Клешня свободы. Сцена третья

                "Что в имени твоем? Барак, путина?"
                Ван Ли-чжун, погружаясь в генеалогию.

                ***

 VIP-камера с куполами Василия Блаженного на финских обоях, маленькие сытые акулы в аквариум, ноутбук на обеденном столе. Двое в камере...

                ***

 -Дочка...,-Цеподуб чуть улыбается, -да ты, Иваныч, бракодел. -Зачем ей, действительно, знать своих Непомнящих?

 Долго смотрит на застывшего в дверном проеме военного. Машет повелительно рукой.

 -Да ты не стой, как истукан. Иди, иди присядь рядом. Не западло. Одна семья, одна партия.

 Военный, уже не щелкая каблуками, садиться на край белоснежного дивана:

 -Вот и я, Вячеслав Владимирович, говорю, что интересного в Непомнящих? Ваша-иное. Известная.

 -А у меня, знаешь, пацаны. Двое. Сохранят фамилию. Надеюсь, в меня пойдут. Пора им в дело.

 -Так и я об этом...

 -Ладно, Иваныч, не кипишуй,-Цеподуб делает повелительный жест над столом,- закуси, вот лучше.

 Военный осторожно снимает с шампура надкусанный кусок мраморной телятины.

 -Вкусно, Вячеслав Владимирович.

 -Хавай, хавай. Так говоришь, Непомнящие? Много вас, Непомнящих разбросало по нашей стране. Иваны, ни родства, ни чести не знающие.

 -Честь имею, -невнятно, от куска мяса во рту,говорит военный.

 -Да ладно, ладно, ты не тянись. Имеешь,Иваныч, имеешь. В том числе и от нашего брата. У вас же и отдал Богу невинную душу.

 Повернувшись к куполам, Цеподуб, крестится.  Проглотив кусок, военный присоединяется.

 Отдав дань памяти, заметно успокаиваются. Военный вновь-с мясом, Цеподуб погружаясь в Думу.

 -Да, Иваныч, знаменита на весь мир наша фамилия. Мы же не только потомственные фермеры и известные меценаты. Глубже, Иваныч, исторически, можно сказать.

 С куском во рту военный замирает.

 -Пушкина, Иваныч, читал?

 Осторожно отложив мясо на стол, военный цитирует:

 -Мой дядя самых честных правил, когда у лукоморья жил...

 -Ай, молодца! В точку, Иваныч. Хоть и с одной извилиной, а глубоко копаешь. Куда нашему великому народу без правежа? А дальше...

 Военный задумывается.

 -Златая цепь на дяде том...

 -Дурак ты, Иваныч, -мягко поправляет сиделец, -перехвалил я тебя. -Не на дяде...

 -На его тети..., -пытается исправить военный.

 -На дубе, дубовая твоя тыква, на дубе!

 -Точно, -хлопает себя по лбу военный, -кверкус робур.

 -Че ты сказал, -напрягается потомственный фермер.

 -Извините, Вячеслав Владимирович, вырвалось. Латынь. Остатки от университета.

 -Шибко умный? Так ты у меня сам можешь кверху ребрами оказаться.

 -Извините, ради Бога, -пытается смягчить ситуацию военный, -Вы хотели о своей фамилии рассказать.

 -Хотелка знаешь у кого? Кто много крабов жрет! А у меня историческая память. Наследие великих предков.

 -Так оно с Пушкиным связано?

 -А то!

 -Расскажите, Вячеслав Владимирович. Дочке интересно будет. Пять в школе поставят.

 -Держи пять, -вновь улыбаясь, но не протягивая руки, говорит Цеподуб, -так вот, Пушкин, Михаил Лермонтович...

                ***

                To be continued


  Послесловие.

 Поиски любой аналогии и даже иносказания лишены смысла. Подумайте сами, разве может заключенный править военного? Да, ещё, по личному замечанию гражданина Яцука И.М. Вот Вам крест, век воли не видать, не знаю...