16. Дежурные по костру

 
«…и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида». 
  ( Михаил Булгаков)

   Наталья и Сергей остались у костра дежурить. Варили кашу. По распоряжению хитрой и деловой Матушки Марии. Тем временем, прошёл вечерний Магнит.  Вёл его Евграфий, он уже вернулся с Лысой горы. А веления читала, говорят, Диана: сильный экстрасенс и контактёр.
    Но вот, и Магнит закончился.
    Теперь большинство эзотериков  поужинало и разбрелось. Евграфий и вся контактёрская элита ушли куда-то на Шамбалу.
    Потихоньку приближался вечер. Темнело. У костра, вместе с дежурными, осталось людей совсем немного. Кто-то пил чай. Кто-то просто разговаривал.
    Со стороны грунтовой дороги, идущей по краю Поляны, показался незнакомец. Он подошёл к костру и громко со всеми поздоровался.
    Кто это? Вновь прибывший эзотерик?
    Человек казался весьма странным здесь: в этом месте и в это время. Одет незнакомец был вовсе не по-походному: в тёмно-коричневый костюм, голубую рубашку с галстуком и жмущие узкие туфли. Причём, эти туфли были одеты прямо на босу ногу. В руках, будто специально для завершения образа, незнакомец держал довольно объёмный коричневый портфель. И опирался на тонкую тросточку.
   На вид его возраст определить было трудно. Предположительно, выглядел он несколько старше своих лет. Был сильно худ, и слегка как-то скрючен – возможно, в детстве перенёс ДЦП в лёгкой форме, или нечто подобное. Вдобавок, чем-то неуловимым, быть может, своей походкой - а передвигался он осторожно, вкрадчиво, и как-то немного боком, - этот человек напоминал угрюмого паука.   
   Но его крупные карие глаза с острым, пронзительным и настороженным взглядом придавали ему вид очень умного человека. Весьма привлекающего внимание. Впечатление от карих глаз только усиливали тонкий и чуть заострённый нос, тёмные, довольно длинные и курчавые, волосы и сложенные в ехидную улыбку губы.
    «Испанский инквизитор», - подумалось вдруг Наталье.
    Подойдя поближе, незнакомец выждал паузу, пока все не замолчали и не обратили взоры на него. Затем поздоровался и спросил, кто здесь будет Сан Саныч.
  - Сан Саныч отправился с Петром Семёновичем в посёлок, - ответила тётя Роза, единственная осведомленная в этом вопросе.
   - Да вы не стесняйтесь, присаживайтесь! - предложила интеллигентная тихая женщина Нина, высокая, с короткой стрижкой и туманными голубыми глазами.
   Тётя Роза, которая сидела на лавочке с краю, слегка подвинулась, поправляя халат и освобождая новому здесь человеку место. И он присел. Но не рядом с ней, а напротив. При этом, он с трудом протиснулся на лавочке между Зоей и Ниной. Последняя почему-то сразу же вскочила и пересела подальше, будто испугалась.
   - Рассказывайте, кто вы, откуда, - предложила тётя Роза, которую незнакомец теперь буравил глазами.
    - Я - контактёр. Из Краснодара. Меня зовут Ерофей.
    Кто-то наложил Ерофею каши и подал несколько кусочков хлеба.
     - Устали, наверное, с дороги? - спросила бабушка Валентина.
    - Да, устал. Пришлось от электрички пешком добираться. Спасибо местным - подвезли на грузовике, - угрюмо ответил Ерофей. - А вы хотите узнать, кем вы были в прошлой жизни? - внезапно обратился он к тёте Розе.
   - Да-а, - удивлённо протянула та, от неожиданности почему-то разведя руки в разные стороны и вытянув шею.
   - Ну, подойдите тогда ко мне поближе. Мы с вами, как мне кажется, встречались, - и Ерофей снова вцепился в неё глазами. Когда тётя Роза приблизилась, обойдя стол, то он судорожно схватил её полную руку.
   - Вы были в Китае, в Харбине... моей женой, а я - богатым китайским торговцем, - заявил Ерофей голосом резким и сильным. - До замужества вы были гейшей и танцевали для русских в кабаке...
   Неожиданно он вскочил довольно резко, вышел к костру, и, протянув руки к небу, тем не менее, не выпуская трость, возопил театрально:
   - Я был очень нехорошим человеком тогда, в Китае! Я обворовывал простой честный народ! И цепь моих злодеяний уходит далеко, в ещё более ранние жизни! Всё это началось потому, что в давние-давние времена, в Атлантиде, я был адептом зла и хранил ключи всех тайн...
   Все слушали, открыв рты, как заворожённые, удивительные истории этого невысокого, худого человека с пронзительным, леденящим, гипнотическим взором. С глазами, которые, казалось, горели сейчас внутренним светом. Сумел он приковать к себе внимание…
   А потом странный человек в коричневом костюме, с тросточкой и портфелем,  наконец, дождался Сан Саныча. Оказалось, что он был с ним знаком только по переписке. Ерофей перемолвился о чем-то с Сан Санычем в сторонке, вдали от посторонних ушей. И после этого, контактёр из Краснодара двинулся прочь, в одиночку. По тёмной уже дороге, он устремился в сторону леса, дольмена - и далее.  Как сказал Сан Саныч, Ерофей пошёл искать реку Скобидо. Где-то там у него тоже были знакомые по переписке.
   Немного погодя, все в лагере засуетились у своих палаток. Кто-то подготавливал себе постель на ночь: потом, в темноте, это будет сделать значительно труднее. А кто-то заранее искал фонарик и свечи. Белый пудель – кто-то приехал сюда с собакой - в общей суете, играясь, утащил тапочек тёти Розы. Та вылезла из палатки и безнадёжно всплеснула руками. Потом, доскакав на одной ноге до бревна, лежащего неподалёку от костра, тётя Роза уселась на него, совершенно расстроенная.
  - Не понимаю я тех, кто ходят здесь босиком и говорят, что это полезно. Попробовала как-то – долго потом ноги в порядок приводила, отпаривала и кремом мазала, - пожаловалась она Наталье. – Что теперь делать? Как я на ночной Магнит пойду? Вдруг, его сейчас объявят?
    Появился и Владимир Сергеевич. Он сейчас только что аккуратно вынул и разложил свои вещи и приготовил одеяло на ночь. Теперь вышел из палатки, сел на камень напротив Натальи и стал глядеть, как она наполняет котелок с засыпанной в него кашей родниковой водой, принесённой от ручья Сергеем в пластиковых пятилитровых баллонах.
   И Наталья, и Сергей уже знали, что Владимир Сергеевич – тот самый легендарный Агни Йог, который некогда основал ту группу, в которую они входили... Чья-то добрая душа поделилась, что он сюда приехал. Но, формально представлены друг другу они не были, и Владимир Сергеевич даже не знал, что они из одного с ним города.
   Потом Наталья повесила и второй котелок на крюк над огнём: чтобы заварить новый чай. И чувствовала себя как-то неловко, под чужим, наблюдающим взглядом. Тем временем, Владимир Сергеевич нравоучительно произнёс:
    - Человек - это не то, что в него входит, а то, что из него выходит.
     Изрекая это, поднял вверх указательный палец. Подождал реакции. Но она не последовала. И тогда он, не спеша, обиженно удалился.
   - Кажется, он что-то важное хотел донести. Наверное, то, что все мы - дерьмо. Но так тонко... Так по-французски, - не выдержала, не оставив фразу без своего комментария, Наталья.
    Тётя Роза хихикнула. А вскоре и она удалилась: кто-то принёс ей найденный в кустах тапок, и теперь она была свободна.
    У костра остались только Наталья и Сергей. Они ждали, когда закипит вода, чтобы заварить чай. В это время к ним подошла пожилая худенькая женщина в белом платочке, с печальными умными глазами.  Она вела за руку мальчика лет семи.
     - Можно, мы  здесь, на бревне, около костра посидим? - спросила она. - А то, сейчас около палаток - так шумно. Да и мешаем мы всем, не одни же в палатке живём. Лучше, посидим здесь пока, чтобы под ногами не путаться.
    - Конечно, можно, - сказала Наталья.
    - Бабушка, я пока на полянке поиграю, - сказал мальчик. – Можно?
    - Что, не сидится? Ну, пойди, побегай немножко, ладно! – разрешила та.
    Мальчик сразу убежал.
    - Когда-то я сюда первый раз приехала, чтобы духовное общение получить. Научиться внутренней работе, - без предисловий, начала их новая собеседница. - А сейчас… Просто потому, что очень мне тяжело. Так получилось, что я одна с внуком осталась. Никого у нас больше нет, - она немного помолчала. - И приехала я сюда  теперь уже совсем за другим...
    - А  - зачем тогда? - спросил Сергей.
    - Терпению научиться, - ответила женщина. - Бывает, сижу в четырёх стенах, внука жду из школы... Он у меня хороший, только очень буйный, резвый. Многие считают - невоспитанный. Гуляет подолгу во дворе. Выдумщик - страсть какой. Все ребята вокруг него толпами ходят, ждут, какую он ещё игру придумает. И талант большой у него есть - рисовать очень любит. Каждый день что-либо рисует, и хорошо получается... Так вот, сижу я, значит, дома, внука жду. Молитву тихую совершаю, обед готовлю, рукоделием каким занимаюсь, а, как надо выйти - страшно становится. В магазин сходить, мусор вынести... Выхожу из подъезда - как на пытку иду. Как на казнь: сквозь строй соседей. Они вслед смотрят, шепчутся. Гордячкой кличут. За что? Злобно так смотрят. Выискивают, чем бы зацепить, что бы обидное сказать. Может, я что-то не так делаю, что люди ко мне так плохо относятся? Что-то надо менять в жизни, так я решила. А то и Дениске будет через меня плохо. Не примут и его люди. И, наконец, я поняла, что в моём поведении что-то болезненное есть. Ведь я уже стала как можно реже в магазин ходить. И мусор выносить только рано-рано утром. Бывает, выглянешь за дверь, прислушаешься - вроде нет никого. И - бегом! Если никого так и не встретится, то бурную радость испытываешь. Но, чаще всего, будто специально подстерегают. Обязательно кто-нибудь тоже высунется. И вот, я поняла, что мне не просто нужно что-то менять, но менять резко, немедленно, безоговорочно. И с людьми побыть. А потому, собралась, взяла Дениску - и вот мы здесь, на Поляне. Мы раньше всех сюда приехали. Одновременно с Сан Санычем. И только теперь я поняла, зачем я здесь… Когда столько народа понаехало. Терпению мне надо здесь научиться здесь, вот чему. Терпению…
    - Да, для этого здесь - хорошая школа, - улыбнулась Наталья.
   - Только вы здесь не всех слушайте. Особенно, когда дают советы, как воспитывать внука, - заметил Сергей.
    - Да это я знаю, - ответила бабулька. - Худо-бедно, но научилась я на старости лет немного в людях разбираться. Многих насквозь вижу. Но, молитву в душе творю - и улыбаюсь всем в ответ. А Дениску в обиду не дам. Ты вот чему лучше меня научи: как медитировать... Ты ведь, наверное, умеешь, - вдруг попросила она Сергея.
    - Уметь-то немного умею... Востоком увлекался, какую-то связь внутреннюю со всем этим чувствую. Но, вот чтобы кого-нибудь научить... Не могу, наверное. Да и вы, скорее всего, о медитации больше моего знаете, - смутился Сергей.
   - Может, и знаю. Книжек много разных-всяких про неё прочитала. Но ведь истинность чувств своих чувствами других людей проверять должно. Иначе можно впасть в прелесть всякую. Мне надо знать, на верном ли я пути. А вы, я вижу, люди искренние, честные. Поделиться с вами хочется своим, задушевным. И про медитацию спросить.
   - А может, вам лучше молитва подходит?- спросил Сергей.
   - Ну, и такой ответ я уже слыхала… Что не в нашей это культуре: медитировать. Там, на востоке, люди тысячелетиями эту практику нарабатывали, а мы, русские, хотим всего и сразу… И всё ж…Хочется чего-то светлого. Молитвы без слов.
   - Я не к тому, что не дано, что не в культуре, - смутился Сергей. – Быть может, молиться просто удобнее…
   - Потому, что она – со словами? Но ведь часто мы многое и без слов понимаем. И чувствуем. И я вдруг почувствовала, что в другое время мы ещё продолжим этот разговор, он – ещё будет.
   - Ну, что ж... Может, нас сведёт ещё когда-нибудь судьба, и выйдет этот разговор, про медитацию, - улыбнулся Сергей.
   - Ну, а пока я, пожалуй, пойду. Поищу внука. Мы с ним каждый вечер обязательно у реки немного сидим: умоемся, а потом размышляем, созерцаем, молитву совершаем… А вернёмся -  пора будет уже и спать. Так у нас повелось…
    И она ушла потихоньку.
   - Святая простота, - произнёс Сергей.
   - Нет, просто святая бабулька. Хотела бы и я  на старости лет быть такой бабулькой. Тихой и кроткой. Но очень выносливой. Держать за руку внука или внучку… Идти… где-то в горах, в лесу, к речке. Умываться при закате солнца. И чтоб - знаешь? - так, как иногда бывает… Будто никогда-никогда этого не повторится... И капельки воды стекают по детским щекам...
   Как ни странно, вечер выдался тихим и спокойным. Все разошлись от костра. Только Наталья и Сергей по-прежнему сидели и смотрели в огонь, и Сергей рассказывал что-то, о крестовых походах, о конкистадорах, о Тибете и Египте…
  Где-то неподалёку визжали эзотерики, приняв рой светлячков за нашествие инопланетян… Лагерный настрой тому способствовал. Стрекотали цикады, а внизу, у ручья, квакали лягушки.