Репетиция в Венской Опере

Венская Штатсопера.

23 октября 2018 года.

Репетиционный день.

Репетиция с оркестром!

Опера Верди «Бал Маскарад.»

Заключительная репетиция в большой репетиционной зале на шестом этаже Венской оперы.

Все в полном составе:
- Государственный Венский Филармонический Оркестр – в полном составе.
- Солисты, участники спектакля – все в полном составе.
- Костюмы.
- Дирижёр.
- Режиссер.
- Художники, Постановщики - Все на местах. В полном составе.
- Зала огромная.

Для солистов сооружен помост – сцена.

Оркестр - ниже помоста, спиной к сцене и певцам, лицом к дирижёру.

Дирижер – приглашенный, очень знаменитый итальянец, полон вдохновения.

Режиссер – тоже очень знаменитый и очень приглашенный итальянец, тоже вдохновлён и приятно возбуждён.

Незаменимый Государственный Венский филармонический оркестр – музыканты – виртуозы, звезда на звезде.

Солисты – десять человек - вся слава мировой оперной сцены.

Густав третий – король Швеции!

Место действия – на этот раз Стокгольм.

Артисты массовых сцен – ещё восемьдесят человек.

Действие начинается. Развивается.
Интрига нарастает.
Назревает самая мелодраматичная оперная мелодрама.

Заговорщики – два баса, граф Горн и граф Вартингер замышляют страшное, кровавое преступление и никто им не может помешать.  Огромные злодеи, размером как два океанских парохода и с таким же звуком! Оба из Румынии.

Слабая надежда на Кристиана, он добрый честный баритон и очень талантливый мальчик из Одессы, но он - всего лишь навсего - матрос на океанском пароходе. Он приближается к графьям. Графья, помпезные и величавые, довольно суетливо вдруг пытаются ретироваться.

Дирижер останавливает действие.

Краткий перерыв. Перестановка солистов.

Графья подходят к Кристиану-матросу-баритону, просят его заговорщицким шёпотом: «Ты к нам уж близко, милый друг не подходи, мы в образе злодейском, мы убийство замышляем, а ты своим добрейшим, честным, искренним лицом и взором ясным лишь смущаешь нас и от убийства отвлекаешь…»

Тут дирижер даёт команду: «Начинать!» - и драма развивается опять…

Оркестр на самой тяжелой ноте! Предчувствие беды. Хор. Женские голоса пронзительны. Басы басят. Баритоны мягко вторят. ТенОр один, он заливает всех искрящимся тенОром. И скрипки, и виолончели – все взмывают кверху звук! КонтрабасЫ гудят! Трагедия готова выплеснуться и произойти в любое напряжённое мгновение!!!

Оркестр впереди. Оркестра сокрушительная мощь! Солисты сзади, а поют всё громче. А перед ними, прямо за спиной у строя контрабасов - два заговорщика. Басы, Графья – поют, да так поют, что пол вибрирует и стены!

Вдруг: "Бум, бах, трах!" - главный контрабас дергает самую толстую струну! Взрыв!!! Все умолкают. Дирижер еще машет пару тактов впустую и останавливается.

Главный контрабас – в два раза больше чем его огромный инструмент кричит: «Так больше невозможно! Я ничего не слышу! Я вам не слышу сам себя! Я не слышу инструменты! Они там (сзади, солисты) орут и глушат весь оркестр! Что они орут? Убавьте им звук! К чему весь этот Маскарад и этот дирижер, такой спектакль и эта вся комедия?! Такая! И! Это не работа! А Контрабасы утонули!»
Контрабас бросает смычок, инструмент и, громобойно топая, уходит прочь!

Назревает конфликт.

Дирижер что-то говорит режиссеру, постановщикам сцены. Забегали помощники.

Солисты гуляют и хихикают.

Графья-злодеи и Кристиан-матрос что-то оживленно и весело обсуждают. Выходят из образа… Король Швеции нежно приобнял Амелию, жену графа Рене, муж - граф Рене здесь же, втроём они о чём-то заключают какой-то скрытный тайный договор... Быть может тройственный союз?

Видимо, всё дело лишь в том, что когда оркестр располагается в оркестровой яме, строй контрабасов оказывается в самой глубине, под сценой и звуки пения не перекрывают звуки оркестра. Особенно контрабасов. И никто их не глушит, никто им не мешает.
Оркестр звучит под сценой и перед сценой, звук оркестра поднимается вверх между сценой и зрительным залом, а пение солистов вплетается в звучание оркестра как раз на границе сцены, зала и оркестровой ямы и дальше вся эта гармония наполняет Оперный Зал.

А на репетиции в репетиционной зале все по-другому, не совсем так, точнее совсем не так.

Главный постановщик даёт команду. В течение десяти минут между помостом-сценой и оркестром, между певцами и музыкантами, устанавливается плотная деревянная перегородка-ширма, эдакий забор. Теперь музыканты не видят солистов, солисты не видят музыкантов.

Все начинается сначала.

Нашли и успокоили разъяренного контрабаса.
Взмах дирижёрской палочки. Вступает оркестр. Вступают солисты. Музыка. Пение. Созвучие. Идиллия.
Победительно звучит оркестр. Восторженно играют контрабасы! Солисты теперь поют едва слышно, но улавливается мотив, где-то, как-то звучат их арии, негромкий, но насыщенный хор, графья-заговорщики перешли на заговорщицкий шёпот. Шёпот густым басом. Бу-бу-бу-бу! Ба-ба-ба! Бы-бы-бы-бы!!! Ба-бу-быыы!

Гремят финальные аккорды.

Дирижёр благодарит всех: Артистов, Музыкантов, Помощников.  Артисты в свою очередь – дирижёра.

Всё! Репетиция окончена. Завтра спектакль!

Басы-Графья-заговорщики подбираются к забору-ширме, отделившей сцену от оркестрантов, разделившей певцов и нервных контрабасов, пытаются заглянуть через неё, окликают самого Главного из контрабасистов.
Высоковато.
Могучий Граф Вартингер пытается приподнять тяжеленного графа Горна над перегородкой. Перегородка с треском, с грохотом, вместе с огромными Графьями-Басами валится на Контрабасов, те пытаются их удержать, ловят, падают, всё перемешивается.
Не ясно где, не разобраться кто.
Парики, плащи, кинжалы, инструменты, сапоги и шпаги.
Массовка вся бросается на помощь.

Если бы не равные весовые категории басов и контрабасов, как знать? Оркестр мог бы и лишиться своего главного Контрабаса. По счастью категории совпали. Контрабас оказался на своем месте в этот раз. Спас Заговорщиков могучий Контрабас.
Не сразу, но как-то поднялись и кое-как разобрались. И дружно, долго все хохочут.

Граф Горн, отдышавшись и вытирая слёзы платком, который любезно подал ему граф Вартингер, произносит, умилённо обращаясь к самому главному Контрабасу:
 «Простите нас великодушно, о маэстро, мы вовсе не хотели потревожить Вас, мы только лишь хотели, в самом деле, спросить и разузнать, не слишком ли мы громко с графом пели, мы так старались весь оркестр не заглушать, и Контрабас, и Вас, ... на этот раз???»