Глава 14. Жизнь в яблоневом доме

    У нашей семьи началась новая жизнь.

    Несмотря на то, что мы жили в хозяйственной постройке, для нас она была нашим домом.

   Прежде всего, я стала обустраивать жилище так, чтобы в нём было удобно жить. В городе Саннохэ я купила простыни, вату, молоток и гвозди, краску и другие принадлежности. И используя ящики из-под яблок, я начала переделку дома.На одну из стен с краю был приделан рабочий стол высотой один метр. Его я решила приспособить под кровать для Тецуко и Нориаки. Я поставила на него две коробки вертикально и разделила пространство. Со стороны Тецуко и со стороны Нориаки я поставила две коробки без крышек, чтобы они могли складывать туда свои мелкие вещи, и приклеила бумажки с их именами.

    - Вот это здорово! Очень уютное место для сна!

    - И я очень рад!

    И Тецуко и Нориаки понравилось, как я придумала.

    Кровать для меня, мамы и Юри сделали у противоположной стены. Ящики перевернули вверх дном, поставили в ряд, оставалось только сложить на них матрас-футон и получалась красивая кровать.


    Стулья, конечно же, тоже были из ящиков. На ящики я положила толстый слой ваты, обернула каждый куском простыни, соответствующего размера и в четырёх углах вбила гвозди.Стол, кухонный стол, полка для посуды, всё это было из ящиков из-под яблок.

    Вдобавок ко всему на окна вместо занавесок я повесила простыни, на которых зелёной краской нарисовала яблоневые деревья. И безлюдная хижина всего за несколько дней превратилась в уютную комнату.

    - Мама, ты всё умеешь! Я опять убедилась, – сказала восхищённо Тецуко.

    - Для мамы нет ничего невозможного, - ответила я с гордостью.

    - Один только недостаток – легко поддаёшься настроению.

    - Вот ты как….

    В яблоневом доме раздался весёлый смех.

    У нас заканчивались деньги, которые мы получили от продажи пианино и мебели. Для того чтобы обеспечить жизнь семьи из пяти человек, мне, несомненно, нужно было идти работать.

    Я стала искать работу и узнала, что как раз в фермерском кооперативе  в пешей доступности от нас требуются офисные работники. Я никогда не работала, и не понимала сути офисной работы, но я решила хотя бы пойти и узнать, что требуется.

    Когда я услышала о вакансиях в фермерском кооперативе, то первое что мелькнуло у меня в голове, что если там работать, то можно будет бесплатно получать овощи и фрукты, которые немного побились или испортились, и не годятся для отправки.
 
    К счастью, меня приняли на работу в кооператив. Мои надежды оправдались, и теперь мы не нуждались в фруктах и овощах.

   Днём я стала работать в фермерском кооперативе, а ночью я шила одежду и момпэ – женские шаровары, которые заказывали полюбившиеся мне жители деревни. Я никогда не училась кройке и шитью, но с тех пор как родилась Тецуко, я на свой лад шила и вязала без устали, поэтому это дело было мне привычно. А ещё у меня хорошо получалось перешивать одежду из вещей, которые стали не нужны.

   Деревенским жителям очень нравилось то, что я шила. А ещё среди жителей распространился слух, что я окончила музыкальную школу и красиво пою. И ко мне стали приходить из разных домов и просить спеть на домашних посиделках.
В колледже мы разучивали оперы, но они не подходили для домашних вечеров. Поэтому я выбирала несколько куплетов из подходящих к атмосфере дома детских или популярных песен и пела. В качестве чаевых я получала много еды от благодарных слушателей. Эта подработка тоже помогала нашей семье выжить.

    Постепенно один за другим  мои родственники и знакомые вслед за мной стали эвакуироваться из Токио в Суванотайра. Я не успевала подыскивать им всем жильё.
Среди людей, которые во время войны эвакуировались в провинцию, много таких, кто вспоминают чёрствое отношение и издевательство местных жителей.

    Со мной не было ни одного случая, о котором бы я вспоминала с неприязнью. Я старалась не ссорится и быть жизнерадостной с местными жителями. И в ответ они были добры ко мне.

    Мои дети тоже ладили с деревенскими жителями. Тецуко посещала школу в Саннохэ, Нориаки каждый день играл с соседскими ребятами. Они оба быстро влились в компанию местных ребят и весело проводили время. Тецуко и Нориаки очень быстро запомнили слова диалекта Аомори, хотя мы с мамой, хоть и слышали его много раз, никак не могли запомнить. Как-то раз Нориаки с ребятами зашёл в хижину и сказал на токийском диалекте:

    - Мама, мы пойдём играть на речку.

    - Хорошо, но возвращайся поскорее.

    Нориаки повернулся к другу и тоже самое сказал на аоморском диалекте. Например, слово «мама» на аоморском диалекте звучит как «аппа». Когда его друг что-то сказал, в этот раз Нориаки «перевёл» на токийский диалект. Дети адаптируются к новым условиям быстрее взрослых.

    Возле хижины мы посадили около ста клубней редьки. Но странное дело, из-под земли стали пробиваться коренья диаметром не более трёх сантиметров, а верхушка позеленела. И выросла у нас зеленоголовая редька. Несмотря на это из неё получилась необыкновенная по вкусу засоленная редька – такуан.

    Наша жизнь в яблоневом доме в эвакуации была очень насыщенной и приятной.
Конечно, не проходило и дня, чтобы я не волновалась о папе. Если его не станет, мне не останется ничего, кроме как собраться с силами и жить дальше.
Где бы я не находилась я остро чувствовала, что нужно быть мудрой и жить радостно здесь и сейчас, чтобы не происходило вокруг.