Каникулы в деревне 9

Глава 15 Тучи сгущаются

 Мы еще немного постояли на берегу, затем вернулись в эпицентр праздника: к эстраде и Ильичу. На сцене как раз распевали красавицы в сарафанах. " Каким ты был, таким ты и остался," - жалостливо выводили они, взмахивая ажурными платочками. На словах "казак лихой, орел степной" зрителям явился Петр Степанович, ловко запрыгнувший на сцену. Оттолкнув солистку от микрофона, он залился пронзительным тенором: " Зачем, зачем ты только повстречался, зачем нарушил мой покой?" Тут певца мотнуло в сторону, но он удержал равновесие и повторил грозно: "Зачем нарушил мой покой?" Хор замолчал, зато зрители оживились.

- Вали, Семеныч, отсюда, - закричал худой мужчина в сером костюме.

- Жги, Петька! Пой! - кричали другие. Поднявшуюся сумятицу утихомирили новые персонажи на сцене: белобрысый милиционер и его добровольный помощник с красной повязкой на рукаве. Они подхватили певуна под белы руки и стащили вниз.

- Для Семеныча сегодня праздник закончился, - хмыкнула Женя, - а мы с вами еще посидим в кафе. У нас ведь сегодня новое кафе открылось.

И мы отправились искать новое кафе, не зная, что совсем скоро праздник закончится и для нас.

Кафе под названием "Прибой" имело террасу с видом на озеро. На ней мы и расположились, заказали кофе  и пирожные и с удовольствием осматривали новое завоевание цивилизации.

- Тут у вас просто курортное местечко, и кафе нужны, и клубы, и прокат лодок, - мечтательно сказала Лара.

- Да, у нас летом население в два раза вырастает. Из Москвы, из Питера приезжают отдыхающие, детей полно, а развлечений им мало, - согласилась Женя.

- Вот на Западе давно бы раскрутили ваш поселок, - вступила и я. На Западе никто из нас не был, но все согласились, что там - это да. Сделали бы здесь райский уголок в два счета.

Молчала только Ирина.

- Ты где витаешь? - толкнула ее локтем Люба.

- Я думаю, что если Лузгин согласится, то я на пару деньков с ним сюда вернусь. Пока сделаем описание дороги, церкви. Может, захоронения найдем. А потом к городской конференции подготовим доклад и привлечем новые силы ...

Видно, Ирине надоело уже просто отдыхать, раз вспомнила про ученические конференции, а еще жаловалась, что устала от школы.

 Ветер смахнул опустевшие одноразовые стаканчики из-под кофе на пол, и только тогда мы обратили внимание, что погода меняется. Озеро покрылось рябью. Стало заметно прохладнее.

- Может, двинемся к причалу встречать наших путешественников? - предложила Люба. Мы покинули кафе и, не торопясь, разглядывая лотки с сувенирами. Проходя мимо эстрады, притормозили... Концерт русской песни сменился конкурсом на лучшее исполнение частушек.

- У меня миленка два, оба и Владимира,
  Захочу, схвачу ухват, не будет ни единого, - голосила какая-то маленькая бабенка в цветастом платье. И тут на сцену вновь вышел...Петр Степанович. Потеснив женщину, заорал дурным голосом:

- Мимо тещиного дома я без шуток не хожу!

- Петька, охальник, замолчи! - кричали ему из толпы.
- Давай, Семеныч, жги! - видно,  были и истинные поклонники таланта Петра, ценившие в его исполнении разные жанры.

Петр Семенович начал вторую матерную частушку, но тут снова появился милиционер с широкоплечим парнем. На этот раз картина увода затянулась. Петр Семенович упирался, сгибал ноги в коленях, взывал к обществу:

- У нас свобода слова! Трах- тараратахтах!

Народ хохотал...

- Эту песню не задушишь, не убьешь,- хохотнула и Лариска. - Вот это истинное призвание!

- Гони любовь в дверь, она влетит в окно, - может, и не совсем к месту вспомнила я Козьму Пруткова.

- "Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей", - процитировала Женя. - Николай Тихонов. "Баллада о гвоздях". Или нет... "Баллада о коммунистах". Ой, не помню!

 Мы засмеялись и так, смеясь, спустились к берегу, который заметно обезлюдел. Правда, вдоль берега еще проносились моторки, еще несколько смельчаков плескались в воде, азартно подныривая под волны, но в целом пейзаж очень изменился.

 Вода потемнела, волны росли, казалось, с каждой минутой, над островами повисли серые тучи. Люба обвела нас беспокойными глазами:

- Это шторм так начинается? А наши успеют приехать? Далеко ли эта Семеновка?

- Семеновка - это деревня на том берегу, правда, ее отсюда не видно, - спокойно разъяснила Женя. - Не переживай! Андрюха ведь с Лешей. Она нашего сына в детстве сто раз на озеро таскал, и в Семеновке приходилось ночевать, раз даже на Воробьином острове застряли. Да они вернутся! Вон, смотрите!

Из-за Спаса вывернула моторная лодка и, прыгая по волнам, понеслась к берегу.

- Надеюсь, это наши! - прошептала Люба. На ее лице мгновенно залегли глубокие скорбные складки. Без слов стало понятно, как она любит своего Андрюху, хотя и одергивает его постоянно. Лодка приближалась, и мы разочарованно переглянулись. Среди пассажиров наших не было.

Когда моторка причалила к берегу и все из нее попрыгали на песок, мы подошли к хозяину, крепкому седому мужику.

- Михалыч, а вторая лодка где? - спросила Женя.

- Дык не знаю, - ответил Михалыч, доставая мотор. - Васька к тому берегу шел, а я развернулся обратно. С той стороны ветер еще сильнее. Ты не бойся! В случае чего в Семеновке заночуют...

  Люба побледнела еще сильнее, а  Женя выглядела спокойной.

- Да не переживай ты! Позвоним в Семеновку, там у нас полно знакомых. Да Леша сам оттуда позвонит. А завтра волну утихнут, и они вернутся.

- Значит, отъезд откладывается, - сказала Ирина.
- Ничего, уедете во вторник, - Женя была образцом спокойствия. - А сейчас пойдемте-ка домой. Что-то совсем прохладно стало.

Вместе с холодным ветром пришла большая туча, с неба посыпались первые мелкие, но острые капли. На озеро страшно было смотреть. Свинцовая вода бесилась и пугала. Уже совсем опустел берег. Уже и Михалыч с мотором поковылял домой. Мы тронулись за ним. В центре еще жарили шашлыки, несколько хмельнчх мужичков еще тянули пиво, сидя за столиками. Но лоточники уже убрались, опустела эстрада, на площади валялись пустые бутылки, лопнувшие шары, бумажные стаканчики. Праздничное настроение стремительно  испарялось.  Втянув головы в плечи, что совсем не спасало от дождя, мы побежали к Жениному дому. Джон только высунул голову из своей нарядной будки, но весь вылезать не захотел, потому что с неба хлынул полноценный ливень. Хорошо, что мы уже успели вскочить на крыльцо.

- Ни и погодка, - ворчала Женя, открывая дверь. В прихожей было темно, и она сразу включила свет. Когда вспыхнула лампочка, стал виден листок бумаги, приставленный к склянке с одеколоном на трюмо. Крупными печатными буквами было написано: "Уезжайте!"Вопль ужаса и отчаяния потряс дом. Несчастья взяли нас в кольцо.

Глава 16. Еще одна ночь ужаса

Ужас бывает разный. Когда мы с Лариской орали как оглашенные, корчась под лучом непонятного происхождения, он был один, отчаянный,животный. Когда увидели листок - другой, вязкий, серый. Но когда Женя позвонила в Семеновку своей знакомой и узнала, что никто из поселка не приплывал, что следы Леши и Андрюхи теряются, настал самый ужасный ужас. Люба окаменела. Она белым изваянием сидела на диване, пока мы суетились:

- Звоним в милицию.
Позвонили.

- Звоним Васькиной жене.
Позвонили.

- Выясним, кто еще был с ними в лодке.
Выяснили.

- Позвоним им домой.
Позвонили.

Все. Больше ничего не приходило в наши головы, и мы сели рядом с Любой и тоже застыли в предверии чего-то неимоверно-страшного. Я взглянула на часы. Одиннадцать ночи. Конечно, наши мужчины давно должны были вернуться. Громыхнула входная дверь, и мы подскочили. В комнату ворвалась белокурая женщина лет тридцати.

-Жень, я уж главе района звонила. Говорю, собирай спасателей. А он, гад, мне:
" В такой шторм бесполезно!" Что же делать-то?

Уткнувшись Жене в плечо, она зарыдала.Мне было страшно смотреть на Любу. С тех пор, как мы пришли домой, она не вымолвила ни слова. Мы с Лариской вышли на кухню перекурить, за нами двинулась и Ирина.

- Что-то слишком много неприятностей за последние дни, - хмуро сказала она. - Все против нас: и погода, и какие-то недоброжелатели. Я все думаю, кому мы мешаем, и не понимаю.

- Мы тоже все перебираем, в чем причина этих напастей, - наперебой подхватили мы с Ларой.

- Девочки, послушайте меня. Я всю ночь не спала, анализировала факты, и вот, что у меня получилось. Мы приехали, и сначала было все нормально. Ну, видели лучи или НЛО, но это как бы нас не касалось. Потом мы ищем дорогу в Воробьиного острова и кого-то настораживаем. Потом едем к церкви на Спас, и там нас явно пугают. Вы сидите вечерами с биноклем, а вас тоже пугают. Я сегодня заявляю, что привезу экспедицию, и нам прямым текстом приказывают: "Уезжайте!"Девочки, может, это и нескромно, но я убеждена - кому-то мешаю именно я.

- А Леша с Андрюхой - их похитили из-за тебя? - мы как-то еще не осмыслили, что сказала Ира.

- Не думаю, тут вмешалась стихия. Господи, спаси их! - Ира перекрестилась, мы за ней тоже.
 
- Ты нам поясни, - начала я, но тут раздались громкие рыдания Любы, и мы поспешили в комнату. Белокурой гостьи уже не было, а Любино оцепенение сменилось горькими слезами.

  Эта ночь тянулась нестерпимо долго. Периодически мы куда-то звонили или звонили нам. Мы с Лариской выкурили целую пачку сигарет. Люба пила валерьянку, потом димедрол и под утро заснула. Остальные тупо пялились в телевизор. За окном не переставая лил дождь. Жутко было представить, что сейчас люди находятся в лодке посреди взбесившегося озера...

 Я выдернула одну газету из кипы, лежащей на тумбочке под телевизором.

"Поиски Сергея Бодрова в Кармадонском ущелье прекращены", "Над землей взорвался метеорит", "От атипичной пневмонии пострадали шесть человек", "Подросток поджег товарища"... Мир шокировал жестокость и несправедливостью. Уйти что ли в монастырь? Или, как девчонка Масяня из мультика, сесть у моря в одиночестве и запеть любимую песню? Вдруг поможет? Но где то море? Я отбросила газету.  Оглядела подруг. Оказывается, Лариса и Ира уснули, полусидя-полулежа на диване. Да и Женя вроде дремала, сидя в кресле рядом с телефоном. Но она тут же открыла глаза, почувствовав мой взгляд.

- Девчонки, бедные, пусть хоть чуток поспят, - тихо сказала она. - Ложись и ты. Иди к Любе в спальню.

- Я не хочу. Тебе самой надо отдохнуть. Не мучай себя, - попыталась я утешить подругу, но  в ответ услышала уверенное:
- Я чувствую, что все будет хорошо. Я же по гороскопу Рыба, а у Рыб очень развита интуиция. Леша озера не боится, и оно его не погубит.

  Я вспомнила, как своей интуицией хвасталась Лариска, но возражать не стала. Говорят, слова материальны. Значит, надо твердить, что все в порядке. ребята скоро вернутся.

- Они могли прибиться к какому-нибудь островку, да? - лично я так видела судьбу Леши и Андрюшки.

- Могли. Правда, Михалыч бы видел, если б они приткнулись у церкви.

- А что больше в озере нет островов? - холодея, спросила я.


- Есть, но они далековато отсюда. Впрочем их могло и туда отнести...Не знаю. Приедут и сами расскажут, что да как, - решительно сказала Женя. А я пошла к Любе, уверенна, что ни за что ни усну, но моментально выключилась и проспала до самого утра. Вторая подряд бессонная ночь оказалась мне не под силу.

Вернулась я в явь в серенькое утро, под монотонный стук дождя. Лето снова сдало свои позиции. Вид из окна был грустно-осенним: низкое небо, мокрые кусты, почерневшие сараи, несчастный мокрый Джон, трусивший куда-то по своим дела. Любы на кровати не было. Из кухни доносилось позвякивание чашек. Мне стало бесконечно тоскливо. Вот так и бывает: люди пропали, а остальные пьют чай, разговаривают, спят... Хотя мы, укушенные этой трагедией,  уже никогда не будем прежними, всегда будем помнить этот первый чай этим серым утром. Помоги нам, Господи!