17. Большая Поляна и Гера

   «Когнитивный диссонанс  — состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций».
(Википедия)

     Он искал его по всей округе, и, наконец, нашёл.  Арей сидел на берегу реки, рядом с Володей. Тот почему-то плакал, сбивчиво что-то рассказывая.
Андрей подошёл к ним тихо и присел рядом.
    - Я… Действительно, хотел, как лучше. А потом – будто нашло что-то. Будто мною воля чужая управляла: жёсткая, злая… Никогда себе не прощу. Мессию из себя вообразил, получается. И понесло… Но люди! С ними-то что сделалось? Как такое…может быть?
   - Так… А что, собственно, случилось? – спросил у Володи Андрей.
   - Да… Наехало на меня что-то… Показалось, что бес нас всех попутал: какие-то там Эль Мории, Кутхуми, Сен Жермены… Учителя эпохи Водолея, и прочее… А как же христианство? Миссиями мы себя вообразили? Избранными? Хотим спастись, а мир – пусть погибает? Ну… И подумалось, что нужно, чтобы все покаялись, обратились к Христу. Только он спасёт! Мы все – заблудшие. Ну, полез я в палатку, взял я икону… А ко мне все тут же подбежали, кто рядом был, на колени бухнулись, и стали каяться…
   - Понятно… А с тобой такое бывало раньше? – спросил Андрей.
   - Нет. Никогда,- ответил Володя. -А тут –и флейту в кусты забросил, и чётки в костёр выкинул… Сам не свой стал.
    - Пойдёмте, ребята… Помолимся, очистимся. Есть тут одно место, не очень далеко. Там – несколько больших камней выступают,  неподалёку от реки. А на другом берегу, поглубже в лес – дольменчик в овражке прячется, среди кустов и палой листвы, и его почти невозможно приметить. А у тех камней – место намоленное: люди из вагончика, пасечники, каждое утро туда ходят, рассвет встречают с «Приветствием Солнцу» и с тихой молитвой. Тебе, Володя, должны помочь сейчас молитвы… Чтобы ты в норму пришёл. А мы с Ареем – поможем.
   Пошли вдоль реки, перепрыгивая с камня на камень. Вскоре вышли на небольшую, зелёную полянку. Стали вокруг одного из камней, что стоял одиноко, почти в её центре. Андрей достал из холщевой сумки, что была у него всегда с собою, большую церковную свечу, зажёг её и поставил на камень.
   - Я тут советовал к православию всем обратиться, но молитв не знаю. Даже «Отче наш», - посетовал Володя. И бухнулся на колени.
   - Ничего. Ты просто повторяй за мной, - мягко посоветовал Андрей.
   Прочитав молитву оптинских старцев, потом Андрей много раз читал просто «Отче наш»…
  - И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, - старательно проговаривал Володя.
  Андрей и Арей стали на колени с другой стороны камня, так, что их фигуры образовали правильный треугольник. Затем, молитву эту читали по кругу: Володя, Арей, снова - Андрей... И чувствовали, как возникает молитвенный вихрь, и единое  пламя света устремилось вверх... И там столкнулось с жёстким, плотным противодействием. Тогда, Андрей в молитвах призвал Архангела Михаила, заступника и защитника, прочитав, быть может, не совсем каноническую молитву, и заговорил нараспев:
  - Святый боже, святый и крепкий, святый и бессмертный, помилуй нас...
  Потом они втроём, по молчаливому согласию, соединив руки, ещё несколько раз читали  "Отче наш". До тех пор, пока напряжённость, царившая вокруг, не сменилась звенящей, тихой радостью. Молитва перешла в молчание. В молчаливую молитву, молитву без слов. Тихое молитвенное пламя, вспыхнув с новой силой, объяло их всех тёплым лучезарным белым светом, и стало захватывать пространство вокруг, лес, реку, достигло Ромашковой поляны и ближайших гор. Долго стояли на коленях у камня три человека, объятые единым молитвенным горением. Пока до конца не сгорела, потухнув, огромная свеча. И пока не зашло даже на этом, со всех сторон открытом, месте солнце за горизонт, за горы, спрятав за собой и свой последний луч, мелькнувший ярко - и погасший.

 * * *
     В лагере у костра всё ещё сидели Наталья и Сергей. Ночной Магнит сегодня решили не проводить: все устали. Было совсем тихо. Лишь стрекотали цикады. Наступила ночь. Сергей накинул на плечи Наталье свою джинсовую рубашку, чтобы та не простыла, и остался в белой майке с надписью «Альбена», подаренной ему другом. Он рассказывал Наталье про туарегов и бедуинов, про древних греков и Александра Македонского. Горел костёр. Наталья смотрела в его пламя.
   Неожиданно, из своей палатки вылезла слегка помятая тётя Роза и направилась к столу.
   - Не спится, - посетовала она.
    Потом тётя Роза шумно пила чай со сладкими конфетами, и постоянно роняла ложку.
   - Всё равно, плохо мне без курева… Хотела я похудеть и  курить бросить, а мне подруга Люська, в эзотерике продвинутая, и присоветовала на Поляну ехать. Сказала, что здесь у меня получится. Но, тяжко мне… Хотя, действительно, если даже здесь не брошу, то нигде не брошу, - беседуя тихо, будто сама с собою, резюмировала она. Тётя Роза была похожа сейчас на заблудившееся привидение, которое само не знает, что ему нужно. Впрочем, и Наталья с Сергеем тоже были странные люди. Все нормальные давно уже спали.
    Временами стал налетать лёгкий, но пронизывающий ветер. Вдали прогремел гром.
    Вскоре тихо подошли и сели за деревянный стол на лавочку Арей, Андрей и Володя.
   - Наконец-то, Андрей! Вернулись… Я тебя совсем потеряла, - воскликнула Наталья.
   Но, глянула на всех троих, и притихла. Было заметно, что им сейчас не до беседы. Андрей наверняка провёл какую-то работу. Тем более это ясно, потому что Володя стал тих и кроток. Не то, что днём, когда она даже сбежала с Ромашковой куда-нибудь подальше.
    Пока эти трое пили чай, притихла даже тётя Роза. Сергей и Наталья, подбросив в костёр побольше сухих веток, подсели тоже к столу и тоже налили себе  чаю.
   Внезапно со стороны дороги раздались шаги и голоса, и вскоре показались два незнакомых человека. Должно быть, их привлёк огонь костра.
    Один из них, одетый в плотную непромокаемую одежду и высокие тёплые ботинки со шнуровкой, выглядел как настоящий лесной человек. За спиной у него был большой станковый рюкзак.
    - Здравствуйте! Скажите, мы правильно к посёлку идём? - спросил он.
    - В общем-то, вы почти пришли. До посёлка — рукой подать. Только, если у вас там нет друзей или родственников, а надо поутру садиться на автобус или попутку тормозить, то оставайтесь лучше здесь, переночуете, время позднее. Попутки уже не поймаете, а ночевать здесь — всё же лучше, чем на обочине, под лай собак, - посоветовал Андрей.
   - И то правда. Ну, добрались, значит. Палатку недалече поставим, - проговорил человек с рюкзаком. Казалось, привыкая сам к звуку своего голоса, будто давно не общался с людьми.
  - Подсаживайтесь к нам, чаю выпейте, - предложил Арей. - Как вас зовут?
  - Владимир, - ответил тот, присаживаясь рядом на лавочку.
  - А вы, Владимир, давно в этих местах? - спросил Андрей.
  - Да если подсчитать... С ноября безвылазно просидел. Жил там, где лес глуше, за водопадами, там лесники стоят. Я неподалёку от них, в пустующем строительном вагончике остановился. На лесозаготовке заброшенной. Человек один хороший мне там встретился, егерь. Приютил, обогрел. Я бы и сейчас там остался, да нужда заставляет в населённые края податься: деньги совсем заканчиваются. Заработаю немного - и снова на прежнее место подамся. Я свечник. Свечи для одного знакомого батюшки делаю.
    Пришедший вместе с Владимиром человек всё ещё стоял поодаль и переминался с ноги на ногу.  Он, как ни странно, выглядел вполне по-городскому… Был в джинсах, клетчатой рубашке. В очках. Со спортивной сумкой через плечо и с гитарой, с помощью бельевой верёвки прилаженной за плечами. На шее у него болтался старенький фотоаппарат "Зенит": раритетная вещь.
    - А паренёк, что со мной вместе идёт - так это я его в лесу подобрал, в глухомани. Заблудился он в здешних местах. И я тоже слегка заплутал. Не зря, видать. Вот вместе и вышли,  а то – застрял бы он там на ночь. В местах таких, где зови не зови – никто не услышит,- и Владимир подозвал своего спутника:
   - Иди сюда!
     Парень в очках, наконец, приблизился и осторожно присел рядом с ними: Владимир и Андрей подвинулись.
    - А как вас зовут, и как вы-то в лесу очутились? - спросила у него тётя Роза.
   - Г-гера, - заикаясь, ответил тот.
   - Герасим, значит? - уточнила тётя Роза.
   - Н-нет, Герман, - возразил Гера. - И н-не люблю, когда меня одноимённым г-героем мелодрамы кличут, к-который собачку - т-того... Я бы её не утопил, ч-честно.
   -  И - какими же ты здесь судьбами? - засмеявшись, спросила тётя Роза.
   - А в-вот это - действительно смешная история. М-меня здесь забыли, - отвечал, вяло улыбнувшись, Гера.
   - Как - забыли? - удивилась тётя Роза.
  - Ну, приятели из б-богатых взяли меня в поездку на море. Как б-барда и всеобщее развлекалово. Проездом остановились здесь, где-то в горах, на речке.  Известное дело: выпивка, шашлык... А там - эзотерики какие-то стояли. Начали им про м-медитацию что-то говорить, про то, что в лесу м-мусорить нельзя, а мясо есть вредно, шлаков много образуется. И в-вообще, это - м-мертвечина. А те в ответ, что медитация - это, н-наверное, когда на пупок смотришь и внушаешь себе, что есть не хочется... Ну, эзотерики-то и рассердились.  И ввалили им м-ментально по первое число.  Высказав всё, что о них думают. А те - чуть не ввалили реально. Уже собрались.
   - Что – собрались? – спросила тётя Роза.
   - Побить их, конечно, собрались. Да всё-таки, п-передумали. Ругнулись, сели в машину, хлопнули дверью - и уехали. А я в это время ходил к речке купаться. От речки это всё и слышал. Х-хорошо, хоть моя сумка и гитара остались в кустах валяться - с собой они их не взяли.
    - Вот это - дела! - удивилась тётя Роза. - Так как же вы теперь домой доберётесь? Может, кинем клич, да соберём денег парню на обратную дорогу? Пусть дадут, кто сколько сможет.
   - Н-ну что вы, не стоит! - разволновался Гера. - Я ведь не совсем без денег на море-то ехал. Всё в порядке. Теперь всё хорошо будет: вот, к людям вышел. А то - совсем заблудился было в лесу. Я же не знал, куда ближе идти: и от посёлка оттуда далеко было, и от моря. П-пошел я по дороге на море: ещё и н-надеялся, что обо мне вспомнят, вернутся. Д-дорога же вскоре раздвоилась, потом — снова развилка. Приходилось выбирать. И в конце концов оказалось, что иду я не по дороге вовсе, а по п-пересохшему руслу реки. А потом – уже и не по пересохшему… И места пошли совсем нехоженые, дикие, глухие. Долго шёл, и забрёл невесть куда.
   - Да уж, блуканул он изрядно. Чуть ли не к перевалу Бабича вышел, - заметил Владимир. - Хорошо ещё, что я  тоже туда случайно забрёл. Там местами дороги совсем нет: по реке идти нужно, чтобы выбраться. Такие дела.
   - Я, когда я ещё по дороге широкой шёл, будто на море - меня лесники стопорнули. Их, причём, было человек десять. Паспорт потребовали показать…Показал. Осмотрел его каждый из них. П-по кругу. И ещё спросили: не шпион ли... Вот я и вчистил п-потом с перепугу, куда ни попадя. С хорошей такой скоростью, - добавил Гера.
   - Ну да, если с фотоаппаратом - значит, шпион! - засмеялся Арей.
   - А кем вы работаете? - спросила тётя Роза.
   - З-знаете, это тоже - смешно, - ответил Гера. - Я вуз когда закончил, р-работал программистом. Ну, а потом... Разруха, нескладуха,  ж-жена - ушла, кошка - и та убежала. В х-холодильнике - всегда п-пусто, только т-тараканы обосновались... М-морозоустойчивые. В общем, работаю я сейчас в одной редакции кем-то вроде м-машинистки - не скажешь же, машиниста, это же нечто д-другое? В общем, я тексты на компьютере набираю. Однако, всё это скучно - про жизнь... Давайте я вам лучше песенку спою. Вот, п-пришло в голову, пока по дороге топал...
  И Гера снял с плеча болтавшуюся на верёвке гитару, слегка настроил её и запел:

Падает на землю луч
Из зелено-синих туч,
Вдаль зовёт упрямого дорога...
Если есть на свете лес,
Если есть звенящий ключ -
Значит, что ещё не так
Всё уж плохо...

Есть весёлая струна,
Есть походная страна,
В этой сказочной стране
Есть принцессы...
И - не говори порой,
Что страна, мол, не видна -
Грусть - тоска - печаль, мой друг -
Лишь эксцессы...

Значит, снова нам в поход,
Мы пройдём сквозь чёрный ход,
Не парадный, но такой
Знакомый,
Мы найдём свой дивный лес,
Мы найдём свой лучший брод,
Мы найдём звенящий ключ.
Здесь - мы дома.

    Когда Гера пел, он абсолютно не заикался. А спев, отложил гитару и сказал:
    - Это я ещё д-до лесников сочинил. Представляете? Иду по дороге - и пою! Смешно!
    - Гера! Вы - талантливый и хороший человек. Никогда не смейтесь над собой. Вам это совсем не надо, - в полной тишине прозвучал вкрадчивый голос Андрея. - И вообще: вы сейчас действительно попали в некую волшебную страну. И можете раз и навсегда кардинально изменить свою судьбу. Такая возможность даётся только раз в жизни. И  давайте лучше перейдём на сказки, мы ведь в сказочной стране.  Первой пусть начнёт Наталья. Расскажи нам, пожалуйста, сказку про курочку Рябу!
   - Что это - серьёзно? - спросила Наталья.
   - Вполне.
   - Ну... Жили-были дед и баба. И была у них курочка Ряба. Однажды она снесла яичко. Золотое, а не простое. Все они его били - не разбили, мышка хвостом махнула - яйцо раскололось, а курица второе снесла, а  что? Это - зачем? - спросила Наталья.
    Все вокруг уже смеялись.
  - Просто, когда человек рассказывает всем известную сказку, то ему это не интересно делать. И он рассказывает её на автомате, стремясь поскорее закончить. И вот в это самое время его душа и вовсе покидает тело и бродит где-то неподалёку... Вот мы и посмотрели, пока ты рассказывала, какая у тебя душа. Она - большая, полная, даже странно, как она умещается в твоём теле. Наверное, тебе надо пополнеть, - засмеялся Андрей.
   -  Ну вот! Ещё чего! - сказала Наталья.
   Андрей встал, немного "продышался" — сделал несколько дыхательных упражнений, потом подошёл к Гере. Он стал его «чистить», одновременно выпрямляя парню позвоночник.
    -  Ну, а теперь - пусть Гера расскажет свою сказку! - громко скомандовал Андрей, окончив свою работу.
    И Гера начал...
  - В некотором царстве, в некотором государстве - так, кажется, начинаются все сказки - жила-была, огромная, как все семь миров, синяя птица счастья. Культ которой, охраняемый двумя преданными ей существами, инь и ян, весьма почтенного и неопределённого возраста, позднее был возведён ими в стадию новой религии. Одного из этих существ звали БАБА, что на востоке является титулом весьма просвещённого и умного мужа. А второго звали ДИД - ЛАДО, славянской припевочкой обозначалось, по-видимому, какое-то женское божество, хранительница домашнего очага. Перья у нашей птицы, условно называемой КУРОЙ, отливали чистым золотом... А дальше... Я что-то плохо помню, о чём там. Совсем забыл. А чего вы все смеётесь? Ну, если в общем, то кура жила хорошо. И с высоты наблюдала одним своим недреманным оком за всем мирозданием. И так продолжалось тысячи манвантар. Зло было отделено от добра, как желток от белка. Но вдруг мир изменился. Потому что появилось серое существо, смешавшее оба начала. Яичко, так сказать, разбилось. А наша кура разучилась нести золотые яйца. Только - простые, как в курятнике. Печальная сказка, - закончил Гера.
   Сказку он тоже рассказывал, не заикаясь, как не заикался, когда пел. А к концу сказки все уже просто тряслись от хохота.
   Через некоторое время засмеялся и сам Гера.
 - Сейчас он нам ничего не сможет рассказать простыми словами, - прокомментировал Андрей. - Даже сказку про белого бычка. А на вопрос про дважды два ответит, что в результате получится периодическая система Менделеева. И перескажет её во всех подробностях, вплоть до удельного веса.
  - Ну, до удельного веса - вряд ли, - засомневалась тётя Роза.
  - Он  сможет, он же - программист, - засмеялся Андрей. И все остальные – тоже.
  Из-за кустов со стороны палаток показалась мрачная фигура Анатолия.
   - А вы  почему не спите? И почему вам так весело? Я сегодня, после похода  и омовения, весь день готовился к Магниту, а после него - работал индивидуально на дольмене. Недавно только вернулся. Поспал немного, но вы разбудили своим смехом. И вообще, вы  приехали на Поляну работать или развлекаться? - спросил Анатолий строго.
   - А ты нам чего желаешь? Зла или добра? – ответно спросил Андрей.
   - Ну... конечно, добра, - растерялся Анатолий.
   - Но, если ты хочешь нам добра, то это означает, что ты считаешь, что у нас нет от природы своего добра, и что мы — злые. И нам необходимо чужое добро. Так? - продолжил Андрей.
   - Вовсе нет. И в вас есть добро.
   - А что ещё, кроме добра, существует в мире? Или - нету в мире ничего, кроме добра? - спросил Андрей.
   - В мире, кроме добра, есть зло!
   - Значит, в мире есть добро и зло.  Нам же чего-то не хватает. Добро в нас есть. Значит, нам не хватает...
   - Зла!
   - И ты пришёл поделиться с нами, пожелать нам...
   - Зла! То есть... Нет, конечно. Добра! А, да ну вас. Я  совсем запутался, - смутился Анатолий, и пошёл к своей палатке,  вновь ложиться спать.
  - Друзья, нам действительно пора расходиться. Владимир, у вас есть палатка? У Геры, я так понимаю, её нет... Впрочем, в любом случае, уже совсем темно, трудно будет вам палатку поставить. Да и не к чему. Идите спать в мою, - предложил Андрей. - У меня трёхместная, а ночует в ней только Арей. А я в спальнике, рядом с палаткой, сплю. Ну, что? Всем - спокойной ночи. Утро вечера мудренее...