Глава 15. Опасный и долгий путь

    Однажды в летний день в яблоневый дом принесли письмо из Такикава с печальным известием о том, что из-за сердечного приступа умер отец.

    Это случилось в июле 1945 года. Отец посещал пациента, когда вернулся домой, внезапно почувствовал приступ острой боли, и так и умер.

    Мы с мамой решили спешно ехать в Такикава вместе с тремя детьми.

    Долго простояв в очереди на станции, мы взяли билет на поезд до Аомори. Но когда мы приехали в Аомори, все билеты на поезд Аомори-Хакодате были раскуплены. Нам пришлось провести ночь по дороге от железнодорожной станции к порту.

    Утром мы сели на пароход до Хакодате, с Хакодате опять ехали десять часов на поезде, и поздно вечером приехали в Такикава.

    Но к тому времени похороны закончились, и тело отца было кремировано.
Я вспомнила фигуру отца во время последнего посещения родительского дома. Мне стало печально, что это стало нашей последней встречей.

    В этот раз наше пребывание было не столь долгим и расслабленным. За разными делами мы торопливо проводили время, прошло семь дней со дня смерти, мы закончили часть дел и решили возвращаться в Суванотайра.

    На обратном пути нам не нужно было спешить, поэтому мы остановились с ночёвкой в городе Хакодате. На следующий день вечером, когда мы стояли в очереди на станции, чтобы взять билет на паром, неожиданно зазвучала сирена, оповещавшая  о приближении американских самолётов к Хакодате. В одно мгновение вокруг стало шумно.

    - На станции находиться опасно! Срочно спасайтесь! – кричали служащие станции.
    В этот момент погасло электричество и вокруг стало так темно, хоть выколи глаз.

    - В городе оставаться нельзя!

    - Бежим в горы!

    Несколько сот человек, находившиеся в округе, резко побежали.

    - Так все на месте. Нам тоже надо бежать!

    Я схватила Юри на руки и посадила на спину. Она плакала от испуга, но мне некогда было её успокаивать. Я схватила за руки Тецуко и Нориаки, и вместе с мамой мы побежали.
 
    Мы совершенно не ориентировались в городе Хакодате, поэтому, не помня себя, мы бежали на окраину города, следуя за тенями и голосами толпы.

    Снаружи было находиться опасно, поэтому по пути я искала бомбоубежище и надеялась, что нас туда примут. Но все ближайшие бомбоубежища были переполнены людьми.

    - Прошу вас, пустите нас!

    - Нет, нет, здесь нет места! – и нас с силой вытолкнули.

    И мы изо всех сил побежали на окраину города. И вот, наконец, мы увидели на обочине дороге недостроенное бомбоубежище – просто углубление в земле, и там схоронились.

    В тёмном ночном небе раздался рёв самолётов. Постепенно они приближались к городу. И вот послышался шум разрывающихся снарядов и зажигательных бомб, сбрасываемых на город.

    Зажигательные бомбы трескались одна за другой, совсем как фейерверк, разбрасывая языки пламени во все стороны.Мы впятером тесно прижались друг к другу и, читая молитву, ожидали, когда самолёты исчезнут.

    Наконец, бомбардировка закончилась. Успокоившись, мы выбрались из ямы.
По городу то там, то здесь горели пожары. Вспоминая, как мы в ужасе искали укрытие, мы не спеша осматривали местность.

    И вдруг мы все рухнули на обочину дороги, словно нас покинули силы. Тецуко первая нарушила молчание:

    - Они же так все японские города сожгут!

    Впервые испытав на себе воздушный налёт, мы никак не могли унять дрожь.

    - Да, они бомбят не только большие города, типа Токио и Осака, но даже города на севере страны, - ответила я, не скрывая тревоги.

    - Поскорее бы кончилась война, - произнесла Тецуко.
 
    - Это решают политики, простые люди ничего не могут сделать. Мама думает, что
    Япония скоро проиграет эту войну.

    - Ах, вот как… Школьная учительница говорит, что всё в порядке, и мы скоро победим. Если проиграет, что будет с Японией?

    - Этого я не знаю… Но никогда не говорите с посторонними о поражении Японии в войне! Про вас сразу скажут, что вы изменник родины, потерпите, и всё станет ясно, - наказала я детям, волнуясь.

    - Хорошо, - ответила Тецуко, с видом, что она понимает, почему.

    - Кто такой «изменник родины», - спросил Нориаки.

    - Человек, который не поддерживает военные действия.

    - То есть нельзя быть изменником родины?

    - Да, верно.

    После того, как я так ответила, я испытала горькие чувства. Когда началась война и одна за другой стали приходить новости о победах Японии, народ был воодушевлён.

    Но постепенно жизнь стала тяжёлой, был нанесён большой урон от воздушных налётов, люди узнали тяготы войны на собственном опыте  и настроение изменилось. Это произошло и со мной. Но никто не говорил об этом вслух, все переживали это молча в себе. Это и было причиной моего тягостного настроения.

    Пока мы сидели так на обочине долгое время, постепенно пожары в городе потухли. Я поборола своё настроение и громко сказала:

    - Ну, ещё один рывок, попробуем дойти до станции.

    - Надо постараться, - поддержала меня Тецуко и поднялась.

    И мама и Нориаки тоже выглядели бодро.Мы возвращались дорогой, по которой пришли: то там, то здесь были сожжённые дома и кое-где ещё тлели. Большое количество людей тревожно  сновали по окрестностям.

    Одно из убежищ почернело, внутри догорал огонь. Похоже, снаряд попал во вход, многие люди погибли, часть получили ранения. Нам, несомненно, повезло, что нас там не оказалось. 

    Когда мы вернулись на вокзал Хакодате, то увидели, что от здания вокзала не осталось и следа. Если бы мы остались на вокзале, то погибли бы.Паром, уцелевший от бомбардировки, продолжал курсировать.Я подумала, что здесь оставаться опасно и надо сесть на паром, как можно раньше.Я повернулась к Тецуко и Нориаки и сказала:

    - Дети, мама сейчас будет говорить неправду, можете ли вы не выдавать меня?

    - Какую неправду? – спросила Тецуко.

    - Я сейчас пойду к важному человеку, который ведает паромом и буду просить, чтобы нас посадили на ближайший паром. Скажу, что папу завтра забирают на фронт.
 
    Если нас смогут посадить на паром, то просто молчите.

    После моих объяснений, моя мама согласилась.

    - Обманывать нехорошо, но только в этот раз Господь прощает мне.

    - Понятно! Мама, ты же ради нас стараешься! - подбодрила меня Тецуко.

    После этого я пошла в офис паромной переправы.

    - Муж отправляется на фронт, нам нужно срочно возвращаться. Не могли бы вы отправить нас на следующем пароме? – я попросила с отчаянием.

    Эта легенда нам помогла, нас отправили на следующем пароме.Переплыв ночное море, утром мы прибыли в Аомори. В Аомори были видны следы от бомбардировок, городу тоже был нанесен ущерб.

    За то недолгое время, что мы пробыли на Хоккайдо, облик города изменился совершенно. Сгорело две третьих части города.Здание вокзала, железнодорожные пути были сильно повреждены и не действовали. Если раньше мы могли подождать четыре-пять часов и сесть на поезд, то сейчас поезда перестали курсировать. До следующей станции назначения нам пришлось идти пешком. Прождав целую ночь на той станции, мы, наконец, приобрели билеты и сели на поезд. Всеми правдами и неправдами мы добрались до Суванотайра.

    Прошло четыре дня, как мы выехали из отцовского дома в Такикава. Это стало долгим и опасным путешествием, во время которого мы попали под обстрел и едва спаслись.