.
     Он слегка смутился, враз оказавшись в центре внимания.
     - Говори, Паша, - подбодрил Ярослав, заинтригованный его словами. – Что ты хотел нам сказать?
     - Да я говорю, что это всё фуфло, - повторил Павлуха. – То есть про парней, которые педиков били. Знаю я эту братию. Никакие они не патриоты. Только прикрываются благородной целью, а по сути та же гниль.
     Он опять умолк, а остальные продолжали смотреть на него, ожидая дальнейших слов. Андрей недовольно сморщился.
     - Так-так! Ну, давай дальше.
     Павлуха пожал плечами.
     - А чего дальше? Всё.
     - Нет, так не пойдёт, - не отступал Андрей. – Сказал «А», говори «Б». Ты высказал свою точку зрения. Будь добр обосновать её.
     Павлуха, совсем недавно восхищавшейся храбростью собеседника, теперь уставился на него исподлобья.
     - Обосновать, блин! Чего тут неясного? Накачали парни мышцы, научились махать ногами да руками – вот кулаки и зачесались. Хочется же попробовать на практике свои способности. Особенно, когда чувствуешь силу и превосходство. Так всегда было. Любой отморозок старается свою агрессию благородной идеей прикрыть. Одни педиков бьют, другие – азиатов и кавказцев, а третьи – всех подряд, потому что «все сволочи». И никто из них никогда не признается, что он сам сволочь. Повидал я всяких «патриотов»…
     Павел замолчал. А Ярослав вдруг почувствовал к нему уважение и симпатию. То, что он только что услышал, было созвучно его собственным мыслям и чувствам. Он решил поддержать Павлуху.
     - А ведь Паша прав. Даже если изначально цель чистильщиков была действительно благородной, со временем они неизбежно скатываются до обыкновенной уголовщины. Видя, как бандитские группировки гребут деньги, парни начинают задумываться: «А почему бы и нам не использовать свои возможности? Ведь для родины благое дело делаем! Так неужто не имеем права?». И начинают постепенно входить во вкус. И вот уже готова очередная банда. Вспомните печально известных «люберов». Ведь они тоже начинали как поборники порядка – били неофашистов, приезжих барыг, тех же геев. Словом, всех, кто, по их понятиям, разваливал нравственные устои в нашем отечестве. Что с ними стало потом? Превратились в заурядных бандитов. Безнаказанность неизбежно делает своё чёрное дело.
     - Но почему так происходит? – с горечью воскликнула Нина Аверьяновна. – Почему такое стало возможным в нашей стране?
     Василий Матвеевич поднял на неё угрюмое лицо.
     - Вся беда в том, что к власти пришли бандиты.
     Андрей скорчил презрительную мину.
     - Беда в том, что к власти пришли жиды, - сказал он.
     Наступила неловкая пауза. Люди вопросительно поглядывали друг на друга и искоса – на Шонберга. Сам же Иван Соломонович смотрел в окно, словно не слышал последних слов разговора.
     Поезд тем временем сбавлял ход. Василий Матвеевич поднялся.
     - Засиделись мы тут. Пойду, проверю, на месте ли вещи. Да и перекусить давно пора.
     Но по проходу уже двинулись пассажиры с багажом, для которых путешествие в этом поезде подошло к концу. Ему пришлось опять сесть на место.
     - Ничего не поделаешь. Придётся подождать, - он иронически прищурился, глядя на Юлю. – Так что вы, красавица, хотели рассказать нам про чёрную эпоху?

Продолжение следует